Партизанские отряды занимали города - Жигалин Яков Павлович - Страница 22

Но широко задуманный план колчаковского командования по ликвидации партизанской армии с треском провалился. Генерал Евтин, возглавлявший операцию, был бит ефрейтором Мамонтовым. Партизанское командование доказало свою способность к быстрому оперативному маневрированию.

Успехи вскружили нам голову. Мы переоценили свои силы и возможности и решили предпринять большое наступление на город Семипалатинск. 21 октября вышли на железную дорогу, заняли станцию Рубцовка, а 27 октября — станцию Аул, т. е. подходили к Семипалатинску. Но на этом наше наступление захлебнулось.

Выяснилось, что Семипалатинск хорошо подготовлен к обороне, от Барнаула движутся значительные силы противника, а у нас нет патронов даже на один большой бой. После горячего совещания мы без боя отошли в нашу партизанскую «столицу» — село Солоновка.

С отступлением от железной дороги мы перешли к обороне и потеряли боевую инициативу. Мы хорошо понимали опасность такой тактики, обусловленной острым недостатком патронов — нашей постоянной «болезнью». Единственный источник снабжения патронами для нас — трофеи.

Правда, у нас была организована своя кустарная мастерская для изготовления патронов. Для этого использовались стреляные гильзы и капсюли, которые крестьянские ребята собирали на местах боев. Пули делали из баббита. Порох изготовляли свои химики из местного сырья, он был дымным. Конечно, качество таких патронов было низкое. Наша мастерская давала нам до 1500 штук патронов в день. Там работали бывшие рабочие Путиловского завода, переехавшие из Петрограда на Алтай в 1918 году для строительства сельскохозяйственных коммун. Они же производили ремонт оружия.

Хотя поход партизан на Семипалатинск и окончился неудачей, все же он показал, что они могут повторить его, так как их силы сохранились и представляли серьезную опасность тылу Колчака.

Второй поход колчаковцев

Продвижение Красной Армии на восток создавало угрозу колчаковской столице. Колчаку приходилось думать о обеспечении своего тыла на случай возможного отступления потрепанной армии на новые стратегические рубежи и ее переформирования.

Таким подходящим рубежом являлась река Обь. Но по ее берегам развернулось массовое партизанское движение, особенно в степном Алтае, где к ноябрю 20-тысячная партизанская армия представляла серьезную угрозу Колчаку и могла ударить во фланг его армии при отводе на новые рубежи.

Колчак приказал начальнику тыла своей армии Генералу Матковскому ликвидировать партизанское движение. По плану Матковского основной удар партизанам намечался с востока из Барнаула через станцию Поспелиха силами 43-го Омского и 46-го Томского стрелковых полков, артиллерийского дивизиона, трех бронепоездов и подсобных команд общей численностью до 9 тысяч штыков под командованием самого Матковского. Вторая группировка генерала Евтина направлялась из Семипалатинска через станцию Рубцовка и состояла из казачьего полка, двух полков черных гусар и голубых улан и артиллерии — общей численностью 3–4 тысячи сабель. Кроме того, на охране Алтайской железной дороги находились части белочехов, а в Славгороде — около тысячи белополяков и гарнизон города Камня. Всего в операции должны были принять участие до 15 тысяч колчаковцев, при 18 орудиях, более 100 пулеметах и 3 бронепоездах.

Узнав о замыслах колчаковцев, партизанское командование начало стягивать полки в район Малышева Лога. 12 ноября здесь собрались и приступили к разработке плана действий Мамонтов, Громов и я. После горячих обсуждений была составлена диспозиция на 13–14 ноября.

Диспозиция касалась шести полков, из которых налицо было только четыре (2, 3, 5 и 6-й), а два полка (1-й и 7-й) находились где-то в пути. Причем часть 1-го Алейского полка отказалась выполнять приказ и ушла на Алей.

4, 10, и 11-й полки находились в Усть-Кормихе и Волчихе для отражения противника, двигавшегося с Рубцовки. 8-й и 9-й полки обеспечивали тыл партизан со стороны Славгорода и Камня.

Посмотрим, как выполнялась диспозиция на основном участке.

