Партизанские отряды занимали города - Жигалин Яков Павлович - Страница 2

История революции и гражданской войны в Забайкалье показывает, что забайкальское казачество в основном встало на сторону революции и еще в 1917 году на первом казачьем съезде решило отказаться от казачьего звания. Потом, в 1918 году, из восьми казачьих полков только два (первый Читинский и первый Нерчинский) полка вернулись с фронта под командованием старых царских офицеров. Остальные шесть сменили старых командиров на выборных.

В 1918 году Забайкальцы не пошли за атаманом Семеновым, а насильно мобилизованные, в 1919 году целыми частями переходили к партизанам. Атаман Семенов держался у власти только при поддержке японских войск.

Революционные настроения забайкальцев исторически обоснованы тем, что Забайкалье являлось краем политической каторга и ссылки, что идеи свободы и революции проникали сквозь тюремные решетки в народ главным образом через интеллигенцию и, в первую очередь, через учителей, сыгравших огромную роль в революционных настроениях казачьих полков.

Пройдя через тайгу в подполье, я ходом истории оказался в центре партизанского движения в Сибири, на Алтае, как начальник главного штаба 40-тысячной партизанской армии, поэтому не мог не показать, как в тяжелых условиях, почти безоружные алтайские партизаны били хорошо вооруженные колчаковские войска. Тем самым они оказали помощь Красной Армии в разгроме Колчака. Это была подлинно народная война. Во 2-м Читинском казачьем полку, а также в сельских красногвардейских отрядах в 1918 году не было ни одного коммуниста, но там были революционно настроенные молодые прапорщики Сафронов, Черепанов, Жигалин и другие, которые проводили политику большевиков. Огромное значение в установлении в полку большевистских настроений имел Д. С. Шилов — пехотный офицер, забайкалец, находившийся на Кавказском фронте. В Тифлисе он присоединился ко 2-му Читинскому полку и ехал с ним до Забайкалья. Д. С. Шилов коммунист с 1917 года, активный агитатор. Во время пути он проделал большую пропагандистскую работу, опираясь на прапорщиков и передовых казаков.

В сельских красногвардейских отрядах, например в Зоргольском и Газимурском, также не было коммунистов, но отряды шли за Советской властью. В этом и сказался дух времени, непреодолимая потребность народа сбросить цепи тяжелого прошлого, стремление к новому, светлому будущему.

Первый раз эта книга была издана в 1965 году Алтайским книжным издательством в Барнауле.

ЯКОВ ЖИГАЛИН

В родной станице

По широкой долине между высокими лобастыми сопками тихо течет река Аргунь. Она отделяет русскую землю от китайской. На левом берегу, у подножья высокой сопки, раскинулась станица Зоргольская. Здесь в 1880 году я родился, здесь вырос и вступил в жизнь. А жизнь в нашей станице текла так же тихо и спокойно, как вода в Аргуни. Во всей станице ни у кого не было даже часов, и люди узнавали время днем по солнцу а ночью по звездам.

Вот в такой обстановке и рос я. Восьми лет начал учиться. Только не в школе, так как школы в Зорголе не было. Учились в избах учащихся, по очереди, по неделе. Учил нас отставной станичный писарь так же, как дед Каширин учил своего внука Алешу Пешкова, т. е. «аз, буки, веди, глаголь…» и т. д.

На одиннадцатом году отец послал меня учиться в город Нерчинский Завод, в городское четырехклассное училище. Здесь же учили по всем правилам тогдашней педагогической науки.

С трудом закончил я шестилетний курс обучения, но пристрастился к чтению книг. Читал много и без разбора, просил отца послать меня в Читу, в гимназию, но он воспротивился моему желанию, и порешили мы с ним, чтобы я стал народным учителем. Нанял отец учителя. Подготовился я и экстерном сдал экзамен на звание народного учителя. В 1907 году началась моя педагогическая деятельность. Я полюбил свою работу. Из книг и из общения с передовыми людьми, в частности с политическими ссыльными, я уже «заразился» идеями свободы и служения народу и честно старался передать ученикам свои скромные знания и, в первую очередь, свою любовь к книге, к чтению.

