Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19 (СИ) - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 18

— Пони, — сказал он, желая услышать человеческий голос, пусть даже свой собственный.

Эльфы, неслышно окружавшие его, замерли и навострили любопытные уши. Тантан подумала, что мальчик зовет свою лошадь, но Джуравиль, уже давно приглядывавшийся к Элбрайну и знавший его взаимоотношения с другими людьми, понял его.

— Пожалуйста, будь жива, — продолжал Элбрайн, закрыв повлажневшие глаза. — Я смогу вынести все, но только вместе с тобой, — он лег на землю и подложил руки под голову. — Ты нужна мне, Пони. Ты нужна мне.

— Все время ему что-то нужно, — язвительно заметила Тантан.

— Да, и для начала — хотя бы немного сочувствия, — проворчал Джуравиль.

Элбрайн резко сел, непонимающе оглядываясь.

Джуравиль сердито посмотрел на Тантан — она заговорила прежде, чем они воздвигли вокруг себя защитный экран.

Элбрайн выхватил свой короткий меч, настороженно вглядываясь в темноту.

— Выходите и сразитесь со мной! — в его голосе не было страха.

— О-о, какие мы храбрые, — с усмешкой сказала Тантан.

Джуравиль кивнул, и, в отличие от Тантан, его восхищение было искренним. Этот молодой человек, так внезапно ставший взрослым, сумел преодолеть и страх, и печаль. Разве это не храбрость — готовность вступить в схватку с любым врагом, отбросив в сторону опасения за свою жизнь?

Нервы у Элбрайна были напряжены до предела. Он подошел к одному дереву, потом к другому, третьему… Эльфам, конечно, не стоило труда держаться впереди него так, чтобы он их не видел и не слышал. Никого не обнаружив, мальчик успокоился, но ему стало ясно, что ночевать здесь, на открытом месте, небезопасно. Однако искать другое место, где можно спрятаться… Нет, сейчас это было выше его сил. Лучше обезопасить себя прямо здесь. Он принялся за дело спокойно и методично. Используя шнурки от рубашки, пояс и другие годные части одежды, Элбрайн с помощью молоденьких деревьев соорудил вокруг себя ловушки.

Эльфы наблюдали за каждым его движением, некоторые с уважением, другие свысока. В ловушки Элбрайна не попала бы и белка, что уж говорить об эльфах. Любой из них мог расплести ловушку до того, как она сработает, забраться туда, покинуть ее и восстановить все, как было!

— Кровь Мазера! — повторила Тантан.

Джуравиль, главный поручитель Элбрайна перед Леди Дасслеронд, никак на это замечание не среагировал. Он хорошо помнил, каким был Мазер до того, как стал легендарным Защитником, — неуклюжим, несведущим мальчиком; по сравнению с ним Элбрайн казался несравненно более многообещающим.

Целый час Элбрайн усердно трудился. Нашел сосну с низко растущими ветвями и соорудил под ними что-то вроде палатки. Хорошее укрытие — только очень острый глаз мог заметить его. Прислонившись к стволу дерева, Элбрайн положил на колени меч. Его не покидало чисто инстинктивное ощущение, что он здесь не один, и мальчик решил, что надежнее всего было бы просто не спать до рассвета. Но усталость быстро взяла свое, глаза его закрылись, и он уснул.

Эльфы подходили все ближе и ближе.

Внезапно что-то разбудило Элбрайна. Музыка? Еле слышное пение? Он не представлял себе, сколько времени спал. Может, всего пару часов? Или весь следующий день?

Луна уже взошла. Судя по ее расположению, его сон длился не больше двух часов. Он весь превратился в слух, уверенный, что рядом находится нечто, недоступное взгляду.

Негромкая мелодия по-прежнему звучала в его ушах, на уровне почти подсознания. Она лилась и лилась, иногда становясь громче, иногда снова затихая. Элбрайн так крепко стискивал меч, что у него побелели костяшки пальцев. Это не Пони, конечно; это нечто вообще нечеловеческое. И ему, только что пережившему жестокий набег гоблинов, приходило в голову лишь одно объяснение.

Нужно сидеть тихо-тихо. Тогда, если гоблины вернулись, они его не заметят. Умом он понимал это, но при одной мысли об убитых родителях, Пони и товарищах кровь закипала у него в жилах. Несмотря на грозящую ему опасность, Элбрайн жаждал мщения.

