Венец безбрачия - Юраш Кристина - Страница 62

Где-то прорвало трубу с приглашениями! Меня активно звали на дни рождения, прогулки и даже свидания, ментально чувствуя, что мне нечего надеть, а зарплата не скоро.

Питон Вася с открытым ртом сидел и ждал, когда у меня в очередной раз проснется совесть, пнет жалость и та донесет до открытого рта ложку. Глядя на такого мужика, мне должны давать пособие как матери-одиночке! С туалетом у нас возникли проблемы, решать которые самостоятельно он отказался. Причем категорически, давая всем страдающим видом понять, что в этом вопросе я должна иметь максимальную заинтересованность.

Истерики, слезы, шлепанье хвостом по полу, обиды и крики свидетельствовали о том, что «по его маленькому» нужно мне, а не ему, что я — злая, жестокая и бессердечная женщина, у которой нет сердца. В итоге он справился самостоятельно, а через час меня уже пытались обнять с определенными намерениями, как бы намекая, что мне пора бы иметь ребенка. Со своей стороны, я понимала, что мне категорически нельзя иметь чужих детей.

К вечеру, когда мне на почту, чтобы я не скучала, сбросили месячный объем работы, Васенька ползал вокруг меня и рыдал, что ему скучно, требовал, чтобы я спела ему песенку, рассказала сказку и так далее. Стоило отойти на минуту сводить баланс и фирменные концы с концами, как раздавался такой грохот, что приходилось бежать обратно. Обычно в этот момент на кровати сидел обиженный Васенька, на полу валялось что-то сломанное, а питончик бубнил: «Это не я! Оно само!»

Когда в очередной раз разобиженный питон приполз на кухню с закономерным требованием кукушонка, я поставила тарелку, положила вилку, взяла ноутбук и ушла в комнату, слушать радиопьесу «Я такое не ем!». Гад ползучий возомнил себя пупом земли. Мужские рыдания пупка оглашали всю кухню, сотрясали стены. Соседи были уже в курсе, что у меня завелся очередной мужик, которого я, проклятая гестаповка, не кормлю! Мало того что не кормлю, а еще и бью, мучаю и заставляю! В итоге принципиальный принц, мучаясь над котлетой, завопил еще громче: «Меня заставляют! Я не хочу ее!»

С улицы послышались одинокие мужские крики:

— Да не боись! Будь мужиком до конца! — советовали соседи из мужской солидарности, которые очень любят устраивать посиделки под моими окнами, а я в это время сидела на диване и пыталась провести поставку от шестнадцатого числа, а по номенклатуре у меня не сходилось.

— Не бубу! — хныкал питончик еще громче, сообразив, что у него появились заинтересованные слушатели, готовые в любой момент стать группой поддержки.

— Что? Не встает? — оживились невидимые мужики. Васенька заглянул в комнату, поджал губки и горестно заметил, что «Нет!» С каждой минутой мух и котлету будет все сложнее и сложнее разделить.

— Ну значит, баба виновата! — согласились мужики, заочно переваливая вину на меня.

— Да! — проныл ужик, умирая над котлетой. Он все-таки взял в руки вилку, тыкая ею котлету и с надеждой глядя в сторону окна. — Я ее тыкаю-тыкаю, а она никак!

— А ты погладь ее! Они это любят! — посоветовал один эксперт по поеданию котлет, заставив меня тихо застонать от смеха. «Многоуважаемая котлета, не согласитесь ли вы стать моей?» — страстно шепчет едок. Но наивная котлета не знает, что наступит утро-расставание.

— Погладил! — всхлипнул удавчик, прислушиваясь к ответам. — Она никак! Не хочу эту! Хочу другую!

— Ты это, поосторожней там! — предупредили мужики, чем-то звеня, а потом шурша. «Ну ребята! За встречу!» — А то эта тебе голову оторвет! Потом, пока она не видит, можешь другую, а так ни-ни! С этой совсем не получается?

— Совсем! — вздохнул Вася, ерзая на стуле. Мужская поддержка в этом сложном, щепетильном вопросе поедания котлеты была очень важна для него.

— Ну ты ей ласковое что-нибудь скажи! — предложила техподдержка, чем-то журча. — Они это любят! Сказал ласковое — сама к тебе прыгнет!

Я даже отложила ноутбук, умоляя кого-нибудь принести мне попкорн! Правильно! Доброе слово и котлете приятно!

