Немой крик (СИ) - Стар Дана - Страница 18

Мне показалось, что вот-вот и они прямо тут, никого не стесняясь, трахнутся.

И меня это, к слову, задело.

Что?

Почему-то вдруг стало так больно, там, в области груди, когда я увидела моего спасителя с другой женщиной. И поняла, что у него есть невеста. У которой на лощёном, отманикюренном пальце, переливаясь всеми оттенками серебра, как полярная звезда, сверкает шикарное кольцо с драгоценным камнем.

И эта роскошная женщина, на фоне меня — безродной болотной лягушки, выглядела живой Богиней. Я, до истерического смеха в её хитрых глазах, безусловно, была вне конкуренции. Где-то на самом дне плинтуса.

— Я, когда вас увидела, приняла этого клопа за тряпку, а когда подошла ближе вдруг поняла, что это оказывается человек. Вроде на девчонку похожа? — Посмотрела на меня как на грязную свинью, с брезгливым омерзением, когда с меня вода стекала. А слуги тут же подсуетились и тряпками лужи вокруг меня замыли.

Босая, я стояла на холодном мраморном полу, переминаясь с одной ноги на другую. А затем к стене отскочила, мечтая раствориться в пустоте.

Выждала секундную паузу и добавила, благородная Афродита:

— Ты что это, решил заняться благотворительностью на дому? Или я чего-то не знаю? С бизнесом проблемы? Мы скоро станем банкротами? Ты теперь персонал за похлёбку пахать нанимаешь? Впрочем, это мудрое решение в пользу маркетинга. — Выплюнув эти гадости, напыщенная фифа расхохоталась. Противно так, пискляво. Голосом бракованной скрипки.

И я внутренне расхохоталась! Потому что представила, что если в её черепушку воткнуть напильник, разрезать на пополам как арбуз и взглянуть на её мозг — то он по размеру окажется не больше куриного.

Красивая снаружи, но гнилая внутри. Эта вульгарная женщина вызвала у меня сплошное отвращение. И снова из сказки я попала в фильм ужасов.

Потому что, вероятно, нажила себе ещё одного врага.

Отвратительная стерва! Меня её грязные слова ничуть не задели!

Наверно…

Я бы сейчас с удовольствием выпила бы что-нибудь от тошноты. Потому что, когда она находилась рядом, мне жутко хотелось проблеваться от омерзения.

— Элизабет, твой юмор, как всегда, остроумен, — «Его-Высочество-Князь-Орлов-Всея-Руси» натянуто улыбнулся, погладив стерву по щеке тыльной стороной ладони, — Иди наверх и приготовь мне ванну. Я очень устал с дороги.

— Ну окей, милый. Я вся в нетерпении… — А «Госпожа-редкостная-сука» отпустила галстук Дмитрия и, вырисовывая бёдрами восьмёрки, с гордо поднятой головой направилась к лестнице.

Затем, Дмитрий оставил меня на попечении Евгении и, ничего не объяснив управляющей, касательно новоиспечённой крепостной, быстро растворился в недрах своего кабинета.

Глава 10

— Всем работать! Шевелитесь бездари! — Евгения хлопнула в ладоши, подгоняя покорных, молчаливых слуг в сторону кухни.

Они всегда безотказно выполняли приказы главной. А та, в свою очередь, в нашем-то двадцать первом веке, общалась с людьми как со свиньями.

Видимо, у них до сих пор славилось крепостное право. Потому что Дмитрий был чистокровным наследником какого-то высоко почтенного графа, род которого жил и славился по сей день, вместе с драгоценным наследством — поместьем. И с этим поместьем все носились будто с уникальным артефактом, потому что его общее состояние оценивалось в ни один миллиард зелёных.

Об этих шокирующих фактах я уже узнала после того, как стала верной рабой «Дмитрия-Орлова-графа-Всея-Руси».

Когда слуги, опустив голову в пол, при виде острого взгляда главной управляющей, тоже разбежались, будто ничтожные мандовошки, старая ведьма обратилась ко мне.

В это момент я даже не заметила, что оказалась прижатой к стене. Я чувствовала себя грязным тараканом среди всей этой королевской знати и старалась просто стать невидимкой, чтобы не заработать лишних проблем, когда высокопочтенные Господа, минутой ранее, обливали меня грязью.

