Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Конец великой войны
(По страницам военной фантастики) - Мидос Д. - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

— Для меня здесь не все ясно, — заметил японец. — Значит ли это, что весь русский флот вышел из Порт-Артура?

— По-видимому, это так, — ответил Галпин, созерцавший с величайшим интересом картину на экране, предполагая, что это действительно русские. — Боевые суда теперь имеют такое одинаковое строение. Боже, теперь он поворачивается!

Могучий броненосец делал крутой поворот штирбортом. Глаза Матсуморо засверкали.

— Они заметили трубу нашего перископа, — сказал он, — и, спасаясь от него, они выдают себя: видите вы теперь галерею верхней палубы? Нет сомнения, это «Ретвизан»!

Раньше, чем Галпин успел проверить все подробности, Матсуморо сделал намек на то, что при предстоящем действии помещение в капитанской башне было бы слишком тесно дли двух человек, после чего американец тотчас же спустился. Вслед за этим последовал приказ за приказом на японском языке тем четырем людям, которые обслуживали минные аппараты. Затем из уст Матсуморо раздалось слово, смысл которого не подлежал сомнению: один из люден повернул, послышалось шипение, и затем глухой удар возвестил, что торпеда покинула минную трубу. Матсуморо повторил команду — и вторая торпеда направилась на вражеский корабль. В то же время, машинист быстро остановил мотор, так что лодка сотряслась во всех своих частях.

В это мгновение произошло нечто до того неожиданное, что сам Галпин почти потерял самообладание: Матсуморо, шатаясь, спустился по лестнице, упал на колени, ударяясь лбом о пол, и начал плакать, как ребенок.

Экипаж собрался вокруг своего командира и, остолбенев, смотрел на него.

— Ради Бога, что же случилось? — воскликнул Галпин и наклонился к японцу. Но тот не ответил, а зарыдал еще громче и сильнее.

Быстро решившись, Галпин бросился наверх в башню. На белом экране офицер все еще видел могучее военное судно, обращенное к нему всем бортом, на котором теперь засверкала красная линия, сопровождаемая своеобразным треском.

Вслед за тем Галпин услыхал свист и щелканье снарядов, падающих в воду и направленных прямо на перископ.

— Проклятье, тут что-то не в порядке, — пробормотал Галпин.

Быть может, они послали торпеду не на тот корабль? Но он все же должен быть русским, так как иначе не стали бы стрелять в японцев.

Галпин, однако, но успел дольше размышлять над этим, так как на экране показалось нечто ужасное, от чего застыла кровь в его жилах. Он увидал, как задняя труба панцирного судна внезапно подалась кверху, затем из задней части вырвался пламенный столб, увенчанный облаком дыма, и одновременно с этим у борта корабля выросла волна вышиной с гору, которая разлетелась, как мыльный пузырь. В тот же момент громовой удар раздался в ушах Галпина — и он был отброшен к стене капитанской башни дошедшим до него мощным давлением воздуха, между тем как в нижнем помещении люди попадали на пол.

После короткой паузы последовал второй взрыв. Казалось, что склепанная сталь разрывается на части и толстые железные балки отламываются, подобно тонким жердям… Вторая торпеда достигла цели.

Только когда рассеялся желтовато-черный дым, Галпин смог оценить в полном объеме дело разрушения.

Нос броненосца поднимался высоко в воздух, тогда как корма исчезла под водой. Люди на корабле, похожие на черные точки, скользили и падали с кривой плоскости палубы в море, тогда как другие кричали за бортом. Все более и более отвесно поднималась передняя палуба из воды, — гигантское серое чудовище, раненное насмерть, медленно погружалось в пучину.

Глубоко потрясенный, спустился Галпин с наблюдательной башни. Матсуморо стоял выпрямившись среди помещения с обоюдоострым мечом в правой руке. К нему уже вернулось его стоическое спокойствии.

— Я сделал ошибку, — сказал он спускавшемуся Галпину, — корабль, который я взорвал — не «Ретвизан».

— Я уже подумал это, — возразил американец. — Но что же ото было за судно?