— Хорошая… — проговорил Вася, открывая рот в ожидании, когда совет подействует. — Красивая…

— Молодец! Давай еще! — почти хором прониклась нашим горем местная богема. — Нежное что-нибудь! Покажи, что ты — мужик! Скажи, что женишься на ней! У меня прокатывало!

Я разучилась дышать, предвкушая, как стану свидетелем на этой гастрономической свадьбе.

— Я на тебе женюсь! — вздохнул Вася, присматриваясь к результатам. Котлета пока взаимностью отвечать не хотела. Видимо, думала над таким предложением. Еще бы! Это очень серьезный шаг для нее!

— Она большая! — заметил ужик, жалуясь дальше и снова с грустью поглядывая в сторону окна.

— Насколько большая? — оживились мужики не очень трезвыми голосами. — Совсем большая? Большая — это, наоборот, хорошо! Прижмешься — перезимуешь!

Я не могу! Представляю, как Вася зимует с котлетой. Три месяца с одной котлетой! И главное, никакой ипотеки!

— Ладно, — усмехнулась я, проходя тихонько на кухню и ставя на стол ноутбук. — Я закончила! Слезай!

— Ну вот! — обрадовались мужики результату, найдя новый повод выпить.

К вечеру нежданно-негаданно явился демон. Пока Васенька пытался интеллектуально осилить детскую раскраску с легким оттенком пессимизма, ибо я сумела найти только черный и зеленый фломастеры, передо мной стоял красавец-юрист в новеньком костюме, с игривым белоснежным воротничком. Он улыбался загадочной улыбкой, обнимая меня за талию.

— Приглашаю на свидание в хороший ресторан. В качестве компенсации за причиненный ущерб! — с усмешкой заметил демон, глядя на меня карими глазами.

— Какое свидание? Да в таком виде меня даже на свидание к заключенному не пустят! — возмутилась я, понимая, что злодейка-судьба в очередной раз решила приколоться надо мной. — Ты издеваешься, да? Мне надеть нечего!

— Это хорошо, наказанье мое, — заметил демон, обнимая меня. — Меньше снимать придется!

Я стояла как самая несчастная женщина возле шкафа и всхлипывала, что надеть нечего. Если раньше после этого всхлипа я раскрывала створки и мне на голову вываливался целый ворох тряпья, то сейчас максимум, что на меня вылетит, — осиротевшая и голодная моль.

— Мне действительно нечего надеть, — душераздирающим голосом заметила я, вспоминая про единственные трусы.

— Наказанье мое, — демон приблизился ко мне и посмотрел тем самым лучистым взглядом, от которого в душе становилось светло и тепло. — Я так понимаю, что это просто предлог, чтобы не идти на свидание. Если бы ты действительно хотела, то пошла бы в драном халате и тапках. Или ты боишься, что о тебе скажут люди? Ну что ж…

— А ты не подумал, как женщина будет чувствовать себя в тот момент, когда идет в тапках и халате рядом с мужчиной мечты в дорогом костюме? — парировала я, понимая, что разочаровываюсь в нем со скоростью звука его голоса. — Конечно, прекрасный принц решил выгулять свою Золушку! Чтобы маленькая нищенка в тапках оттеняла его красоту. Мол, смотрите все! Я соизволил, осчастливил, облагодетельствовал! Собаке плевать, как она выглядит, когда идет гулять с хозяином, а женщине — нет! К тому же у меня нет денег! От слова «совсем»!

— Теперь я понимаю, наказанье мое, почему ты до сих пор одинока! Акты занесу на днях, — демон разочарованно щелкнул пальцами и исчез.

Неужели он… После вспышки наступил нервный озноб осознания того, что только что было. Я думала, что он — особенный. Нет, я не плакала. Меня переполняло гадостное разочарование, словно тебе подарили красивый торт, который ты разрезала, стала есть, а там — кусок картонки вместо вафли. Если еще вчера я готова была бить себя пяткой в грудь и орать на каждом углу о том, что наконец-то встретила настоящего мужчину, сегодня я медленно пила кофе со вкусом горького разочарования, хмурясь при мысли о том, что век живи — век разочаровывайся. Да чтобы я? Плакала из-за какого-то мужика? Да никогда! Они не стоят слез!

К вечеру меня просто отключило, как из розетки, я, покачиваясь, поползла в сторону кровати, все еще чувствуя глубокое разочарование в том, кого почти полюбила. Я уже почти уснула, сжимая подушку и укрываясь одеялом с головой. В теплое местечко, в мою маленькую пещеру страданий вползла холодная змея, прикоснувшись к моим теплым ногам.