Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19 (СИ) - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 56

Кровь Мазера, никуда не денешься.

Подарки — тяжелое шерстяное одеяло, маленькое кресло из согнутых прутьев и зеркало в деревянной раме — удивили и даже смутили Элбрайна. Он знал, что одно только зеркало стоило ужасно дорого, а кресло было изготовлено с потрясающим мастерством и к тому же складывалось, что позволяло легко переносить его с места на место. Однако самое большое впечатление на него произвело одеяло — исключительно практичная вещь.

Юноша внимательно разглядел кресло, даже посидел в нем и вдоволь налюбовался своим изображением в отсвечивающем серебром зеркале.

— Спасибо, спасибо огромное! — сказал он в конце концов, зардевшись от смущения.

— На самом деле ты даже не понимаешь всего значения этих подарков. — Тантан, конечно, не могла удержаться от того, чтобы сказать ему что-нибудь неприятное. — Думаешь, их сколько? Три? На самом деле самый ценный подарок четвертый!

Элбрайн уставился на нее, пытаясь прочесть в голубых глазах эльфийки намек на разгадку этого странного заявления.

— Зеркало, кресло, одеяло, — торжественно перечислил Джуравиль. — И Оракул.

Элбрайн никогда не слышал этого слова прежде; его недоумение достигло предельной точки.

— Думаешь, мертвые уходят навсегда? — ошарашила его новым вопросом Тантан, по-видимому, получая удовольствие от этого спектакля. — Думаешь, существует лишь то, что ты видишь?

— Есть другие уровни сознания, — попытался объяснить Джуравиль, бросив сердитый взгляд на свою не в меру «вредную» партнершу.

— Сны, — откликнулся Элбрайн, от всей души надеясь, что угадал.

— «Странствия души», если уж на то пошло, — добавил Джуравиль. — Оракул позволяет оживлять воспоминания и переносить их в настоящее.

Элбрайн нахмурился, пытаясь вникнуть в смысл сказанного.

— И говорить с мертвыми? — внезапно охрипшим голосом спросил он.

— С какими еще «мертвыми»? — засмеялась Тантан. Ее бесконечные словесные игры даже Джуравиля заставили усмехнуться.

— Пошли, — сказал он Элбрайну. — Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Они покинули Кер’алфар и углубились в лес. День был облачный, туман плотно окутывал долину, сквозь густую листву пробивался легкий дождик. Они шли почти час. Все молчали, кроме Тантан, которая то и дело поддразнивала Элбрайна; по-видимому, никак не могла удержаться.

В конце концов Джуравиль остановился у основания огромного дуба с таким могучим стволом, что Элбрайн не смог бы обхватить его даже вполовину. Эльфы обменялись многозначительными взглядами.

— Ничего у него не получится, — мелодично пропела Тантан.

— Он по натуре своей победитель, — возразил Джуравиль, заставив ее сердито топнуть маленькой ножкой.

Элбрайн глубоко вздохнул и распрямил плечи. Все ясно, это просто еще одна проверка его воли и ментальной мощи. И в этой проверке будут играть какую-то роль подарки, которые ему велели прихватить с собой. Он был полон решимости не разочаровать Джуравиля и не позволить «карканью» Тантан сбыться.

Между корнями дерева был виден узкий лаз, переходящий в туннель, который, расширяясь, круто уходил вниз.

— Внутри есть каменный пьедестал, на который ты должен поставить зеркало, — объяснил Джуравиль. — И сесть в кресло так, чтобы зеркало было прямо перед тобой. А одеялом завесь вход, чтобы внутри стало совсем темно.

Элбрайн стоял, ожидая дальнейших инструкций, однако их не последовало. Наконец Тантан локтем подтолкнула его.

— Что, боишься даже попытаться?

— Попытаться сделать что? — возмущенно спросил Элбрайн и посмотрел на Джуравиля, ожидая поддержки.

Однако тот также кивнул на узкий лаз.

Элбрайн понятия не имел, чего они от него ждут. Пожав плечами, он взял подарки и подошел к отверстию. Залезть туда уже само по себе было испытанием, поскольку лаз был явно рассчитан на субтильную эльфийскую фигурку. Сначала Элбрайн просунул туда кресло и отпустил его. Судя по звуку падения, до пола пещеры было футов восемь, не больше. Потом он расстелил одеяло, чтобы прикрыть выступающие корни и не порвать о них одежду, лег на него, взглянул в вечно осуждающие глаза Тантан и прочел в них, что она, без сомнения, считает его полным тупицей. Бросив последний взгляд на Джуравиля, Элбрайн полез внутрь, головой вперед, прижимая зеркало к груди, чтобы не разбить.

