Гнев Тиамат (ЛП) - Кори Джеймс - Страница 21

– Если хочешь, – сказала она, старясь, чтобы голос звучал радостно и беззаботно.

Он усмехнулся и потрепал ее по волосам.

– Не нужно. Занимайся с полковником Иличем. Если у Трехо будет что-то важное, я расскажу.

– Ладно, – согласилась она. А потом, поскольку он и так все понял, добавила: – Спасибо.

– Не за что, – махнул он ей.

Едва войдя в класс, она сразу поняла, что что-то не так. Обычно все кучковались небольшими вальяжными группками по диванам и стульям в общей зале и болтали, чуть не с полдесятка разговоров шумело одновременно. Если она входила в помещение, все, конечно, замечали, но особенно не пялились. Сегодня же все почему-то жались по углам, подпирая стены и колонны, как мелкое зверье при приближении крупного хищника. Коннор стоял один, хмурился в наручный компьютер, как будто там было что-то неприятное, и пытался делать вид, что все хорошо. Остальные то и дело косились на нее и сразу отводили глаза, и только Коннор настолько упорно ее не замечал, что это отдавало демонстративностью.

– Сейчас вернусь, – полковник Илич тронул ее за плечо. – Нужно забрать кое-что, прежде чем начнем.

Она рассеяно кивнула, отпуская его. Внимание ее было приковано к Мюриел Коупер. То была девочка на год старше Терезы – растрепанные каштановые волосы, щербинка между передними зубами и художественный талант, в том смысле, что все лица на парадных афишах школьных мероприятий обычно рисовала она. Сейчас она шла к Терезе, и ее откровенно трясло. Невольно вспомнилась Кэрри Фиск.

– Тереза, – произнесла Мюриел. – Могу я… Можем мы минутку поговорить?

Отчего-то стало страшно, но Тереза кивнула. Мюриел сделала несколько шагов к двери во двор, затем замерла и оглянулась, точно как Крыска, когда желала убедиться, что Тереза следует за ней. Во дворе Мюриел остановилась, стиснула руки и прижала к животу, словно ребенок, которого наказывают. Хотелось встряхнуть ее, заставить расцепить руки и встать нормально. Беспокойство Мюриел жгло, как огонь, и Терезу тоже охватило волнение.

– Что происходит? – спросила она.

Мюриел облизнула губы, глубоко вздохнула, потом вскинула голову, посмотрела Терезе в глаза.

– На прошлой неделе, когда школа ездила в летний лагерь, и мы все поехали, там была ночь, и мы с компанией выбрались и побежали к пруду, а все думали, что мы спим, и Коннор поцеловал меня.

Тереза почувствовала, что ей нехорошо. Она не понимала, что с ней, но в животе, чуть ниже пупка, что-то заледенело, глубоко внутри, и мышечный пресс тут ни при чем. Костяшками домино стремительно падали мысли. Коннор поцеловал Мюриел. Более того, он сам захотел поцеловать Мюриел. Более того, Мюриел знала, что Терезе не все равно. И все знали.

О Господи, и Коннор, выходит, тоже знал.

– Я порву с ним, – лепетала Мюриел. – Если ты хочешь.

– Плевать мне, порвешь ты с ним или нет, – сказала Тереза. – Если вам с Коннором нравится бегать по лесу и целоваться, мне-то что?

– Спасибо, – Мюриел развернулась и чуть не вприпрыжку поспешила обратно в классную комнату. Тереза потащилась следом, прилагая огромные усилия, чтобы то, что корежило ее тело, не отразилось на лице. Полковник Илич вошел одновременно с ней, тепло улыбнулся. Подмышкой он держал черно-белый шар размером с отрубленную голову.

– Сегодня, – обратился он ко всем, – мы разучим с вами новые футбольные упражнения. Восточный газон после дождя для занятий немного сыроват, но если вы, милые леди и джентльмены, соблаговолите проследовать за мной в спортзал, то сможете переодеться в более подходящую одежду...

Вся середина дня была наполнена криками и жгучим напряжением в ногах и спине. По мячу она пинала слишком сильно и мазала чаще, чем попадала, и все время ощущала на себе внимание класса. Мюриел. Коннора. Даже полковник Ильич заметил, что у нее не идет игра, но, кроме вежливого вопроса о том, как она себя чувствует, докапываться не стал. Когда настало время идти в душ и переодеваться в нормальную одежду, в раздевалку со всеми она не пошла. У нее есть собственные апартаменты. Больше нет нужды быть с ними. Ни с кем из них.

