Времена меняются (СИ) - Рогов Борис Григорьевич - Страница 21

— А сколько ей лет? — заинтересовалась Леночка.

— Двадцать в июне исполнилось, большая уже девочка. Учится в МГУ. Радость отцовского сердца.

— А какой факультет? — продолжает пытать моя подружка.

— На журналистику…

— Здорово! Я тоже в этом году на журфак поступила. Через месяц начну учиться.

Тут в разговор вклинился Морозов. — А можно будет старшему поколению уклониться от шумной морской жизни на побережье? Я бы с удовольствием поездил по местам боевой славы русского оружия. Шипка, Плевна, Никополь и так далее.

Конечно! Николай Иванович, никто вам препятствовать не будет. Вот только я вам компанию составить не смогу. Сами понимаете, дела не позволяют долго расслабляться. Через неделю я уже должен быть в Москве. Но путешествовать по Болгарии легко. Русский все знают, к русским относятся хорошо. Я бы советовал Велико Тырново посетить, очень красивый колоритный городок.

Так незаметно, за разговором пролетела дорога до Боровца. Городок окружён густым еловым лесом. Сразу салон машины наполнился терпким запахом хвои. Стало заметно прохладнее, но закрывать окошки не хотелось. Ночная прохлада прогнала сонливость, и к дому Ивановых мы подъезжали уже готовые к новым подвигам. Навстречу нам неслись звуки весёлой плясовой. Ночную темноту разрывали звуки волынки, за которыми никто не услышал, как мы подкатили.

— Друзья! Что же вы гостей не встречаете? — Громко восклицает Тодор, — даже как-то неловко перед ними. Они приехали, а вы тут ракию кушаете и ничего не видите?

— Что ты такое говоришь, Тошко[33]! Ну, да, мы ждали вас, вас всё не было, мы решили время скоротать и сплясать наш «хоро», а какая пляска без ракии? — начинает оправдываться усатый мужик в широких шароварах.

— Дядько Христо, всё нормально! — шучу я. — Хлопает его по плечу Тодор, — но в каждой шутке только доля шутки. Гости из далека. В дороге утомились, проголодались. Надо их накормить по-нашему по-болгарски. — Тогда к столу, плясать потом будем, до утра ещё далеко! — шумная разгорячённая толпа родственников и друзей Ивановых направляется к большому столу, стоящему под пышной лозой. Сквозь золотистые гроздья винограда просвечивают электрические лампочки, заливая стол волшебным зеленоватым светом. Стол просто ломится от помидоров и перцев, кабачков и кукурузы. Среди этого овощного многообразия виднеется белая брынза, румяная баранина и огромные пучки пряных трав, которых в Болгарии просто тьма.

Гости сдвигаются на длинных лавках чуть теснее, чтобы освободить место для нас. Мы втискиваемся и тут же получаем по стопке виноградного самогона, который и есть знаменитая ракия. Глоток, и по пищеводу проваливается обжигающая вспышка. Если крепость как у водки, то мы с Ленкой сейчас тут и вырубимся прямо в салаты.

— Тодор, мы уже сутки на ногах, может, ты нам покажешь, куда лечь, а то мы на ходу засыпаем. — Шепчу я тихонько хозяину, — чувствую, что сейчас носом в брынзу занырну. Вот это будет скандал!

— Сначала ты скажешь красивый тост, мы выпьет за дружбу между народами, а потом я вам всё покажу.

Я, собравшись с силами, встаю, поднимаю стопку с водой и с важным видом начинаю:

— Я благодарю наших милых хозяев, за то, что они смогли организовать это путешествие, за то, что Тодор встретил нас в аэропорту и привёз сюда, вас милые гости, за то, что пришли нас поприветствовать, хозяйку за такой роскошный стол. Поднимаю бокал за дружбу между русским и болгарским народами. — Да си живы и здравы! — Опрокидываю в себя стопку с минералкой и морщусь, изображая, что пью ракию.

Мы потихоньку вылезаем из-за стола и в сопровождении Тодора отправляемся в мансарду. Морозов остаётся с гостями. У него разница во времени всего час, вот и пускай отдувается за всех. Тем более что старый солдат любит накатить и песняка давануть.

Как же приятно залезть после жаркого дня и душной ночи под прохладные струи, а после растянуться на чистых простыня совершенно голым, проваливаясь в сон.

