Связанные Искушением (ЛП) - Рейли Кора - Страница 14

Кто-то тряс меня. Я открыла глаза, но сначала все было размыто.

— Лили, вставай. Я думаю, мама умирает — сказала Ария паническим голосом.

Я резко выпрямилась, голова закружилась.

Ария уже выходила из моей комнаты, вероятно, чтобы разбудить остальных. Одна из нас всегда сидела у кровати матери, чтобы убедиться, что она не бывает одна. Сегодня была очередь Арии.

Я выпуталась из одеял, выскользнула из постели и поспешила в спальню в конце коридора. Запах антисептика и дезинфекции встретил меня еще до того, как я вошла, но мой нос уже привык к едкой вони. Джианна уже сидела на краю кровати. Мама закрыла глаза, и на мгновение мне показалось, что я опоздала, и она уже умерла. Потом я увидела, как медленно поднимается и опускается ее грудь. Я нерешительно подошла к кровати. Джианна едва взглянула в мою сторону. Она сердито смотрела на свои колени. Я обняла ее сзади за плечи и прижалась щекой друг к другу.

— Ненавижу это, — прошептала Джианна.

— Где медсестра?

— Она ушла, чтобы мы могли спокойно попрощаться. Она дала матери еще одну дозу морфия, чтобы ей не было больно.

Ария и Фаби вошли в комнату. У Фаби было мужественное лицо, и черт возьми, он выглядел таким взрослым. Он уже был выше Арии. Лука стоял в коридоре, но не вошел, а закрыл дверь, оставив нас наедине.

Дыхание матери было тихим, едва заметным. Ее глаза под веками бегали туда сюда, как будто она смотрела фильм в голове. Это ненадолго.

Фаби схватился за спинку кровати, костяшки его пальцев побелели. В его глазах стояли слезы, но лицо было каменным. Я знала этот взгляд, эту позу.

Я отвернулась от него. Ария подошла к нам.

— Как она?

Я не знала, как ответить на этот вопрос.

Джианна сверкнула глазами.

— Где отец? Он должен быть здесь!

Она говорила тихо, но мы с Арией все еще бросали встревоженные взгляды на мать. Ей не нужно расстраиваться в последние минуты жизни. Мой желудок болезненно сжался, и на секунду я была уверена, что меня сейчас вырвет. Смерть была частью нашей жизни, особенно когда ты рос в нашем мире. За последние несколько лет я побывала на бесчисленных похоронах, но почти все они были людей, которых я едва знала.

— Я не знаю — призналась Ария. — Я постучала в его дверь и даже вошла, но не похоже, что он вообще спал в своей постели.

Мы с Джианной переглянулись. Он действительно был сегодня с одной из своих шлюх? Вчера мама чувствовала себя очень слабой, так что неудивительно, что сегодня та самая ночь. Он должен был остаться дома, чтобы быть рядом с ней.

— Ты знаешь, где он? Последние несколько дней ты вел себя как его лучший друг, — пробормотала Джианна, хмуро глядя на Фаби.

Он напрягся.

— Он не говорит мне, куда идет. И я не его лучший друг, но как его единственный сын я несу ответственность.

Джианна встала, и у меня не было выбора, кроме как отпустить ее.

— Боже мой, что за чушь! Не могу в это поверить — прошипела она.

— Джианна, — предупредила Ария. — Этого достаточно. Не здесь и не сейчас.

— Не имеет значения, что отца здесь нет, – твердо сказала я.

— Мы здесь ради нее. Мы самые важные люди в ее жизни, а не он.

В тот вечер мы в последний раз говорили об отце. Проходили часы, а состояние матери оставалось прежним, и время от времени мои глаза закрывались, но потом ее дыхание менялось.

Я выпрямилась на стуле и взяла ее за руку.

— Мам? — спросила я.

Ария держала ее за другую руку. Джианна не сдвинулась со своего места в кресле в углу. Ее ноги были прижаты к груди, подбородок лежал на коленях. Фаби заснул, прижавшись щекой к деревянному изголовью кровати. Я протянула руку и толкнула его. Он дернулся в кресле.

Веки матери затрепетали, словно она собиралась их открыть. Я затаила дыхание, надеясь, что она посмотрит на нас еще раз, может быть, даже скажет что-нибудь, но потом ее дыхание замедлилось еще больше.

Не знаю, сколько времени это заняло. Я потеряла всякое чувство времени, наблюдая за маминой грудью, за тем, как она едва двигалась, пока не остановилось совсем.