Оказавшись в пещере под корнями дерева, он быстро сориентировался в полумраке, огляделся и даже принюхался. Возможно, здесь обитал медведь, или дикобраз, или маленький вонючий скунс; счастье, что сейчас тут было пусто. Пещера оказалась круглой, футов восемь в диаметре. Как и было обещано, около стены возвышался каменный пьедестал. В одном месте на полу скопилось немного воды, но никакой угрозы лужица эта собой не представляла.

Элбрайн поставил зеркало на пьедестал, прислонив его к стене пещеры, разложил кресло и установил его перед зеркалом. Завесил лаз, как ему было сказано; стало так темно, что он едва различал собственную руку, даже поднеся ее к самому лицу. Почти на ощупь он нашел кресло и сел в него.

Началось ожидание. Недоумение Элбрайна все возрастало. Минута тянулась за минутой; никаких изменений, темно и тихо. Элбрайна все сильнее охватывало разочарование. Что за проверка такая? Какой смысл сидеть тут в темноте лицом к зеркалу, которое он едва различает?

В конце концов до него донесся мелодичный голос Джуравиля.

— Это Пещера Душ, Элбрайн Виндон, — певуче произнес эльф. — Или, по-другому, Оракул. Здесь эльф или человек могут говорить с душами тех, кто жил до них. Ищи ответ в зеркале.

Элбрайн сфокусировал взгляд на зеркале — или, точнее говоря, на том месте, где, как ему казалось, оно стояло.

Минуты складывались в часы, солнце наверняка уже склонялось к горизонту. Под влиянием скуки и разочарования сосредоточенность Элбрайна начала рассеиваться. Однако сверху никаких советов ему больше не подавали; похоже, эльфы продолжали терпеливо ждать чего-то.

Элбрайн изо всех сил старался отогнать мысли о них, вообще все посторонние мысли. Постепенно он потерял всякое чувство времени. В пещере стало еще темнее, когда солнце опустилось за горизонт, но он, окутанный тьмой, не заметил этого.

И вдруг… Что-то появилось в зеркале, почти неразличимое! Отражение человека?

Может быть, его собственное отражение?

Потом отражение стало более отчетливым. Да, это был человек, мужчина, с лицом, на котором ветер и солнце оставили свои неизгладимые следы, и аккуратно постриженной небольшой бородкой, повторяющей форму подбородка. Чем-то он напоминал Олвана, и все же это был не он. Это был…

— Дядя Мазер?

Отражение кивнуло; Элбрайн почувствовал, что у него перехватило дыхание.

— Ты — Защитник, — сказал он наконец, с трудом обретя возможность говорить. — Ты — Защитник, который был до меня. Тебя обучали те же самые эльфы.

Никакой реакции.

— Я стараюсь быть таким, как ты, но боюсь, у меня это не очень-то хорошо получается!

Казалось, выражение лица в зеркале чуть-чуть смягчилось. У Элбрайна возникло инстинктивное ощущение — может быть, все дело было в выражении глаз Мазера? — что его опасения напрасны.

— Они все время твердят об ответственности, — продолжал молодой человек, — о долге и о лежащем передо мной пути. Однако, мне кажется, я не совсем такой, каким кажусь Джуравилю. Я не понимаю, почему выбрали именно меня и ради этого спасли в тот ужасный день в Дундалисе. Почему не Олвана, моего отца и твоего брата, такого сильного, мудрого, так много знающего о мире?

Элбрайн хотел остановиться, собраться с мыслями, но слова лились неудержимым потоком, словно вода сквозь прорвавшуюся плотину. Какое же это было облегчение — говорить с духом человека, пусть даже этого человека он никогда не знал!

— Каких высот должен я достигнуть, чтобы удовлетворять требованиям Тантан и всех остальных? По-моему, они хотят, чтобы я обладал силой великана, быстротой оленя, осторожностью белки, а заодно хладнокровием и мудростью эльфа, за плечами которого не одно столетие прожитых лет. Какой человек на такое способен?