Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19 (СИ) - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 6

Он понимал, однако, что никогда не выскажет своих сомнений хрупкой, тяжко больной жене; одно неосторожно сказанное слово было в состоянии убить ее. Джейсон мечтал об одном — каким-то чудом суметь довезти ее домой, чтобы она умерла в своей постели.

Мысли о родителях вылетели из головы Эвелина, как только он вместе с остальными пересек двор и вошел в приемный зал Санта-Мир-Абель. Вот теперь он не смог сдержать возгласа удивления и восхищения.

В помещении было полутемно — свет сюда проникал лишь сквозь ряд высоко расположенных крошечных окон. На стенах через равные интервалы горели факелы, и поддерживающие потолок массивные столбы, казалось, покачивались в их свете. Эвелин в жизни не видел столь огромного помещения и даже не мог представить себе, какие усилия были потрачены на то, чтобы построить его. Внутри этого зала запросто разместилась бы его родная деревня, и еще хватило бы места для конюшен!

Развешенные по стенам гобелены тоже поражали воображение — искусно вытканные сцены состояли из миллиона деталей; образы внутри образов, и так без конца. Тончайшие линии просто заворожили Эвелина, донельзя возбудили его любопытство, не давали отвести взгляд. Гобелены покрывали стены почти полностью, оставляя место лишь для окон и сверкающего оружия: мечи и копья, длинные кинжалы, сабли с кривыми лезвиями и острыми кончиками, многих из которых Эвелин никогда прежде не видел. Тут и там, словно молчаливые стражи, громоздились доспехи самой разной формы и отделки, начиная от древних, состоящих из частично перекрывающихся деревянных пластинок, до прочных металлических кольчуг, предназначенных для Бригады Непобедимых — личной охраны короля Хонсе-Бира.

У одной стены возвышалась гигантская фигура, футов пятнадцати в высоту, обряженная в толстую кожаную, отороченную мехом куртку, усеянную металлическими пластинами с острыми шипами и тяжелыми железными кольцами. Горный великан, с содроганием понял Эвелин, в типичной боевой одежде своей воинственной расы. Образуя контраст, рядом с великаном стояли две крошечные фигуры; одна лишь едва доставала Эвелину до пояса, а вторая была повыше, стройная и гибкая. На первой была надета легкая кожаная туника и металлические нарукавники, прикрывающие руки от запястья до локтя. Судя по красному берету, это был злобный карлик под названием «поври манникин». Их также называли «красными шапками»: за ними водилась отвратительная привычка окунать свои береты, сшитые из особым образом обработанных и заколдованных кусков человеческой кожи, в кровь своих жертв, пока береты не пропитаются ею настолько, чтобы постоянно сиять ярко-красным цветом.

Статуя рядом с поври имела пару полупрозрачных крыльев, а конечности тонкие и длинные: эльф, таинственный тол’алфар. На нем было блестящее одеяние из соединенных друг с другом крошечных серебристых колечек — тоже своего рода броня. Эвелину захотелось подойти поближе, чтобы получше рассмотреть строгие черты лица и броню, это изделие поразительного мастерства. Однако этот порыв — и мысль о возможном наказании, если он ему поддастся, — заставил молодого человека вспомнить, где он находится. Возможно, он и так простоял слишком долго, не заметив этого. Сильно покраснев, Эвелин опустил голову и украдкой бросил взгляд по сторонам. И быстро успокоился, увидев, что все его одноклассники потрясены не меньше, чем он сам, и что аббат и другие монахи на это, похоже, не обращают внимания.

Так и было задумано, внезапно понял он, — чтобы вновь посвященные были ошеломлены всем увиденным. Эвелин снова стал разглядывать зал, уже не таясь. Постепенно ему стало ясно назначение этого зала. Священники ордена Санта-Мир-Абель были известны не только своей набожностью и смирением, но и репутацией неукротимых воинов. Во время учебы Эвелин познакомился лишь с самыми зачатками боевых искусств, но догадывался, что в аббатстве много времени будет уделяться физической подготовке и отработке боевых навыков.

И мысль об этом отнюдь его не радовала. Молодой человек, мягкий и идеалистичный по натуре, хотел служить Господу, нести людям мир, исцелять, дарить успокоение. Для Эвелина Десбриса ничто не могло быть выше этого — ни сокровища, ни королевская власть.