В 1909 году я женился, сестры мои повыходили замуж, мать же была больна.

Мирное течение деревенской жизни было нарушено войной с Японией и революцией 1905 года. На войну ушли многие родственники и знакомые, но вместо радости победы война принесла нам горечь поражения. Вернувшиеся с войны казаки рассказали правду о бездарности командования, о воровстве и хищениях начальства. А тут еще и до наших глухих углов доносились порывы первой русской революции. В Нерчинском Заводе состоялись митинги, на которых выступали политические ссыльные и передовые интеллигенты. Приехавшие из Читы гимназисты привезли в деревню листовки и прокламации РСДРП.

В 1910 году мне удалось поехать в Петербург на месячные учительские курсы и прослушать лекции лучших, прогрессивных профессоров. Надо ли говорить, какое огромное впечатление произвел на меня Петербург! И, самое главное, — увиденное, услышанное в Петербурге значительно расширило мои знания.

В Петербурге я познакомился с кооперативными идеями. Не имея понятия о классах и классовой борьбе, я возмечтал прийти к социализму через кооперацию. Набрал книг и брошюр о кооперации и, вернувшись домой, принялся за организацию потребительского общества, кредитного товарищества и маслодельной артели. Этому делу я отдавал много времени и сил.

Работа в кооперации сильно захватывала меня, скрашивала деревенскую жизнь и приносила мне большое моральное удовлетворение. Приходилось участвовать в любительских спектаклях, общаться с учителями соседних сел.

Знания я пополнял чтением книг. У меня была своя библиотека — более сотни книг. Выписывал газеты и журналы. Особенно любил читать журнал «Вестник знания», который стал моим университетом.

Так и шла моя жизнь, жизнь скромного сельского учителя. Но я не был удовлетворен ею. Порою меня охватывала тоска по иной — широкой, свободной жизни.

В конце июля 1914 года мы с дядей выехали на покос. Стояла чудная погода. И вдруг со стороны села показался быстро скачущий всадник с красным флажком.

— Война! — сказал дядя.

Подъехавший всадник подтвердил:

— Да, война!

Он не знал, с кем война, но передал приказ станичного атамана — немедленно всем молодым казакам явиться в станичное правление.

Как народный учитель, я был освобожден от военной службы в мирное время. Но во время войны вместе с другими казаками меня призвали и направили в уездный город Акшу, за 500 верст от Зоргола. В Акше, расположенной в верховьях реки Онона, формировался 2-й Читинский полк, в 6-ю сотню которого меня и зачислили рядовым.

Началась моя военная служба.

В конце августа наш полк походным порядком перешел в Читу для доформирования и вооружения, а в декабре 1914 года в одно ясное морозное утро полк разместили в отепленных товарных вагонах и направили на запад. На станции Поворино наш эшелон повернул на юг. Мы поняли, что нас везут на Кавказский фронт.

Кавказский фронт

Эшелон прибыл в Тифлис 6 января 1915 года. Мы, сибиряки, удивлялись: стоял ясный теплый день. Толпы нарядных тифлисцев заполняли улицы. Ради праздника крещения нас пустили в город. Население Тифлиса относилось к нам приветливо.

Затем полк проследовал через Закавказский хребет и Армению и в районе Адрианополя перешел турецкую границу. Началась трудная походная жизнь. Перевалив через Чингильский перевал, мы вступили в предгорья Арарата.

Мы дошли до города Ван на берегу большого одноименного озера.

В городе остались только армяне, составлявшие половину всего населения. Они встретили нас очень тепло, как избавителей от турецкого засилья. Зазывали в гости. В честь русских устраивали вечера. Но недолго нам пришлось пользоваться гостеприимством ванских армян. Вскоре наша бригада получила приказ обойти озеро Ван с южной стороны и ударить во фланг турецких войск. Тяжелое воспоминание осталось у меня от этого рейда. Высокие скалистые горы, глубокие ущелья, полное бездорожье, отсутствие фуража, провианта. Мы совсем оторвались от наших баз снабжения. Питались трофейными баранами. Без хлеба и соли мясо опротивело всем. Многие болели дизентерией.