Потерянные царства - Ситчин Захария - Страница 4

Но очень скоро легкие победы испанцев в Перу сменились упорным сопротивлением инков, а первоначальное богатство съедалось инфляцией. Для инков, как и для ацтеков, золото было даром или собственностью богов, а не средством обмена. Они никогда не использовали его как товар или как деньги. Испанцы же видели в золоте средство для удовлетворения своих желаний. У них оказалось много золота, но отсутствовали привычные вещи и даже предметы первой необходимости. Вскоре они уже платили шестьдесят золотых песо за бутылку вина, 100 песо за плащ и 10 тысяч песо за лошадь.

Однако в Европе приток золота, серебра и драгоценных камней вызвал настоящую золотую лихорадку, и европейцы снова заговорили об Эльдорадо. Независимо от того, сколько золота поступало из Нового Света, европейцы упорно настаивали, что Эльдорадо еще не найден и что правильная интерпретация рассказов индейцев и расшифровка загадочных карт позволят обнаружить Золотой Город. Немецкие путешественники были убеждены, что его нужно искать у истоков реки Ориноко в Венесуэле или в Колумбии. Другие делали вывод, что это совсем другая река — возможно, бразильская Амазонка. Вероятно, самым романтичным из них — учитывая его происхождение и монаршую поддержку — был сэр Уолтер Рэли, который в 1595 году отплыл из Плимута на поиски легендарного Маноа, чтобы присоединить его золотой блеск к короне королевы Елизаветы. Он так представлял себе этот город:

«О Эльдорадо царственный, град золотой! Сияние его ничто не омрачит — хоть будь то бури перемен или судьбы капризной воля, туда стремятся с надеждой пылкой, которой умереть не суждено».

Подобно многим другим людям до и после него, Рэли считал Эльдорадо — короля, город, страну — еще не исполнившейся мечтой, «надеждой пылкой, которой умереть не суждено». В этом смысле все, кто отправлялся на поиски Эльдорадо, были звеньями одной длинной цепи, которая началась задолго до египетских фараонов и звеньями которой являются обручальные кольца и золотые запасы государств.

Тем не менее именно эти мечтатели, одержимые жаждой золота, открыли Западу неизвестные народы и цивилизации Америки. Тем самым они, сами не осознавая этого, восстановили связи, существовавшие с незапамятных времен.

Почему же поиски Эльдорадо продолжались с неослабевающей настойчивостью даже после открытия несметных золотых и серебряных сокровищ Мексики и Перу, не говоря уже о других территориях, не подвергшихся такому варварскому разграблению? Непрекращающиеся и все более интенсивные поиски можно объяснить убежденностью, что источник всех этих богатств все еще не найден.

Испанцы усиленно расспрашивали местное население об источнике накопленных сокровищ и без устали исследовали каждую возможность. Вскоре им стало ясно, что ни в Карибском море, ни на Юкатане нет месторождений золота: майя сообщали, что все золото получено ими от торговли с южными и западными соседями, а также объясняли, что ювелирное искусство унаследовано ими от предыдущих обитателей этих мест (в настоящее время ученые называют эти племена толтеками). Понятно, отвечали испанцы, но откуда берут золото остальные? У богов — таков был ответ майя. На языке местных племен золото называлось теокуитлатлъ, в буквальном переводе «выделения богов», то есть их пот и слезы.

В столице ацтеков испанцы убедились, что золото действительно считалось металлом богов, кража которого была серьезным преступлением. Ацтеки также указывали на толтеков как на своих учителей в ювелирном деле. А кто обучил толтеков? Великий бог Кетцалькоатль, отвечали ацтеки. В своих докладах испанскому королю Кортес писал, что расспрашивал Монтесуму относительно источника золота. Вождь ацтеков сообщил, что золото поступает из трех районов на территории его страны: с тихоокеанского побережья, с берега залива и с внутренних районов на юго-западе, где находились золотые копи. Кортес послал своих людей для изучения указанных месторождений. Во всех трех местах индейцы просто намывали золото в руслах рек или собирали самородки, вымытые дождями на поверхность. Обнаруженные золотые рудники оказались заброшенными — встреченные испанцами индейцы в них не работали. «Там нет действующих рудников, — писал Кортес. — Самородки собираются с поверхности, а основным источником золота служит речной песок Золото хранится в виде песка в маленьких тростниковых трубочках или в небольших котелках переплавляется в бруски». Подготовленный таким образом драгоценный металл отправляли в столицу, чтобы вернуться к богам, которым он всегда принадлежал.