Теперь он оказался по другую сторону огромных каменных ворот Санта-Мир-Абель. Судьба предоставила ему шанс, о котором он так долго мечтал.

Юноша от всей души верил в это.

ГЛАВА 3

ДОЛГИЙ ПОЦЕЛУЙ

Волнение в Дундалисе угасло быстро. Неделя после возвращения охотников прошла без каких-либо выдающихся событий, за ней неспешно протекла вторая, и постепенно беспокойства из-за убитого гоблина улеглись, их сменили другие заботы, гораздо более насущные, — необходимо было готовиться к зиме. Дел было невпроворот: последняя жатва, заготовка продовольствия, заделывание дыр в домах и прочистка дымоходов. С каждым мирно проходящим днем угроза появления гоблинов казалась все менее реальной; с каждым мирно проходящим днем все меньше и меньше людей отправлялись патрулировать местность вокруг деревни.

Правда, Элбрайн и его друзья — некоторым из них едва исполнилось шесть-семь лет — отнеслись к происшествию совсем по-другому. Для взрослых история с гоблином была всего лишь досадной помехой, отвлекающей от более важных дел. Для юных обитателей деревни, чьи жажда приключений и живое воображение еще не угасли под влиянием тяжкого опыта реальных потерь, в нем таился призыв к оружию, указание на то, что пришло время героических свершений. С самого первого дня после возращения охотников Элбрайн с друзьями каждое утро приставали к старшим с просьбой позволить им патрулировать окрестности и каждое утро получали вежливый отказ, а также распоряжение выполнить то или иное обычное хозяйственное поручение. Даже Элбрайн, который уже весной должен был начать взрослую жизнь, потратил почти всю предыдущую неделю, прочищая забитый грязью и копотью дымоход.

И все же мальчик не утратил надежды на то, что он своего добьется. Взрослым надоело ходить в патруле, это ясно. В них все больше крепла уверенность, что случай с гоблином носил единичный характер, что эти создания охотятся далеко отсюда и не стали выслеживать охотников до их деревни, находящейся на расстоянии не меньше тридцати миль от места схватки.

Теперь, по прошествии двух спокойных недель, не принесших ничего нового, кроме совсем уж диких слухов, которые даже самые осторожные жители Дундалиса считали явно преувеличенными, Элбрайн чувствовал, что сопротивление в голосе отца стало заметно слабее. Поэтому он не удивился, когда в одно прекрасное утро отец в ответ на его просьбу развернул на столе карту местности и показал сыну, где ему со своими друзьями надлежит занять посты. И Элбрайн был приятно удивлен, когда Олван вручил ему семейный меч с коротким, толстым лезвием. Не такое уж впечатляющее оружие — лезвие покрывали ржавчина и бесчисленные насечки, — и все же это был один из немногих настоящих мечей в деревне.

— Убедись, что у всех ребят тоже есть оружие, — серьезно сказал Олван, — и что каждый из них умеет обращаться с ним.

Олван понимал, что его слова значат для сына. Если бы он улыбнулся или каким-то другим способом показал, что не придает серьезного значения патрулированию, то тем самым лишил бы сына столь важного для любого молодого человека ощущения собственной важности.

— Думаешь, это разумно — давать детям в руки оружие? — спросил Олвана Шейн Мак-Микаэль, глядя вслед убегающему мальчику. — И вообще позволять им патрулировать?

Олван лишь пожал плечами.

— Все взрослые заняты, — ответил он, — и в долине есть еще патрульные из числа ребят постарше. Кроме того, если гоблины или великаны сумеют подойти близко к Дундалису, дети будут одинаково беззащитны перед ними что в лесу, что в деревне.

Против этого Шейну возразить было нечего, хотя сама мысль о возможности такого развития событий ужасала его. В Хонсе-Бире вот уже много лет не было войн — злые гоблины и великаны для многих людей превратились лишь в персонажей сказок, рассказываемых вечерами у камина, — и по этой причине в Дундалисе отсутствовали защитные сооружения. Деревня даже не была обнесена стеной, как древние поселения, а ее жители имели очень мало оружия. Охотничий отряд из двенадцати человек имел при себе половину всего реально существующего в Дундалисе оружия, а ведь в деревне проживало около ста человек. Шейн Мак-Микаэль понимал, что Олван прав, и эта мысль заставила его содрогнуться. Если гоблины подберутся достаточно близко, опасность будет угрожать всей деревне.