Немой крик (СИ) - Стар Дана - Страница 45

Кто-то постоянно ко мне подходил, трогал за плечо, что-то ласково шептал, но я отмахивался и продолжал сидеть на полу неподвижной скалой, до тех пор, пока мои мышцы не превратились в железо, и я вообще перестал что-либо чувствовать кожей.

Сколько прошло времени?

Трудно сказать. Наверно неделя, или месяц.

Вскоре, дверь отворилась, в коридоре показался немолодой мужчина — уставший, в белом халате с бейджиком в районе сердца, в котором было указано, что он главврач отделения срочной хирургии.

— Вы родственник? — печально выдохнул.

Несколько секунд затаив дыхание ждал моего ответа. А у меня, кажется, будто язык отсох. Потому что тело трясло, как в мясорубке. От страха, от нервов, от эмоционального выгорания.

— Жених. — Кое-как всё же выдавил короткое слово. Тихо так, ущербно.

В этот страшный момент, я чувствовал себя так, будто меня несколько часов подряд молотили железной битой.

— Что ж… операция прошла успешно. Угроза миновала. Ранение достаточно серьезное. Девушка потеряла много крови. Но шанс, что она придёт в сознание — достаточно высокий.

Выдохнул. Слегка помассировал подушечками пальцев виски, а затем, пошатываясь, поднялся на ноги, протягивая обе руки врачу:

— Спасибо вам огромное! Спасибо…

Доктор, без тени улыбки на лице, снова кивнул:

— Отдохните немного, потом можете навестить вашу невесту.

И быстро скрылся за дверью «Операционной».

***

На душе, по крайней мере, стало немного легче. В желудке, правда, чувствовалось полное отвращение к еде. Но поесть нужно было срочно. Иначе у меня уже начали отказывать ноги. А я нужен малышке как воздух, как единственный смысл жизни. Поэтому насильно затолкал в рот пюре с котлетой, а затем немного вздремнул.

Окружающие люди относились ко мне с подозрительной заботой. Что-что, а от государственного учреждения подобных «ласк» не ожидал. Жаль, что я, будучи миллиардером, не додумался пожертвовать больницам хоть какую-то копейку. Вместо этого, как придурошный кретин грёб всё под себя, даже не понимая зачем. Ведь у меня уже было всё. Всё, кроме власти. В политику идти не хотелось, поэтому решил просто заниматься захватом мелких фирм, пока не добился бы существования единой Империи.

Как хотел мой отец. Как хотел его отец. Прадед. И пра-прадед.

***

Прошли целые сутки. Я горел в ожидании того, что мне, наконец, позволят увидит мою девочку. В период ожидания я задалбливал врачей, интересуясь её самочувствием. Лина шла на поправку. Господь услышал мои молитвы! И я… будто только что заново родился.

Но не всё было настолько гладко, настолько радостно.

Пока я не узнал об одной шокирующей новости.

В конце концов мне разрешили проведать малышку. Дня через два из реанимации девушку обещали перевести в отделение.

Когда я, с адской болью в душе, увидел её там, сплошь обтыканную проводами, капельницами, подключенную к каким-то приборам, которые противно пищали, действуя на нервы, я мысленно задал вопрос Господу:

«Боже… Ну почему она? Почему не я? Эта дурацкая пуля предназначалась мне. Я виноват. Только я. А в итоге пострадал человек, который за всю свою недолгую и безрадостную жизнь даже мухи не обидел».

Присел рядом, бережно взял в руку её тощую ручку, закрыл глаза, мысленно умоляя крошку, чтобы простила.

— Девушка уже приходила в себя несколько раз. Звала вас. Шептала ваше имя…

— Шептала? — переспросил, с удивлением посмотрев на врача,

— Да.

— Ох, девочка… — Снова эти дурацкие слёзы слепят глаза.

Всхлипнул. И нежно-нежно поцеловал её хрупкую ручку.

Неужели, заговорила?

И тут я вдруг вспомнил. Вспомнил её взволнованный крик, когда она выбежала мне навстречу, в момент, когда подлая стерва нажала на курок.

Бедная. Она настолько сильно испугалась… Что закричала. В голос.

— Дмитрий… нам очень жаль. — Внезапно прошептал главврач, стоя за моей спиной.

Киваю. А сам лбом к её холодным, обездвиженным пальчикам припадаю.

— Жаль, что ребёнка спасти не удалось.

Пауза.