— Он и впрямь храбрец, — прошептал Джуравиль, когда мальчик выбрался из своего убежища.

— Не столько храбрец, сколько глупец, — тут же отпарировала Тантан.

И снова Джуравиль промолчал. Тантан и Мазера считала глупцом — поначалу. Джуравиль сделал знак остальным, и все снялись с места.

Дразнящее пение фейри, оставаясь где-то на уровне подсознания, уводило Элбрайна все дальше и дальше. И вдруг оно смолкло; мальчик воспринял внезапно наступившую тишину как пробуждение от сна. Оказывается, он стоял в центре почти круглой поляны, окруженной кольцом высоких деревьев. Луна уже цеплялась за ветки, косые серебристые лучи падали прямо на него. Внезапно Элбрайн понял, как глупо он поступил и насколько уязвим был сейчас. Пригнувшись, он сделал несколько шагов в сторону деревьев, но тут же остановился и замер с вытаращенными глазами и раскрытым от удивления ртом.

Поворачиваясь вокруг себя, он описал полный круг, не сводя взгляда со странных созданий, со всех сторон медленно выходящих из-за деревьев. Созданий, которых он прежде никогда не видел. Ростом они были с него, но весили не больше девяноста фунтов. Стройные, изящные и прекрасные, с резковатыми чертами лица, остроконечными ушами и кожей, в мягком лунном свете казавшейся полупрозрачной.

— Эльфы? — прошептал Элбрайн.

Эта мысль всплыла откуда-то из глубин памяти, из услышанных когда-то легенд, касающихся таких незапамятных времен, что мальчик не мог поверить, будто видит эльфов воочию.

Взявшись за руки, они начали ходить вокруг него, и только тут до Элбрайна дошло, что они и в самом деле поют. Теперь он совершенно явственно различал звуки, хотя они складывались в слова, недоступные его пониманию, — просто мелодия, казавшаяся порождением самой земли. Успокаивающие звуки, и это заставило настороженного Элбрайна еще больше запаниковать. Вертя головой, он вглядывался в черты каждого из созданий, пытаясь угадать, кто из них главный.

Темп их движений нарастал. Временами они разрывали руки и по очереди делали изящные пируэты. Элбрайну никак не удавалось сфокусировать взгляд; каждый раз, когда в поле зрения оказывался один из эльфов, что-то непременно его отвлекало: или движение, улавливаемое лишь уголком глаза, или резкий всплеск мелодии. А когда он снова обращал взгляд на избранного эльфа, то уже не мог различить, тот это или уже другой, — так они были похожи.

Танец становился все живее — грациозные шажки, подпрыгивания, повороты. Теперь те, кто не совершал пируэтов, взлетали над землей, как бы поднятые волшебной силой, — в неверном лунном свете мальчику не были видны их нежные крылья. Эльфы плыли по воздуху и снова опускались на землю.

Все эти чудеса ошеломили беднягу Элбрайна. Он то закрывал глаза, чтобы избавиться от наваждения, то начинал размахивать мечом, пытаясь вырваться из круга и убежать в лес. Все попытки были тщетны. Вроде бы он устремлялся вперед по прямой, а потом каким-то чудом оказывалось, что он вернулся на прежнее место; мелькающие перед глазами фигурки и прелестная мелодия завораживали его.

В какой-то момент он выронил меч, нагнулся, чтобы найти его в траве, но песня… Ах, эта песня!

Все дело было в ней. Или, точнее, в ней было что-то такое, что не позволяло ему уйти. Он не столько слышал ее, сколько ощущал всем телом мягкую, почти болезненную, но в то же время ласкающую и манящую вибрацию. Песня порождала образы юного, чистого и какого-то трепещущего мира. И уверенность в том, что эльфы совсем не похожи на гоблинов и что им можно доверять.

Постепенно желание сопротивляться стало угасать; одновременно таяли и силы. И то сказать — позади был, может быть, самый тяжкий день его жизни, а спал он совсем немного. В конце концов мальчик не выдержал, растянулся на земле и провалился в сон.

— Кровь Мазера, — пробормотала Тантан, когда вереница эльфов поплыла прочь, унося с собой Элбрайна, лежащего на мягкой постели, сотканной из шелковых прядей, птичьих перьев и музыки.

— Ты уже говорила это, — заметил Джуравиль, перекатывая в пальцах зеленый камешек — змеевик — и чувствуя его слабую вибрацию.