Не отвечая на вопрос, японец зажег лампы внутреннего освещения и положил меч перед собой на пол. Потом он по-японски обратился к своим людям, стоявшим вокруг него с неподвижными лицами, и спокойно, без малейшего волнения и без жестикуляции, говорил в продолжение почти пяти минут.

Галпин с напряженным вниманием следил за всем происшествием, между тем как подводная лодка с остановившимся мотором лежала приблизительно на двадцать футов под зеркалом вод.

Теперь один из машинистов выступил вперед, поднял меч и, раньше чем Галпин успел этому помешать, машинист распахнул свою одежду и всадил глубоко в живот смертоносную сталь.

Последним усилием он быстро сделал разрез кверху, потом, хрипя, повалился ничком на пол.

Остальные неподвижно смотрели на это. Теперь второй взялся за меч. Но раньше, чем он смог им воспользоваться, Галпин подскочил к нему и выхватил у него оружие из рук, в то же время нанеся ему кулаком такой удар по лицу, что японец отлетел в противоположный угол машинного помещения.

— Ах вы, проклятые язычники! — воскликнул Галпин в сильном волнении, переломив клинок о свое колено. — Так вот наш способ исправлять ошибку! Что же это будет, если один да другой убьет себя! Уж не ожидаете ли вы, что я последую вашему примеру?

— Не вмешивайтесь, — твердо сказал Матсуморо. — Я вам советую не осмеливаться на это!

— Как не вмешиваться! — заревел янки. Галпин задыхался от ярости. — Ну, а я все-таки посмею! — И, обойдя тело мертвеца, он подошел к Матсуморо и схватил его железной рукой за грудь. — Вы вольны совершать «харакири» над собой, — каждый имеет право умерщвлять себя так, как он хочет; но я намереваюсь жить!

— Это ваше дело, — возразил японец. — Ваша судьба нас не касается. Мы не ответственны за вас.

— Ну, это мы посмотрим! Поднимитесь с лодкой на поверхность воды, откройте крышку и выпустите меня. Я поплыву. Слышите, выпустите меня из лодки! — При этих словах Галпин встряхнул тщедушного японца, как мешок.

— Это невозможно, — ответил Матсуморо, стараясь оттолкнуть американца. — Мы больше не можем подняться, лодка тонет.

И он указал на измеритель глубины, к ужасу Галкина показывавший уже три атмосферы.

— Итак, вы видите, что у нас осталось немного времени, чтобы умереть, но еще меньше, чтоб вас освободить.

— Тогда я вас заставлю это сделать! — заревел Галпин, поняв, что медлить было опасно. — Выстрелите мной из минного аппарата, вы сами говорили, что это ваш единственный путь спасения!..

— Нам некогда, посторонитесь, — возразил японец, прилагая все усилия к тому, чтобы вырваться.

— Проклятые собаки, если вы хотите умереть передо мной, то умрите же от моей руки! — Галпин решительно вцепился Матсуморо в горло. — Ну, хотите вы меня выпустить из лодки или нет? Хотите? Вы должны мне ответить!

При этом он все сильнее сжимал шею японца, так что у того налившиеся кровью глаза вылезли из орбит и он издал непонятный, слабый хрип.

Экипаж хотел прийти на помощь своему командиру, но угрожающая поза американца, на голову превышавшего японцев, заставила людей отступить.

— Я еще раз спрашиваю нас, хотите вы меня освободить из этой западни или нет? Я требую ответа и поскорее!

Матсуморо сделал жест, что хочет говорить, после чего Галпин его выпустил.

— Хорошо, — сказал японец, все еще продолжая задыхаться, — я прикажу выстрелить вами из минного аппарата.

— Отлично! Дайте мне честное слово, что вы все сделаете правильно, если я вползу вон в ту трубу.

— Даю вам слово и отвечаю за успех. Но и я от вас, как от офицера, требую обещания, что вы умолчите обо всем, что вы видели здесь, в этой лодке.

— На это я не могу дать вам согласия: начальство будет требовать от меня отчета о моем пребывании, — ответил Галпин.

Матсуморо с минуту разглядывал решительное лицо своего противника, потом проговорил:

— И на это согласен! В конце концов, это ведь безразлично. Свет будет тогда, по крайней мере, знать, что мы умерли так, как жили: с честью.