Новый уровень (СИ) - Минин Станислав - Страница 5

Весь «сеанс» продлился больше четырёх часов и препарат получили более двухсот детей. Последней была Нина Степановна. После того, как она выпила воду, я на автомате протянул ей батончик.

- Спасибо, Алексей, я лучше детям отдам! – они с Валерой улыбались.

- Ой, простите, Нина Степановна, уже навык выработался. – я засмеялся. – Здесь ещё шоколад есть, мы его оставим.

- Хорошо, Алексей, и спасибо вам огромное от лица всех наших воспитанников, мне Наташенька рассказала, кто выступил инициатором помощи.

- Был рад помочь, Нина Степановна! Запишите мой телефон, правда он у меня временно отключен в силу определенных обстоятельств, но скоро вновь заработает. Если что понадобиться – звоните, не стесняйтесь!

Когда мы выходили из здания, нас молча провожало очень много маленьких детей, лица у некоторых были измазаны в шоколаде. Я не удержался и остановился на выходе.

- До свидания! – громко попрощался я с ними и «добавил» позитива.

- До свидания, дяденьки! – ответил нестройный хор детских голосов, от которого у меня слёзы на глаза навернулись.

Я украдкой глянул по сторонам – Валера с Гришей стояли с каменными лицами, но глаза подозрительно блестели, Наташа же слёз не скрывала и беззвучно плакала, вытирая лицо платком.

На улице нас провожали детдомовцы постарше.

Когда мы с Валерой отъезжали со стоянки, попрощавшись с «центровыми», я спросил у него:

- Валер, вроде хорошее дело сделали, детям помогли, а почему так водки выпить хочется?

- А потому, Алексей, что справедливости в мире нет, вот душа и болит, и ищет эту справедливость на дне бутылки, а она и там отсутствует… - со вздохом ответил он.

- Может вечером всё-таки поищем?

- Давай, может что и найдём…

Когда мы приехали в дом, мама сразу обратила внимание на наше состояние, хоть мы и пытались улыбаться, но спрашивать ничего не стала. Она молча разогрела нам еду и ушла в гостиную. Когда же я сообщил ей, что ночевать буду на съёмной квартире, мама только кивнула и сказала:

- Много не пейте, тебе завтра в Академию.

А вечер у нас с Валерой откровенно не задался… Разговаривать было не о чём, да и не хотелось, каждый думал о своём, тем более он принёс кассету с песнями Владимира Высоцкого, которые были лучше всех и всяческих тостов. Промучившись таким образом пару часов и выпив 0,7 водки, Валера предложил вечер на этом закончить, обосновывая тем, что всё-таки настроение не то, и истину в вине мы сегодня точно не найдём, с чем я полностью согласился.

В понедельник, после семинарского занятия, ко мне подошёл наш староста Вадик Малыгин.

- Лёха, тебя декан наш вызывает. Она откуда-то узнала, что ты только на семинары ходишь… - с сочувствием глядя на меня сказал он. – А потом тебе надо на кафедру «Экономической теории» зайти и договорится с Семёном Аркадьевичем об отработке пропущенного в позапрошлую среду семинара.

- Вызывают – значит пойдём. Надо отработать – будем отрабатывать. – спокойно ответил я и направился в деканат.

А что мне переживать, с ректором вопрос посещаемости согласован, да и наш декан – Ирина Львовна – добрейшей души человек, это я ещё по «прошлой» учёбе помню.

Прежде чем зайти в деканат, я постучался. Дождавшись «Войдите!», я открыл дверь и зашел в кабинет.

- Здравствуйте, Ирина Львовна, я Балашов. Вызывали? – обратился я к нашему декану.

Это была женщина ближе к пятидесяти годам, интеллигентного вида, помимо работы в деканате преподававшая ещё «Трудовое право».

- А-а, Балашов соизволил явиться, ладно хоть к декану вызовы не пропускает! – начала она воспитательную беседу. – И чем же ты таким занят, Балашов, что уже на первом курсе себе позволяешь лекции пропускать, да и на прошлой неделе вообще тебя два дня без уважительной причины на учёбе не было?

- Обстоятельства так сложились, Ирина Львовна, но поверьте, на моей успеваемости это никак не отразится! – я принял виноватый вид.

