Секс без правил - Орлова Тальяна - Страница 5

Включила телефон и тут же увидела пропущенные вызовы. Набрала.

– Ты куда потерялась? – возмущался Сережка. – Мы же в кино сегодня хотели выбраться!

– Извини, на работе задержалась.

– Все в порядке?

– Да, – соврала я. – Сегодня уже никуда не пойду, устала.

– Точно в порядке?

– Да.

Он, наверное, что-то в моем тоне расслышал, потому что начал уточнять:

– Карин, тебя уволили?

– Нет, конечно. Все отлично. Зарплата на карточку уже упала за эту неделю, сердце не нарадуется.

– А, ну ладно тогда. Созвонимся. Люблю.

Я не ответила. Хотя бы потому, что никогда ему так же не отвечала. Интересно, а если я в понедельник уволюсь, то Сережка поймет, что я что-то скрываю?

Но за два выходных успокоилась. Просто поняла, что сама виновата. Меня предупреждали, много раз повторяли про время нахождения в доме. Нарушила правила – получила. Кто виноват? Но ведь и не попалась, только моральным потрясением отделалась. Вспомнила о камере на выходе, содрогнулась поначалу, но отпустило быстро – да никто не станет проверять все записи, если ничего не пропало! Съемка нужна только для экстренных случаев. Я убедила себя в этом, чем обеспечила возможность уснуть.

В понедельник снова волновалась, как в первый день работы. И ничего не произошло. Все как обычно – вот только Тимур улыбается во все тридцать два и рукой машет каждый раз, когда мимо пробегаю. Мы с ним тут немного заложники ситуации, ну так и что? А чем занимается шеф после нашего ухода, – не мое дело. Извращенец, конечно, но кто с ним встречаться будет, если нам в договоре русским по белому написано – ни-ни?

Глава 5

Гром разразился тогда, когда я почти стерла из памяти неприятное происшествие. Через неделю я уже вновь скакала по дому с тряпкой и пританцовывая под музыку в плеере.

– Ай лайк ту мув ит, мув ит, – подпевала, как могла, и делала притом резкие движения бедрами.

Тимура пока нет, но если он такое увидит – ухохочется до колик. А парню полезно лишний раз посмеяться. Однажды свидетельницей моих танцев и песен на ломаном английском стала Вероника Ивановна, которая приехала посмотреть посреди дня, все ли в порядке. Но идеальный секретарь только бровь вскинула, не позволила себе улыбнуться, зато провела пальцем по полке и убедилась в отсутствии пыли. Кивнула, похвалила и сказала продолжать. Ей всерьез было все равно, что тут происходит, лишь бы результат оставался безупречным. То есть зрителей я не опасалась и ни в чем себе не отказывала.

Но, конечно, не всякого человека я могла здесь увидеть. Развернулась под музыку, перекинула тряпку из одной руки в другую, замерла и завизжала от неожиданности – в кресле сидел он. Смотрел на меня пристально. День на дворе! Его попросту не могло здесь оказаться! Крик вырвался и застрял в воздухе – писклявый, неприятный, а я вся напряглась от ужаса. Никаких правил я не нарушила, почти все закончила, так что для истерики не было ни единого повода. Попыталась собраться и поздороваться, но он меня опередил:

– Итак, ты Карина.

– Д-да, – я заикнулась, нервничая. – Здравствуйте, Александр…

Он перебил:

– Итак, ты та самая Карина, которая любит подглядывать. Понравилось?

И все слова вылетели из головы. Я определенно уловила, что он имеет в виду. Побледнела, уставилась в пол, соображая, что нужно в таком случае сказать. Странное дело, но как раз для таких случаев я готова не была.

– Я спросил, тебе понравилось?

Забубнила под нос, саму себя притом не очень слышала:

– Нет… Я не специально! Я… сумочку… Не хотела мешать… Вообще не собиралась…

– Ты с кем сейчас разговариваешь? Я вроде бы вопрос задал. На меня посмотри.

Я подняла взгляд и вздрогнула. Он улыбался. Этого я точно не ожидала. У него глаза очень темные, черные почти. Демон во плоти, но улыбка к этому образу не клеилась. И тон как будто другим стал – мягче:

– Карина, отложи тряпку и сядь. Что ты позеленела вся? Я просто спрашиваю.