3-й, 5-й и пехота 2-го полка в 8 часов вечера выступили из Малышева Лога в Мельниково, чтобы там в 4 часа утра 14 ноября занять исходное положение для атаки. Но не доходя 1–2 верст, полки неожиданно столкнулись с противником, выступившим из Мельниково в Малышев Лог. Произошел встречный ночной бой. Противник оказался оперативнее, быстрее развернулся в боевой порядок и открыл орудийный и ружейно-пулеметный огонь. Надо сказать, что из-за темноты огонь противника не причинял особых потерь, но из-за неожиданности так сильно подействовал на партизан, что части их перемешались, командиры потеряли управление, возникла паника. Мы с Мамонтовым пытались остановить отходивших партизан, но безрезультатно.

Повстречались с Громовым. После краткого совещания решили отойти в Малышев Лог и там привести в порядок наши полки. Но как оторваться от противника, наступавшего на пятки? Громов предложил для прикрытия отхода бросить мадьяр. Так и сделали. Молодцы-мадьяры задержали колчаковцев, и партизаны отошли в Малышев Лог. Здесь командиры стали приводить в порядок свои полки, а мы с Мамонтовым, Громовым и Маздриным принялись обсуждать план дальнейших действий. Ставился вопрос: встретить врага в Малышевом Логу или отходить в Солоновку? Выполнение диспозиции было сорвано, и мы ничего не знали о наших 1, 7, 6-м полках и кавалерии 2-го полка.

Вскоре от разведки получили сообщение, что один полк колчаковцев идет на Малышев Лог, а другой пошел на Селиверстово. О наших обходных полках сведений не было.

— Дело ясное, — сказал Мамонтов, — они хотят зайти нам в тыл, занять Солоновку. Надо их опередить. Готовы ли окопы в Солоновке? — спросил он меня.

— Окопы готовы, — отвечал я. — Надо спешить в Солоновку. Предлагаю оставить здесь небольшой заслон, чтобы хотя немного задержать противника, и вызвать в Солоновку 4-й полк. Мне кажется, что основные силы белых здесь. А на Волчихинском направлении оставить пока 10-й и 11-й полки. Там позиции для обороны выгодны, и два полка могут задержать врага, пока мы не справимся с барнаульской группировкой. Кроме того, я уверен, что 7-й и 1-й полки ударят в тыл врага.

На том и порешили. Мамонтов вызвал командиров 2, 3 и 5-го полков, поругал за ночную панику и сказал: «Надо бы разобраться в этой панике, да сейчас некогда. Срочно выступайте в Солоновку, главная баня будет там».

Кавалерия — 10 эскадронов 6-го полка под командой Шевченко и эскадрон 2-го полка под командой Букреева — согласно диспозиции, утром 13 ноября выступила из Малышева Лога в Титовку, а в 4 часа утра пришла в Новичиху и внезапным ударом разгромила тыловое охранение белых, уничтожила около 400 человек и захватила 400 винтовок, 6 пулеметов и 15 двуколок патронов. Из Новичихи красные кавалеристы пошли на Мельниково, но белых там уже не застали, а встретились со своими 1-м полком под командой Кожина и 7-м Колядо. Эти полки 14 ноября пришли в Мельниково вскоре по уходе колчаковцев, разгромили роту 43-го полка и захватили 150 винтовок, три пулемета и 10 возов патронов. Захваченные партизанами в Новичихе и Мельниково, патроны и оружие сыграли в дальнейшем решающую роль в исходе Солоновского боя.

Таким образом, в тылу наступающего на Солоновку врага оказались лучшие, боеспособные 6-й и 7-й полки, более половины 1-го полка и эскадрон 2-го полка. Командование этой группой принял на себя командир 1-й партизанской дивизии Р. П. Захаров.

Село Солоновка расположено на кромке большого бора и отделено от него озерами Соленым, Кабаньим и Пресным, т. е. с востока и юга наши позиции защищала водная преграда. С севера, запада и на перешейках между озерами село опоясали глубокие окопы.

Подошедший первым 43-й Омский полк противника расположился в бору, восточнее села, а 46-й Томский полк стал с северной стороны. Расположенные в бору батареи противника с близкой дистанции начали артиллерийскую подготовку к атаке. Снаряды рвались в окопах, но у партизан было тихо.