- Только из-за того, что ты зимнюю сессию сдал на одни пятёрки, выношу тебе устное замечание и последнее китайское предупреждение. Свободен.

- Спасибо, Ирина Львовна! До свидания! – я быстро покинул кабинет, не забыв аккуратно закрыть дверь.

Видимо ректор не посчитал нужным предупреждать декана о наших с ним договорённостях, иначе не было бы этого вызова. В принципе, это неплохо – я не буду сильно выделяться на общем фоне, решая учебные проблемы своими силами, а услугами ректора воспользуюсь только тогда, когда другого выхода не будет.

Поднявшись с первого этажа на второй, я зашел на кафедру «Экономической теории».

- Семён Аркадьевич, добрый день! – обратился я к Столярову, нашему преподавателю экономики, по совместительству являющемуся заведующим кафедры «Экономической теории». – Я в позапрошлую среду ваш семинар пропустил, староста сказал подойти к вам и договориться об отработке.

- Группа какая? – спросил он, оторвавшись от бумаг на столе.

- Четырнадцатая. Моя фамилия Балашов.

Столяров открыл свой журнал преподавателя, полистал, нашёл искомую группу и мою фамилию.

- Евгения Васильевна, можно вас на минуточку? – крикнул он в сторону смежной комнаты.

Оттуда послышался звук отодвигаемого стула и цоканье каблуков по паркету. И вот, на пороге появилась очень красивая девушка лет двадцати двух – двадцати трёх, высокая, стройная, с темными волосами, собранными в «хвост» и голубыми глазами. Строгий темный костюм, состоящий из пиджака и юбки по колено, подчеркивал длинные ноги, тонкую талию и грудь, не меньше «тройки». Во мне резко проснулось желание… учиться, особенно вдумчиво захотелось изучить экономическую теорию!

- Евгения Васильевна, голубушка, студент Балашов пришел на отработку пропущенного семинарского занятия. – Столяров по-отчески смотрел на девушку. – Вы знаете, что надо делать.

- Конечно, Семён Аркадьевич! – она перевела на меня строгий взгляд. – Пройдёмте. – и, повернувшись, зашла обратно в смежную комнату.

«Вид сзади» меня не разочаровал.

Расположившись за одним из столов, девушка жестом руки предложила мне присесть на стул.

- Какую тему вы пропустили? – спросила она, продолжая так же строго на меня смотреть.

«Аспирантка, наверное, - подумал я, восторженно её разглядывая, - Нет ещё той естественной властности, которая вырабатывается у преподавателей только опытом».

- Учение кейнсианства, Евгения Васильевна.

- Хорошо, Балашов, вам надо подготовить реферат на эту тему и принести его мне на проверку.

- Евгения Васильевна, а какое учение более близко вам? – мне очень не хотелось покидать её общество, и я решил спровоцировать девушку на разговор.

- Вас правда это интересует? – слегка насторожилась она.

- Так время такое… Страна перестраивается на новые экономические рельсы, и только недалёкие люди игнорируют опыт предыдущих поколений! – с пафосом заявил я.

- Я очень рада, что вы понимаете необходимость изучения экономики, хоть и учитесь на юриста. – она в первый раз позволила себе легкий намёк на улыбку. – Мне более близко …

Я продолжал восторженно на неё смотреть, смысл сказанного от меня ускользал. Девушка так увлеклась рассуждениями, что забыла о своей роли «строгой училки» и даже начала иногда улыбаться на каких-то примерах, демонстрируя белые, ровные зубки. Я окончательно запутался в названиях, датах и специализированных терминах. Хотелось одного – чтобы эта лекция не заканчивалась.

- Почему вы на меня так смотрите? – внезапно спросила она и мило покраснела.

- Евгения Васильевна, вы сама прекрасно знаете ответ на ваш вопрос! – я улыбнулся ещё шире и нырнул для проверки на пару секунд в своё состояние «лайт».

Девушка чувствовала ко мне явную симпатию, «харизма» работала, и я продолжил:

- Да, вы мне очень нравитесь, и я хотел бы вас куда-нибудь пригласить, например в ресторан, на ваш выбор!

Она засмущалась ещё больше.

- Но вы же мой студент! Так нельзя! А профессиональная этика? – шёпотом спросила она у меня.