Медленно развернулась, еще медленнее заняла кресло напротив. Руки дрожали. Но я все же не забитая скромница, просто его неожиданное появление меня из колеи вышибло. Использовала эти секунды на то, чтобы собраться с мыслями. Села, выпрямила спину, подняла подбородок. Правда, в глаза ему смотреть не могла, потому говорила в сторону и делала все возможное, чтобы голос не сильно дрожал:

– Александр Дмитриевич, я должна принести извинения за тот раз. И, конечно, вину признаю – правила я знала. Но тогда все так получилось… я не планировала! Понятно, что я нарушила договор, но признаваться – вышло бы еще более бестактно. Потому я промолчала.

– Что за манера – отвечать на какие-то собственные вопросы, а не те, которые тебе задают? – он едва уловимо прищурился, но улыбка не пропала. – Я спрашивал только одно: тебе понравилось подглядывать?

– Что? – я никак не могла уловить смысла.

– Я знал, что ты в доме. Но тогда решил не мешать.

– Что?! – теперь я снова вскочила.

– Сядь. Мы разговариваем, – сухо отрезал он, и я снова рухнула в кресло.

Теперь у меня голос задрожал еще сильнее:

– Как это – знали? Целую неделю знали?! И тогда…

– И тогда, и целую неделю. Когда въезжал, Никита сообщил, что ты зачем-то вернулась в дом. Я тебя не видел, потом выяснил, что ты вышла только через три часа.

Никита – это, видимо, тот самый охранник, которого я улыбаться и здороваться научила! И он так бессердечно меня сдал? Сразу же?! Робокоп хренов!

– Но… почему вы тогда не уволили меня? Неделя прошла! – я не могла поверить.

– Тогда было не до тебя, потом не было времени. Сегодня решил с тобой поговорить. Но ты намерена говорить о чем угодно, но только не о том, что я спрашиваю.

У меня в голове не укладывалось. То есть в тот самый вечер, когда он с двумя этими девушками… Он уже тогда понимал, что я где-то в доме?! И вообще никак на этот факт не отреагировал? Уму непостижимо! И вопрос его – мерзкий какой-то, с подтекстом. Поняв, что это мой последний рабочий день, попыталась успокоиться. В конце концов, я всегда знала, что здесь ненадолго – уйду месяцем раньше, месяцем позже. Именно последняя мысль помогла мне вновь начать дышать. И говорила я теперь быстро, мечтая просто закрыть тему и отправиться восвояси:

– Александр Дмитриевич, мне кажется, вы неверно меня поняли. Ничего мне тогда не понравилось, ничего специально не планировалось, и в другой раз я бы точно поступила иначе. Я испугалась, что уволите, не успела сообразить. Конечно, я должна была сразу выйти к вам, но в тот момент просто некогда было подумать. Я спряталась, а убежала, когда смогла.

– Где?

– Что где?

– Где спряталась?

– А… – он снова сбил меня с толку. – Это имеет значение?

– Конечно. Мне интересно, как много ты видела.

– Ничего я не видела!

– И поэтому сейчас так краснеешь? – он улыбнулся еще шире. – Карина, хватит делать вид, что я тебя тут избиваю или ору – говори нормально.

Все, я пришла в окончательный ступор. Очевидно, что сам он никакой неловкости от ситуации не испытывает. Да и в тот вечер явно не испытывал. А может, даже извращенное удовольствие получал, представляя, что я вообще все вижу? Но допрос-то этот к чему – наори и уволь, как человек. Любой на его месте уже давно это бы и сделал. Однако Александр Дмитриевич беспощадно добивал:

– Карина, теперь я понял, что ты видела достаточно. Но что за реакция вообще? Ты в монастыре, что ли, росла?

– Что?! – я снова мазнула по его лицу взглядом, попутно отметив, что он выглядит расслабленным и совершенно не раздраженным. Собралась: – Естественно, нет! У меня… муж есть, – преувеличила немного. Казалось, что это дает какие-то гарантии. Но попыталась высказать все нужное: – Александр Дмитриевич, я спровоцировала очень неприятную ситуацию, потому не хотела бы ее обсуждать.

– А что в этой ситуации неприятного? – удивил он.

Э-э-э? То есть ему даже понравилось, что его за таким занятием застукали? Я его уже считала маньяком, потом извращенцем, но мой милейший босс бьет все рекорды. В лексиконе слова заканчиваются для характеристики!