Уходя, она обернулась посмотреть, не с Мюриел ли Коннор. Не держатся ли они за руки. Не целуются ли. Раз уж они теперь… Коннор с Халидом Марксом стоял возле стального питьевого фонтанчика, а Мюриел прикидывалась умирающей и ее поднимали с пола Аннеке Доуби и Майкл Ли. Наверно, от такого Терезе должно было полегчать, но не полегчало.

Только оказавшись в уединении своих комнат, она позволила себе разрыдаться. Как глупо. Да, о Конноре она думала чаще, чем о других мальчишках, но и все, ничего больше. Она никогда не целовала его, не пыталась взять за руку. До сегодняшнего дня ей в голову не приходило, что он знает, что она выделяет его среди других. Что вообще кто-то знает. А он, оказывается, посреди ночи убегает из палатки для встреч с долбаной Мюриел Коупер. Да кто вообще отвечал за эти походы, раз там происходит такое? Ведь дети могли утонуть, их мог сожрать лесной зверь. Ужасная некомпетентность. Вот в чем проблема. Вот почему – невероятно, но факт, – она теперь рыдает.

Крыска сунулась ей в ладонь теплым, шершавым носом, подпихнула. В глазах старой псины безошибочно читалась тревога. Неуверенно вильнул толстый хвост.

– Дура, – сказала Тереза и сама поразилась, как измученно звучал ее голос. – Какая же я дура.

Крыска прокашляла что-то мало похожее на лай и запрыгнула на нее передними лапами. Недвусмысленное предложение. Выбрось все из головы и айда играть. Тереза повалилась на постель в надежде, что получится заснуть или что кровать раскроется, как фильмах, и она провалится в какое-нибудь другое измерение, туда, где о ней никто и никогда не слышал. Крыска снова фыркнула. Потом гавкнула.

– Ну ладно, – сказала Тереза. – Только дай переодеться, чтоб не пахнуть потом. Глупая собака.

Крыска еще сильнее завиляла хвостом. Куда искренней.

Утренние тучки рассеялись, но все вокруг было еще мокро после дождя. Круговорот воды во всех мирах империи похож. Если в мире есть жизнь, там будут ливни и грязные лужи. Она прошла под колоннадой, стремясь уйти как можно дальше от жилой части Государственного Здания. Не нужна ей сейчас никакая компания, кроме собаки и жалости к себе.

В голове крутилось – а могла ли она поступить иначе? Сказать Мюриел «нет», заставить разорвать все отношения с Коннором? Очень даже могла. И теперь еще не поздно, вообще-то. Можно пойти к полковнику Иличу, намекнуть, что ей неприятно общаться с Мюриел, и ту мгновенно выпихнут из класса. И даже можно потребовать, чтобы Коннор больше времени проводил в Государственном Здании, просто потому что ей так хочется, и, будьте уверены, так и будет.

Но все поймут, почему она так поступила, а значит, это невозможно. Она уходила по серо-зеленому газону в самую глубь сада, выискивая невысокий, поросший травой склон холма за территорией Государственного Здания, и жалела, что не может взять и умереть или повернуть время вспять.

Крыска насторожилась, темные висячие уши встали торчком. Собака возбужденно пролаяла и поскакала куда-то в сторону с прытью, неожиданной для старых, дряблых лап. Тереза, несмотря на все, рассмеялась.

– Крыска! – позвала она, но учуявший что-то пес не обернулся. Толстый, виляющий хвост исчез в зарослях привезенной с Земли сирени, и Тереза поспешила следом.

Она была почти уверена, что Крыска погналась за скользуном, а может, за пепельным котом или еще каким животным из местной фауны, которые, случалось, забредали на территорию. Собака ловила их иногда и ела, хотя от здешнего зверья ей потом было плохо. Тереза всегда боялась, что однажды сюда проберется какой-нибудь крупный хищник. Но ободя изгородь, она увидела только Крыску, да одинокую человеческую фигуру, сидевшую на траве и смотревшую за горизонт. Седеющие, коротко стриженные волосы. Лаконианская форма без знаков различия. Дружелюбная, опустошенная улыбка.