Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19 (СИ) - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 62

Всю ночь над ним пели полуночники.

Белли’мар Джойсеневиал склонился над своим любимым детищем, внимательно разглядывая его. Они дали новому Защитнику имя Полуночник; значит, старый эльф и на этот раз не ошибся. Он назвал изготовленный для юноши лук Крыло Сокола, и это полностью соответствовало тому, чем Элбрайн стал.

Джойсеневиал внимательно разглядывал свое прекрасное изделие. Лук был выше старика, отполированный до почти зеркального блеска — его темно-зеленая поверхность сверкала даже в скудном свете единственной свечи, — изящно изогнутый, с красивыми коническими наконечниками. Один из них был съемным; его украшали три тщательно подобранных соколиных пера.

Крыло Сокола и Полуночник — хорошее сочетание, подумал старый эльф. Он знал — это последний лук, который он вырезал в своей жизни; но даже если он сделал бы еще хоть тысячу, все равно лучше не получилось бы.

Элбрайн проснулся там, где его сморил сон, — один на пустой поляне, обнаженный, если не считать полоски красной ткани на левой руке и зеленой на правой. Он удивился, увидев их, но отвязывать не стал. Мир вокруг между тем уже давно пробудился; значит, впервые за долгие годы Элбрайн пропустил свой танец с мечом. Однако у него было ощущение, что почему-то сегодня это не имеет особого значения. Юноша поднял лежащий на траве плащ, завернулся в него, но направился не в свой дом на дереве, а к Оракулу, где хранились его зеркало, кресло и одеяло.

— Дядя Мазер?

Дух ждал его в глубине зеркала. В сознании юноши вертелись тысячи вопросов, но прежде, чем он успел открыть рот, перед ним возник ряд видений: дорога; дикая, неухоженная вересковая пустошь; и, наконец, заросшая вечнозелеными деревьями огромная долина, казавшаяся смутно знакомой.

У Элбрайна перехватило дыхание; он понял, что означает это видение. Темный ужас обволакивал его со всех сторон, ему отчаянно хотелось расспросить об увиденном дядю Мазера, еще раз излить ему душу.

Но на этот раз было не до разговоров. Он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и позволил веренице образов снова вспыхнуть в своем сознании.

А потом выбрался из пещеры — напряженный, испуганный, неуверенный.

Вернувшись в Кер’алфар, он с удивлением обнаружил, что там никого нет. Быстро побежал к дому на дереве; оказывается, все его вещи исчезли — одежда и корзины для млечных камней. Зато на полу был разложен новый, очень красивый наряд, изготовленный точно по его размеру. Элбрайн скинул плащ и начал одеваться: сапоги из оленьей кожи, высокие и мягкие; штаны с узким веревочным поясом, в который были вплетены серебряные нити; рубашка без рукавов и отделанный серебром кожаный жилет; и, наконец, темно-зеленый плащ и светло-зеленая охотничья треуголка.

Ну вот, он оделся; и что дальше? Возникла мысль вернуться на ту поляну, где Элбрайн был ночью. Он так и сделал; оказывается, все эльфы снова собрались там в ожидании него. На этот раз они выстроились почти правильными рядами. Отдельно стояли Леди Дасслеронд и Джуравиль. Они сделали юноше знак подойти к ним.

Джуравиль вручил ему туго набитую сумку, прекрасный нож на ремне и отлично изготовленный ручной топорик.

Юноша не сразу догадался, что эльфы ждут, чтобы он внимательно изучил подарки. Развязав мешок, он вывалил его содержимое на землю. Кремень и огниво, тонкая веревка с вплетенными в нее серебряными нитями, как на поясе, упаковка с красным гелем, вроде того, которым Джуравиль проводил линию вокруг папоротника, одеяло и зеркало для Оракула — наверно, их забрали из пещеры сразу после того, как он ушел оттуда, — кожаный мех с водой, запас еды; всего не перечислишь.

Элбрайн вопросительно взглянул на своего друга, но Джуравиль не ответил на его немой вопрос. Дрожащими руками юноша снова тщательно упаковал сумку и встал перед Леди Дасслеронд и Джуравилем.

— Красная повязка на твоей руке пропитана целебной мазью, — объяснил Джуравиль. — Зеленой можешь прикрывать нос и рот, если вокруг будет воздух, которым нельзя дышать. Она даже позволяет некоторое время находиться под водой.