Отрываюсь от Лины, бросаю острый взгляд на врача:

— Что?? Какого ещё ребёнка? Моя девушка… Пострадала моя девушка! Детей у меня нет.

— Ах, так вы вероятно не знали… — Переминается с ноги на ногу, спрятав руки за спиной.

— О чём?! Говорите уже конкретней!

— Алина… В общем… — снижает тональность голоса до минимума, — Алина была беременна. Но срок очень и очень маленький. Три-четыре недели. Случайно обнаружили повышенный уровень ХГЧ в крови. И не понравилось биение сердца пациентки. Проверили на всякий случай… наши догадки подтвердились.

Что?

К-как?? К-как же это мать твоююю!

Ещё один удар. Безжалостный и беспощадный. Удар коварной судьбы.

В самое жерло души.

Лучше бы они не проверяли. Лучше бы я этого не знал!!!

Божеее, и как мне теперь вынести это горе??

У меня потемнело в глазах, а голову сдавило ржавыми тисками. Я просто начал заваливаться на бок, проваливаясь в неизвестность.

— Каталку сюда, срочно! И два кубика… — как эхо в бесконечной пещере прозвучал голос мужчины.

Как раз в тот момент, в момент, когда я узнал об ещё одном горе, о том, что потерял собственного ребёнка, мельком почувствовал, как худенькая ручка Алины резко сжалась в моей руке, как её холодные пальчики с силой задрожали в огромной ладони.

***

И снова я очнулся, лёжа на кровати в одноместной палате, с разрушительными мыслями, о том, что мне попросту было легче умереть от инфаркта, нежели продолжать жить в мучениях, которые теперь сыпались на меня отовсюду, втыкаясь острыми иглами в раненное, вечно кровоточащее сердце, на каждом шагу.

Врачи поспешили меня утешить.

— Не волнуйтесь. Девушка ещё сможет забеременеть. — Меня снова навестил Анатолий Борисович, лечащий врач Лины. — Просто пациентка потеряла слишком много крови. Но радует то, что жизненно важные органы практически не пострадали.

Легче от этого не стало. Прошлое не вернуть, не исправить.

Всё, что мне сейчас захотелось — мстить, рвать, метать и даже убивать!

— А что с убийцей? — Холодно спросил.

— С Елизаветой? — пауза, — Увы… Если бы она пристегнулась. Возможно… осталась бы жива. Вылетела через лобовое. Перелом шейных позвонков, удар головой… и моментальная смерть.

Вот теперь мне полегчало.

Каждому своё. Каждому рано, или поздно, достанется по заслугам.

Радоваться чужому горю, чужой гибели — нехорошо. Даже, если это твой самый заклятый враг погиб настолько ужасно, но в то же время настолько нелепо.

Просто потому, что я бы сам убил суку.

Собственными руками.

Эпилог

Из глубокого сна меня разбудил приятный голос. Тот самый голос, который я так хорошо знала, который безумно любила, и который узнала бы даже из миллиона разных голосов. Голос, наполненный бархатом, мятой и заботой. Голос, принадлежащий любимому мужчине.

Дмитрий не отходил от меня ни на минуту. Только когда медсёстры выгоняли его шваброй или угрозой, что пожалуются главному, что он решил тоже рядом лечь со мной, нацепив на себя кислородную маску, отлучался на какое-то время. Отдыхать ведь тоже нужно. Мы люди, а не работы. Наши организмы не железные.

Иногда я открывал глаза и видела всё так, будто находилась в густом тумане. Сил не было ни на что. Периодически болела голова, но больше всего беспокоил живот. Сначала я вообще ничего не соображала. Даже не понимала, как именно оказалась в больнице, с кислородной маской на лице и катетерами в венах. А затем вдруг вспомнила… Вспомнила тот ужасный вечер… когда получила пулю. В живот.

Но больше всего меня шокировал разговор Дмитрия и врача. Который я невольно подслушала, когда только-только начала отходить от лекарств. Оказывается… Оказывается я и правда была беременна. Я догадывалась, но не верила. Что за такой короткий промежуток времени это реально возможно. Знала, но не верила. Смущала лишь тошнота по утрам, отвращение к еде и постоянная сонливость. Утром я хотела попросить Диму дать мне водителя, чтобы тот отвёз в город, так… развеяться. Хотела купить тест в аптеке и сделать сюрприз. А ещё хотела купить маленькие носочки в детском отделе и в эти же носочки положить в тест с заветными двумя полосками. А подарок спрятать в кармане его красивого пиджака, на случай, если догадки подтвердятся.