Большинство специалистов в области горного дела и металлургии согласились с выводами Кортеса — что ацтеки разрабатывают лишь золотые россыпи (то есть собирают самородки и песок с поверхности и в руслах рек), но не строят настоящие рудники с шурфами и тоннелями в толще горных пород, — но загадка осталась. И захватившие этот регион испанцы, и горные инженеры последующих столетий упорно говорили о доисторических золотых рудниках, найденных в различных районах Мексики. Кажется невероятным, что древние жители Мексики — такие, как толтеки, появившиеся в этих местах за несколько сотен лет до нашей эры, — могли обладать более высокой технологией, чем пришедшие им на смену (и значит, предположительно более цивилизованные) ацтеки, и поэтому гипотеза о «доисторических рудниках» была отвергнута учеными, а шурфы стали считаться делом рук испанцев, которые попробовали добывать золото, но затем отказались от этой затеи. Выражая точку зрения, доминировавшую в начале двадцатого века, Александр дель Map («A History of the Precious Metals») писал: «Что касается доисторических рудников, то следует— принять во внимание тот факт, что ацтеки не знали железа, и следовательно, о подземных рудниках… не может быть и речи. Современные исследователи действительно обнаружили в Мексике старые шахты и свидетельства горных разработок, которые показались им доисторическими рудниками».

Несмотря на то, что сообщения о таких находках появились даже в официальных публикациях, дель Map был убежден, что эти места представляли собой «древние выработки в сочетании с вулканическим смещением пластов или чем-то вроде этого, сопровождавшимся выбросом лавы, что было расценено как свидетельство глубокой древности». Этот вывод, настаивал он, вряд ли можно считать обоснованным.

Однако это утверждение идет вразрез с тем, что говорили сами ацтеки. Они рассказывали, что их предшественники, толтеки, были не только искусными золотых дел мастерами, но также знали, где находятся месторождения золота и умели добывать его в толще горных пород. Вот что говорится о толтеках в ацтекской рукописи под названием «Codice Matritense de la Real Academia» (т. VIII), переведенной на английский язык Мигелем Леон-Портиллой («Aztec Thought and Culture»):

«Толтеки были умелым народом; что бы они ни делали, все было хорошо, совершенно и достойно восхищения… Художники, скульпторы, ювелиры, гончары, ткачи, прядильщики — все они были искусными мастерами. Они открыли зеленый драгоценный камень, бирюзу; они знали, где есть бирюза. Они нашли те места и горы, скрывающие в своих недрах золото и серебро, медь и олово, и металл луны».

По мнению большинства историков, толтеки населяли центральное высокогорье Мексики за много столетий до начала христианской эры — по меньшей мере за тысячу или даже за полторы тысячи лет до появления ацтеков. Возможно ли, чтобы они умели добывать под землей, в шахтах, золото и другие металлы, а также драгоценные камни, такие, как бирюза, в то время как те, кто пришел им на смену — в частности ацтеки, — были способны лишь собирать самородки с поверхности земли? И кто передал толтекам секреты горного дела?

Как говорили ацтеки, это был бог Кетцалькоатль, Пернатый Змей.

Загадка сочетания огромных запасов золота, с одной стороны, и неумения ацтеков добывать его, с другой, повторилась и в землях инков.

В Перу, как и в Мексике, местные жители добывали золото, собирая самородки и золотой песок, вымываемые дождями из горных пород в русла рек Но объем получаемого таким путем золота был слишком мал, чтобы объяснить сказочное богатство инков. О размерах золотого запаса инков можно судить по официальным записям, которые велись в Севилье, порту, где разгружались суда, прибывавшие в Испанию из Нового Света. В «Индейских архивах» — дошедших до наших дней — указывается, что за пять лет (1521 — 1525) в Европу было перевезено 134000 pesosdeоrо. За последующие пять лет (только за счет награбленного в Мексике!) эта цифра возросла до 1038000 песо. С 1531 по 1535 год, когда стали прибывать корабли не только из Мексики, но и Перу, количество золота увеличилось до 1650000 песо. В период 1536—1540 годов, когда главным «поставщиком» стало Перу, приход золота составил 3937000 песо, а еще через десять лет (50-е годы шестнадцатого века) общая сумма равнялась 11000000 песо.