— Это наши дары тебе, Полуночник, — добавила Леди Дасслеронд. — Вот и еще один! — она щелкнула пальцами, и вперед вышел Джойсеневиал с изумительной красоты луком в руках.

— Крыло Сокола, — старый эльф поднял лук повыше, чтобы его видели все. — Может служить и посохом, — легким движением руки он снял украшенный перьями наконечник вместе с тетивой и тут же установил его на место, без видимых усилий согнув лук. — Не опасайся — несмотря на внешнее изящество, сломать его невозможно. Этому луку не страшны ни удары, ни прямое попадание молнии, ни дыхание огромного дракона!

Эльфы радостными криками приветствовали своего непревзойденного мастера.

— Попробуй лук, — сказал Джуравиль.

Элбрайн положил на землю сумку и поднял лук, поражаясь его изумительной балансировке и гладкости. Чем сильнее он оттягивал тетиву и, следовательно, чем больше выгибался лук, тем заметнее расходились перья на одном из его концов. Теперь они напоминали те, которые, словно пальцы, оттопыриваются на крыле парящего сокола.

— Крыло Сокола, — повторил старый эльф. — Он прослужит тебе всю жизнь.

Джойсеневиал вручил Элбрайну колчан, полный длинных стрел, и медленно вернулся на свое место среди эльфов.

— Какой из наших даров ты считаешь самым драгоценным? — спросила Леди Дасслеронд.

Элбрайн задумался, понимая, что это был очень важный момент — своего рода очередная проверка, которую он должен выдержать.

— Все припасы и одежда, — начал он, — достойны короля, даже короля эльфов. И этот лук, — с благоговением добавил он, бросив взгляд на Джойсеневиала. — Уверен, что ему нет равных и что он для меня, как благословение. Однако самым драгоценным даром я считаю Оракул.

Леди Дасслеронд молча смотрела на него, и внезапно Элбрайн понял, что совершил ошибку. Возможно, это подсказал ему удрученный вид Джуравиля.

— Нет, — тут же поправился юноша, — не это самый драгоценный из ваших даров.

— И какой же? — взволнованно спросила Леди.

— Полуночник, — без колебаний ответил Элбрайн. — Все, что я есть; все, чем я стал. Теперь я Защитник, и с этим даром не сравнится все золото мира. Самый величайший дар — имя, которое вы дали мне, имя, в которое вложено столько вашего терпения и труда, имя, означающее, что я — друг эльфов. Не может быть выше ни чести, ни ответственности.

— И эта ответственность тебе по плечу, — сказал Джуравиль.

— А теперь время пришло. Ты должен идти, — заявила Леди Дасслеронд.

Первым побуждением Элбрайна было спросить «куда?», но он промолчал, уверенный, что эльфы сами подскажут ему, если будут считать, что в этом есть необходимость. Однако никаких разъяснений не последовало. Молча отвешивая ему поклон, они один за другим покинули поляну. И когда он снова остался совсем один, то уже знал ответ.

Оракул указал ему путь.

Местность была относительно ровная и бурая, с низкими редкими кустами, торчащими то там, то тут. Это была Вересковая Пустошь — или Болотный Супчик, как, словно в насмешку, называли эту местность поселенцы, живущие на краю Вайлдерлендса. Когда Элбрайн был ребенком, у камина часто рассказывали всякие ужасные истории, случившиеся в этих краях.

Сейчас эти воспоминания о якобы бродящих тут огромных животных и страшных чудовищах теснились у него в голове, вызывая не слишком приятное ощущение.

Сегодня туман был не такой густой, как вчера, когда он окутывал Элбрайна со всех сторон и казалось, что за ним наблюдают множество невидимых глаз. Поднявшись на небольшую возвышенность, он увидел извивающийся внизу ручей, прокладывающий свой путь по жирному коричневому глинозему. Юноша пощупал мех для воды и убедился, что тот наполовину пуст. Спустился к ручью — всего несколько футов в ширину и меньше фута в глубину, — зачерпнул воду рукой и попробовал на вкус. Хорошая вода, чистая. Земля здесь была слишком плотной, чтобы ее смог размыть такой легкий поток. Все ручьи, попадавшиеся ему в Вересковых Пустошах, были кристально чисты; правда, в низинах, где вода скапливалась и застаивалась надолго, она, казалось, растворяла в себе почву, превращаясь в густую грязевую похлебку.