— Я Евгения! Управляющая прислугой. А тебя как звать? А? — неожиданно, женщина-змея грубо схватила меня за руку и потащила по коридору первого этажа, — Чего молчишь, будто язык проглотила, деревенщина?? Кости да кожа! Ходячая анорексия! Что же ты такого сделала Барину, что он тебя на работу взял?? М?

Она тащила меня по петляющим проходам настолько быстро, что я спотыкалась на каждом шагу, травмируя и без того истерзанные пятки. Но ответить, естественно, не могла, а Княже не соизволил поставить горгулью в известность, что я немая.

— С улицы что ль подобрал?? Отвечай, сказала!!! — мне показалось, что сейчас она меня ударит.

— Не могу я … — мысленно застонала.

А когда она снова окатила меня словесным водопадом из помоев, я перехватила её руку и дёрнула на себя — ноль эмоций.

— Ходячее несчастье! Только этого мне ещё не хватало!!! — в сотый раз выругалась злюка.

Но я продолжала упираться и дёргать женщину за рукав, жестом пытаясь объясниться.

Тогда Евгения остановилась, резко развернулась и сердито полоснула меня своим колючим взглядом, сквозь округлые лупы очков, которые она носила на кончике носа, прям как наша уборщица из приюта. И да, она для меня стала прототипом Ларисы Михайловны — безумной ведьмы, которая полюбливала лупить меня по спине грязной шваброй и до мяса строгать веником по рукам, за то, что её жизнь представляла собой сплошное дерьмо.

Прежде чем я бы получила сильную пощёчину, я успела жестами указать на своё горло. Она нахмурилась. А затем её осенило:

— Ты что немая?

Быстро-быстро закивала, с надеждой уставившись на женщину.

— О Господи! — перекрестилась и шарахнулась от меня, как от реальной дьявольщины, — Послали же небеса такое вот наказание! Ладно, для меня воля Господина — воздух насущный. Иди за мной, расскажу, чем будешь заниматься, а потом уже к Дмитрию загляну, пообщаюсь на счёт твоей судьбы.

Я до сих пор не понимала, почему люди настолько жёстко реагируют на мои изъяны. Почему издеваются, оскорбляют, унижают? Я ведь не какая-нибудь заразная голодранка! А немота — это не венерический герпес, не смертельно опасный лишай.

Либо мне просто везёт по жизни, и в прошлой жизни я была жестоким убийцей — теперь вот расплачиваюсь, либо им просто нравится меня унижать.

***

Евгения провела мне небольшую экскурсию по дому. Точнее, по тем местам, где я должна буду, будто в тюрьме, провести остаток своих дней, как ломовая лошадь, работая за горсть овса. Теперь меня с головой окунули в изнанку треклятого поместья. И оно, увы, оказалось не таким уж и роскошным.

— Это кухня, это прачечная, там псарня, а чуть дальше конюшни! — фыркала управляющая, тыча пальцами, словно указкой, в «объекты» моего пристального внимания, — Будешь работать везде понемногу. Надеюсь руки-то у тебя целее голоса будут?

Она нарочно избивала меня словами, пытаясь наносить удары как можно больнее и как можно жёстче. Её это забавляло… чувствовать свою власть.

Ведьма считала себя правой рукой Господина.

Неожиданно, в кармане горгульи зазвонил телефон. Он быстро ответила на звонок, а после короткого разговора, рыкнула:

— Так, это Барин звонил. Велел мне к нему на беседу явиться. Посиди пока тут, — указала на лавочку во дворе, на рабочем дворике, возле кухни, — Только без глупостей, чтобы! А то вылетишь отсюда через забор ногами вперёд и пикнуть не успеешь!

— Стерва! — я мысленно ругнулась, а когда ведьма скрылась за поворотом показала ей средний палец.

Хорошо, что дождь уже закончился, но телу было безумно холодно. Я ведь до сих пор босая по лужам шлёпала, завернутая в графский пиджак. И всем было высоко плевать на то, что это его вещь. Никто не смел задавать лишних вопросов. Даже невеста Орлова.

Через несколько минут мегера снова явилась. На её морщинистом лице сверкала маска из бетона, а в чёрных крысиных глазках клубились ядовитые сколопендры.

Наша «экскурсия» продолжилась. Вероятно, теперь тиранша знала обо мне всё.