Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Любовь без дресс-кода (СИ) - Хаан Ашира - Страница 46


46
Изменить размер шрифта:

— Да я вообще заметил, что ты себя ценишь выше всех, — сквозь зубы пробормотал он и отхлебнул добрую половину бокала.

— А как я должна себя ценить? — изумилась я. — Быть счастлива, что господин меня облагодетельствовал? Выдал свою кредиточку, позволил спать у себя в постельке?

Я достала кредитку из рюкзака и подумала, что бросить в него будет недостаточно широкий жест. Психовать так психовать. Согнула пополам и швырнула в его бокал с виски.

— Теперь ТЫ охренела? — он рванул галстук, как будто он его душил. Я бы сейчас с удовольствием этим занялась. — Думаешь, ты такое сокровище?

Вадим поднял бокал, намереваясь отпить, но кредитка немного мешала. Он со стуком поставил его на столик так, что виски выплеснулся. Вот сейчас у нас по плану был бы страстный секс. Как жаль, что самолет. Как жаль. В этот раз недопонимание не залечить оргазмами. Пришло время все решить.

Я сделала один из пяти поместившихся глотков шампанского в бокале. Покосилась на стиснувшего челюсти Вадима.

— Неужели тебе вся эта хрень дороже меня? — его брови сошлись к переносице. Он все равно оставался грозно-красив, и ругаться с ним было почти физически больно.

— Вадим, встречный вопрос.

Он промолчал, только сильнее стискивая зубы.

Взял бокал, посмотрел на кредитку внутри, покачал его в руке, намереваясь, видимо, швырнуть в стену, но я перехватила его руку:

— Нет уж, Вадим, ты взрослый человек и веди себя как взрослый человек.

— Кто бы говорил.

— Я, может быть, не так выгляжу, как вы привыкли, люблю мультики, и мороженое, и качели. Но это всего лишь внешние признаки. Я предлагаю нормально поговорить, веду себя вменяемо, несу ответственность за свои слова и свои поступки. Давай ты, человек, который выглядит как взрослый, тоже будешь вести себя как взрослый? Без вот этих вот психозов? Пытаешься убежать и сделать вид, что оно как-нибудь само должно организоваться. Думаешь, что если ты промолчишь про Стрельца, например, я постепенно привыкну и забуду.

— Это не психоз. Я не понимаю тебя. Я вообще тебя не понимаю, ты говоришь на каком-то другом языке, — Вадим поставил бокал и спрятал лицо в ладонях. Мне на секунду его стало жалко.

— Хорошо, я попробую поговорить на твоем.

Я вздохнула, выдохнула.

— Проблема в том, что тебе нужна женщина, которая выглядит так, как у вас принято. Меняется по сезону. Не отсвечивает. Такая же, как все. Но у тебя есть только я. И ты хочешь сделать такую женщину из меня.

— Пока все верно, — кивнул он, скривившись, словно сам себе не верил. Оперся на подлокотник кресла, потер лоб.

Я ничем не могла ему помочь. Только идти дальше, чтобы однажды вынырнуть наконец из этого разговора:

— Хорошо, я готова это обсудить. Начнем с компромисса. Что, в свою очередь, сделаешь ты?

Я знала, что будет. Я младше его на десять лет, но каким-то образом понимала, что происходит, гораздо лучше, чем он.

Он взвился:

— Тебе кажется, что я делаю для тебя недостаточно?! Я хочу, чтобы ты была счастлива, понимаешь? У тебя есть мужчина, которого хотела бы каждая вторая в офисе! Мужчина, который полностью готов тебя обеспечивать! Защищать…

Тут он немного споткнулся, потому что то, как он меня «защищал» уже было малость скомпрометировано.

— То есть ты принес себя таким, какой ты есть, — терпеливо продолжила я. Кто-то должен оставаться спокойным. Кто-то должен верить в нас. — Но ведь и я принесла себя такой, какая я есть. Если ты считаешь, что этого недостаточно за то, что принес ты, то зачем ты со мной связывался?

Вадим нервно отхлебнул прямо из бокала с картой и позвал стюардессу. Она, не моргнув глазом, унесла этот бокал и принесла новый, который Вадим опустошил одним глотком. У меня еще оставалось мое выдохшееся шампанское, и я держалась за него как за амулет, который должен вывести нас из ада.