Фаби побежал за сиделкой, но мне не нужно было, чтобы она сказала мне то, что я уже знала. Медсестра обошла нас и, печально кивнув, снова исчезла.

Я отпустила мамину руку, встала со стула и отступила назад. Ария не двигалась, все еще сжимая мамину руку.

Только что здесь была мама, а в следующее мгновение ее уже не было. Вот так и закончилась жизнь, а вместе с ней и мечты и надежды этого человека. Жизнь так коротка, что любой миг может стать последним. Мама велела мне быть счастливой, но в нашем мире счастье дается нелегко.

Ария положила голову на край кровати, беззвучно всхлипывая. Фаби, как и я, отступил назад. Казалось, он не мог понять, что произошло. Джианна подошла к Арии, впервые за несколько часов придвинулась ближе к кровати и положила руку ей на плечо. Она даже не взглянула в сторону матери, и я поняла. Отношения Джианны с нашей матерью всегда были трудными и только ухудшились, когда мама приняла то, как ужасно отец обращался с Джианной после ее побега. С тех пор как Джианна приехала сюда, ее чувства часто менялись от одной секунды к другой.

Через мгновение Ария встала и поцеловала маму в лоб. К моему удивлению, Джианна сделала то же самое, но быстро отошла от кровати. Я могла только смотреть. Я знала, что должна поцеловать маму в лоб и попрощаться, но не могла заставить себя прикоснуться к этому безжизненному трупу. Это была уже не она. Это было что-то пустое и безжизненное.

Пошатываясь, я вышла из комнаты. У меня перехватило горло, глаза горели. Мне хотелось бежать и не останавливаться, но в коридоре я столкнулась с Ромеро. Если бы он не схватил меня за плечи, я бы упала. У меня перехватило дыхание. Паника медленно сжимала мое тело, как тиски.

— Уведи ее, — приказал Лука. Я даже не заметила его.

— А как насчет приказа Арии?

— Мне плевать.

Ромеро обнял меня за талию и повел по коридору. Я все еще пыталась втянуть воздух в легкие, но это было бесполезно. Ноги подкосились.

— Хэй, — сказал Ромеро успокаивающим голосом. — Сядь.

Он помог мне сесть на пол и принялся рисовать на моей спине успокаивающие круги. Ощущение его теплой руки успокоило меня.

— Просто дыши, — пробормотал он. — Все в порядке.

Его голос вытащил меня из черной дыры, которая хотела поглотить меня, и в конце концов мое дыхание вернулось в норму.

— Она мертва, — прошептала я, когда была уверена, что могу говорить.

Ромеро перестал гладить меня по спине.

— Мне очень жаль.

Я кивнула, сдерживая слезы.

— Отца там не было. Я не знаю, где он. Он должен был быть рядом с ней в ее последние минуты!

Гнев был приятнее, чем печаль.

— Да, должен был. Может, Данте позвал его.

Я сердито посмотрела на Ромеро.

— Данте не сделал бы этого, не посреди ночи, не тогда, когда он знает, что наша мать так больна. Нет, отец не хотел быть здесь, когда мама умерла. Он почти не навещал ее с тех пор, как ей стало хуже. Он эгоистичный ублюдок и, вероятно, трахает одну из своих шлюх прямо сейчас.

Ромеро мрачно улыбнулся.

— Иногда я забываю, что ты уже взрослая и знаешь уродливые стороны нашего мира.

— Лучше не забывай, — сказала я. — Я знаю больше, чем ты думаешь.

— Не сомневаюсь, — сказал он. Какое-то мгновение мы молча смотрели друг на друга. Теперь я чувствовала себя спокойнее.

— Спасибо, — просто ответила я.

Ромеро убрал руку с моей спины. Лучше бы он этого не делал. Его прикосновение было приятным. Он выпрямился и протянул руку. Я взяла его, и он поднял меня на ноги. Дверь в мамину комнату открылась, и Ария вышла, ее глаза сфокусировались на Ромеро и мне. Он отпустил мою руку, ободряюще улыбнулся и пошел к Арии, чтобы сказать ей, как он сожалеет о смерти матери. Ария кивнула, но затем ее глаза снова метнулись ко мне. Ее щеки были мокрыми от слез. Я подошла к ней и обняла. Ромеро воспринял это как намек на то, что пора уходить, но, прежде чем свернуть за угол, оглянулся через плечо, и наши взгляды встретились.