Стена (СИ) - Орлов Дмитрий Павлович - Страница 14

Мы уже слышали рев приближающихся двигателей, но в окружении пауков он казался таким далеким, а время тянулось смертельно медленно. Тяжелый экзоскелет Валькирии развернулся к новой угрозе и скосил первые ряды гильотин. Но пауки не собирались просто так жертвовать гильотинами и чтобы отвлечь Валькирию насели на нас с противоположной стороны.

Винтовка Стрелка давно замолчала, и он сдерживал арахнидов, используя «Палач». Стрелок работал быстро и хладнокровно, поджигая пауков одного за другим. Боекомплект Валькирии закончился, и замолчавшие пулеметы сдвинулись по направляющим к спине экзоскелета, а на их место выдвинулось оружие ближнего боя, отдаленно напоминающее отбойные молотки. Вот только они предназначались не для вскрытия асфальтового покрытия, а для пробивания крепкой хитиновой брони.

Валькирия вышла вперед и первым же ударом в левую часть головы гильотины с корнем вышибла одну из хелицер из пасти паука. Жаль, что в прошлый раз на стене она не успела воспользоваться этим вооружением. Гильотин было слишком много и, несмотря на то, что нескольких мне удалось вывести из строя, паукам все же удалось сковать экзоскелет.

Несколько обычных пауков добрались до Валькирии и вцепились в левую ногу экзоскелета, лишив его подвижности. Одна из гильотин воспользовалась этим моментом и откусила левый манипулятор экзоскелета, но тут же рухнула на землю с огромной вмятиной в голове от чудовищного удара правого манипулятора. Танк, заметив надвигающуюся опасность, пришел на помощь командиру, запрыгнув на голову паука вцепившегося в ногу Валькирии, и несколькими мощными ударами боевых ножей пробил хитиновый панцирь арахнида.

У меня осталось всего два заряда в пистолете, второй давно уже опустел и покоился в зажимах на бедре. Я знал, что сейчас одна из гильотин обхватит чудовищными хелицерами Танка сидящего на спине второго паука удерживающего экзоскелет за ногу и кабину где сидит Валькирия. И в этот момент я сам почувствовал опасность, надвигающуюся на меня. Я мог бы спастись, уйдя от нависшей надо мной гильотины, но тогда вторая гильотина раздавит и Танка и Валькирию.

Я решил повторить историю с ускорением и успеть спасти и себя и товарищей. Но когда я направил пистолет на паука, нависшего над Танком и экзоскелетом, то в этот самый момент режим пророка отключился. Пули, вонзившиеся в голову гильотины и взорвавшиеся при ударе, пауку вообще никакого вреда не нанесли, но зато привлекли внимание Валькирии.

Танк распластался на спине арахнида и хелицеры просвистели над ним. А вот Валькирия шарахнула по гильотине наотмашь, выбив одну из хелицер и опрокинув паука на спину. Хотя режим пророка и отключился, но я заметил надвигающуюся на меня тень огромных челюстей. Что есть силы я прыгнул, пытаясь избежать смерти, но челюсти все же меня поймали и в этот момент в тело гильотины врезалась десантная капсула.

Головогрудь паука оторвалась от тела и высоко подлетела над полем битвы, куда, словно град с небес врезались капсулы фениксов. Эту картину я наблюдал с высоты летящий паучий головы зажатый в ее челюстях. Хотя мозг паука и умер, но мышцы продолжали сжиматься. Чудовищная боль взорвала мой мозг, когда челюсти арахнида перекусили меня пополам.

Глава 6

Глава 6

Что конкретно мне снилось, точно я сказать не могу, память меня подводит, но, то, что это было что-то нехорошее, в этом я не сомневался. А вот затем меня накрыло, и не в силах стерпеть боль я закричал. Яркий свет, бивший прямо в глаза, холодный пот, смешивавшийся со слезами, выступившими от яркого света и боль. Вот из чего состояла моя реальность.

— Уберите свет, — услышал я знакомый голос Петровича.

После этого луч, выжигающий глаза пропал и я, дыша как паровой котел, попытался взять себя в руки. Боль исчезла, но память о ней все еще теребила оголенные нервы.

— Спокойно сынок с тобой уже все в порядке, — произнес голос Петровича, но его самого я пока не мог видеть.