До четверга мы усиленно исследовали Софию и её окрестности, а в четверг Тодор будит нас рано утром.

— До Петрича нам ехать больше трёх часов, встреча назначена на десять утра. Поэтому, ребятки, быстро пьём кофе, завтракаем баницей и через полчаса стартуем.

Через полчаса мы уже выруливаем по направлению на Самоков. За рулём Тодор, или, как мы уже привыкли, дядя Тошко, рядом с ним наш полковник, а на заднем сиденье, тесно прижавшись друг к другу, расположилась молодёжь — это я, справа Ленка, за ней Цветка.

Цветка — высокая, сантиметров на пятнадцать выше меня, длинноногая брюнетка с тёмно-карими глазами, чуть припухлыми губами и симпатичной ямочкой на подбородке. Большой рот, сделал бы её лицо отталкивающим, если бы не постоянная улыбка, демонстрирующая ровные белые зубки. Девчонка знает множество песен, причём не только болгарских, но и русских, украинских и итальянских. Хобби у неё такое — языки. В школе болгары в обязательном порядке учат русский и английский, а Цветка кроме того учила немецкий, потом французский, а весь прошлый год штудировала итальянский. Надеется стать журналистом-международником в какой-нибудь Софийской газете. Симпатичная, общительная, весёлая, в общем, нам она понравилась.

— Цветка, а есть в Болгарии какие-то местные болгарские анекдоты? — спрашивает Ленка.

— У нас есть Габрово! — Отвечает наша новая подружка. А в Габрово есть габровцы. Это как ирландцы в Англии, одесситы в России, или мичиганцы в Америке. Про кошек без хвостов и часы на верёвочке вы знаете. Их все знают. Я вам сейчас новый расскажу:

— Уроженец Софии, тырновец и габровец сидят, пьют пиво. К каждому в кружку падает муха. Софиец выливает пиво вместе с мухой и требует принести новую порцию. Тырновец пальцами вытаскивает муху из своей кружки и продолжает пить пиво. Габровец вытаскивает муху, заставляет ее выплюнуть пиво, которое она успела проглотить и ею же и закусывает…

— А знаете, почему акулы не едят журналистов?

— ?

— Коллеги всё-таки…

За окном вдоль дороги тянется ровная, как стол долина реки Струмы. С обеих сторон тянутся ровные шпалеры винограда. Только далеко на горизонте виднеется зубчатая линия Беласицких гор, отделяющих Болгарию от Греции.

За анекдотами мы без остановок доезжаем до маленького македонского села Рупите, до Греции отсюда всего километров шесть, до Югославии — двадцать пять. Где-то здесь живёт и принимает сотни посетителей Вангелия Пандева Сурчева (Димитрова), известная на весь мир под именем «Ванга». Она в основном занимается диагностикой, довольно точно определяя заболевания и направляя их к специалистам. Иногда она начинает выдавать предсказания самого разного плана, от судеб отдельных людей, до судеб государств и даже Человечества.

Мы проезжаем насквозь маленькое и пыльное село, совершенно безлюдное в это время. Тодор уверенно ведёт машину.

— Разве Ванга не в Рупите живёт? — удивляется наш бравый полковник. — Мы вроде всю деревню насквозь проскочили…

— В Рупите, но не совсем. Живёт баба Ванга в Петриче, а Рупите ей построили дом для приёма посетителей. Она же числится научным сотрудником в Педагогическом институте Софии. Раньше это было её любимое место для прогулок. Может от того, что здесь кальдера древнего вулкана… — Он прерывает рассказ, чтобы припарковать свой автомобиль перед воротами в живой изгороди из розовых кустов.

Из-за бешеной популярности провидицы к домику ежедневно стекаются сотни посетителей. Администрация района, да и государственные чиновники стремятся использовать это в интересах развития региона. Привлечение туристов в этот слаборазвитый уголок, позволяет строить гостиницы, кафе, магазины и прочую инфраструктуру гостеприимства, занимая в ней местное население. Ванге ради этого положили денежный оклад и приставили помощников по хозяйству. Вместе со сводной сестрой Любкой они содержат дом и сад в приличном состоянии. Слепой и больной женщине было бы трудно справляться в одиночку.