— Нет, давай не так, — продолжила я после паузы. — Почему ты сразу не предъявил мне счет? Я бы посмотрела и ответила, готова ли я платить. Но ты предъявляешь это все явочным порядком. Ты изменись, а я не буду.

— А ты бы хотела меня изменить? Тебе что-то во мне не нравится? — он повертел пустой бокал, в котором остались только льдинки и посмотрел в ту сторону, куда ушла стюардесса.

— Да, конечно, меня что-то не устраивает. Я бы хотела чтобы ты больше времени проводил со мной. Чтобы мы куда-то вместе ездили. Чтобы ты интересовался чем-то помимо работы.

— Почему ты об этом не говорила?

— Потому что я не хотела чтобы ты чувствовал себя некомфортно. Я могла принять тебя таким, какой ты был. Но не смог — ты.

Мы повторяли и повторяли одни и те же диалоги по кругу. Я отчаивалась. Вадим, кажется, пытался собрать слово «Вечность» из разбитых букв слова «Жопа» и все надеялся, что если он по-другому поставит те же слова, головоломка сойдется, и ему опять выдадут веселую послушную Яну.

Увы. До посадки это ему так и не удалось. Ну что ж — Кай и подольше мучился.

— Ян, если ты хочешь расстаться, так и скажи, хватит иметь мой мозг! — взорвался он прямо на паспортном контроле. — Расходимся так расходимся!

Глава 59. Расколотое сердце

— Постой, не надо никуда расходиться, — я положила пальцы на его рукав, и он прижал их своей рукой так отчаянно, что в сердце что-то екнуло. — Давай все как следует обсудим. Чтобы потом не получилось так, что мы расстались из-за того, что друг друга недопоняли. Уж если мы расстанемся, давай расстанемся из-за того что мы точно друг друга поймем.

Я попыталась улыбнуться. Вадим остановился, повернулся ко мне прямо среди толпы аэропорта, взял мое лицо в ладони:

— Янушка, давай поедем домой, а?

— Нет. Нет, — у меня самой слезы наворачивались на глаза, но мы и так слишком долго оттягивали этот момент. Будет только больнее, если тянуть и дальше. — Нет, я не поеду домой с тобой, пока мы не договорим. Здесь и сейчас.

Прямо сейчас.

Прямо сейчас рядом с нами было только какое-то пафосное кафе с видом на летное поле и заоблачными ценами.

Он заказал кофе, разумеется. Я какое-то пирожное. В виде розового сердца. В хрупкой глазури.

Я стукнула по ней кончиком чайной ложки, и она раскололась на части, открывая нежную малиновую серединку.

Вадим был очень красивый. Прозрачные эти глаза. Темные кудри. Насмешливая кривая улыбка. Сейчас печальная, такая, что сердце рвалось от боли.

— Ты ведь видел меня такой как я есть. Со всеми волосами, со всеми самокатами. Я другая и никогда не притворялась иной. Я не пыталась быть кем-то кем не являюсь.

Нет, не то. Очередной круг. Я должна собраться. Найти правильные слова, переубедить. Я умею, я занималась этим на работе много лет, я могла за день переписки перетащить агрессивного пользователя с темной стороны в армию самых лояльных наших поклонников. Надо только применить весь свой опыт до последней капли. Это мой главный бой. У каждого свой.

— Вадим, я — сумасшедшая, креативная, не любящая условностей и стереотипов, яркая, общительная, оптимистичная. И совершенно неважно даже, какого там цвета у меня волосы, хотя сиреневые мне кажутся веселее блондинистых, я буду выделяться всегда. А ты хочешь, чтобы я была сдержанной, изысканной, покорной, молчаливой и удобной.

— А ты не можешь быть и такой, и такой?

— Тут вопрос не в том, могу я или не могу.

— А в чем?

— Хочу. Ли. Я.

Я ведь пробовала. Последние два года в школе и первые два года в институте дались мне очень тяжело. Меня даже таскали к врачу, но ничего кроме нервного истощения «нормального для абитуриентов», ничего не нашли. И на этом фоне я решила наконец попробовать быть «как все». Мне ведь тоже тяжело постоянно быть под давлением окружающих. Выслушивать мнение прохожих о моей одежде и прическе. Доказывать, что цвет ногтей не влияет на мои способности к учебе. Снова и снова оказываться в центре любого происшествия, даже если я всего лишь шла мимо.