Я вообще ничего не видел, кроме каких-то пятен на светлом фоне. Мне хотелось смахнуть пот и слезы, но как оказалось это не так-то просто сделать, особенно когда ты крепко прикручен к кровати. Немного успокоившись, я перестал скрипеть зубами и на мгновение смог убедить себя, что все происходящее это всего лишь сон, кошмарный сон. А на самом деле я сейчас проснусь, и Серега станет очередной раз рассказывать о своих развратных похождениях, пока мы будем готовиться к выходу на смену. Но прикованные к кровати руки и ноги вернули меня к реальности, в которой боль будет единственной женщиной никогда тебе не изменяющей.

— Ну что ты в норме? — спросил Петрович.

— Да, — с трудом ответил я и, расслабившись, уронил голову на подушку.

— Освободите его, — приказал кому-то Петрович и меня сразу же освободили от металлических оков.

Вытерев ладонями слезы, я некоторое время тупо смотрел в потолок, пытаясь успокоить разбушевавшееся сознание.

— Скажи, все возрождения происходят таким извращенным образом? — немного успокоившись, спросил я, продолжая изучать потолок.

— Хотел бы я возразить, но это будет неправдой, — ответил Петрович. — Смерть довольно сильная эмоция поэтому-то боль которую ты испытывал в последние мгновения жизни возвращается в первые секунды возрождения. Сам понимаешь, возрождение фениксов происходит не просто так. И гибнем мы тоже не тихо на кровати во сне, как большинство гражданских в цитадели, а с шумом и под свист пуль.

— Да уж, если назвался груздем, то полезай в кузов, — подвел я итог, и глубоко вздохнув, резко поднялся с кровати.

— Согласен, к этому не привыкнешь, но есть и положительный момент, который возможно как-то сгладит воспоминания о смерти.

— Это какой же? — устало спросил я.

— Ну, тебе осталось испытать подобное чувство только девять раз, — объяснил Петрович. — И если смотреть на ситуацию со стороны фениксов, то вечная жизнь ни хрена это не счастье.

Петрович абсолютно прав, как ни крути, а я еще не отошел от первого возрождения и когда отойду еще неизвестно. А если подобное будет происходить постоянно, то любой даже самый тупой феникс слетит с катушек.

— Одевайся, тебя уже ждут, — бросил он мне штаны и куртку.

— Кто?

— Сам увидишь, — ушел от ответа Петрович. — Ты уж извини, но с тобой действительно произошла ошибка. Не с тобой конкретно, а с твоими документами. Так называемый человеческий фактор, от которого не застрахован никто. Техник ошибся и не ввел в компьютер две последние цифры, и ты попал в самое пекло в четвертую группу.

— Выходит не по своей вине я оказался там, где быть меня не должно?

— Ну, жизнь сложная штука даже у обычного человека, а у нас так вообще лабиринт. А главное никогда не знаешь, куда он тебя заведет.

— И в какой отряд я должен был попасть?

— В четыреста пятый. А теперь давай топай, скоро все сам узнаешь, а меня ожидает еще десяток фениксов просыпающихся с криками боли.

Махнув на прощанье рукой, Петрович побежал к приходящим в себя фениксам. По их крикам я понял, что и их смерти тоже были не особо быстрыми. Накинув на себя куртку я покинул лабораторию и вышел на улицу. Где меня ожидала вся четвертая группа в полном составе.

— Попрощаться пришли? — спросил я, увидев хмурое лицо Валькирии.

— С документами действительно вышла осечка, но почему ты не сказал что ты пророк? — ответила она вопросом на вопрос.

— Да я сам-то толком и не разобрался, что там к чему как меня уже отправили на базу. Едва я прибыл на место, то увидел, что вокруг все носились как угорелые ну а дальше вы и сами все знаете.

— Понятно, — кивнула Валькирия. — В общем, документы у тебя сейчас в порядке и ты остаешься в моей группе.

— Ну и чего так тянула? — расплылся в улыбке Танк. — Все нервы мне вытянула.

— А тебе не помешает немного потренироваться в сдержанности, — ответила Валькирия, обращаюсь к Танку.

— Да я вполне сдержан и мне непонятно почему ты не взяла меня с собой к руководству.