Напряжение сходится - Ильин Владимир Алексеевич - Страница 15

— Подошла и сказала, что ты останешься ночевать. Он ведь меня с тобой видел днем, — пожала Ника плечами. — Сам уехал.

Н-да, работать с кадрами еще и работать.

— А как же честь девичья? — Поскучнел я.

— Тактический маневр. Тем более, он же никому не скажет. — Повела девушка плечом и указала на белые жигули, запаркованные в тупичке двора. — Вон там наше транспортное средство.

— Богато, — оценил я потрепанный вид автомобиля.

— Это только до метро. И не лапай там обивку, машина в угоне, — распахнула Ника незапертую, как оказалось, дверь.

— А психиатр, значит, нужен мне, — проворчал я себе под нос.

Слов, в общем-то, было больше и все неприличные — но они относились ко всему этому утру целиком. Не давало мне высказаться во всю мощь легких два момента — первый, это возможные консультации насчет «гостей столицы». Все же, определенная компетенция у нее была — на себе почувствовал. Особенно этот ее состав с летучей отравой, который обязательно следовало получить и изучить.

Да и неведомо что намешано в крови некоторых семейств: память поколений порою отзывается причудливыми талантами и ложной памятью, на которые вполне можно опереться, по себе знаю.

Опять же, талант Ники, который переломает мне все планы, если она не станет участвовать в деле… Не факт, что это работает именно так, но от одной такой возможности становится как-то не по себе.

И самый главный момент — ее возможность прокопать нужный мне тоннель. С будущим работником глупо ссориться, а о цене как-нибудь договоримся.

Что до свадьбы, которую еще вчера полагал для себя полезной — вот тут уже возникли некоторые сомнения. У любого возникли бы сомнения после того, как он повисел бы связанный вниз головой. Подумать только!

А еще она меня переодела — только сейчас выдался момент рассмотреть синюю рубашку в темную полоску с жилетом поверх и джинсы с белыми кедами на ногах. В чужой одежде было неуютно, а помня про отсутствие артефактов — то и вдвойне. Запасного комплекта пуговиц не было, Ника обещала все вернуть вечером — но до этого еще был полный учебный день. А ведь они были способны выдержать удар «мастера»…

Вот и полагайся после такого на заемную силу — пусть и семейную, но как оказалось, не способную защитить даже от взбалмошной девицы. Самому надо учиться, в общем. Теперь главное учителей удачно зазвать…

Расстались в метро — Ника отправилась путать следы от возможной слежки, о чем прямо сказала, с подозрением глядя на меня. Я же пообещал выслать ей информацию по интересующим меня заграничным семьям, как только пакет будет сформирован. Заодно подтвердил, что решу вопрос с зачислением ко мне на курс. Это ненастье следовало держать поближе к себе.

После чего отправился на учебу — был шанс не опоздать, и им следовало воспользоваться.

Возле нужной мне аудитории — без двух минут девять, между прочим — перехватил Артем. Вернее, он просто ходил по коридору, а я посчитал невежливым не подойти поздороваться.

— Ну вот! Отлично выглядишь! — Похвалил он меня после приветствия, с довольством оглядывая со стороны. — Стилиста нанял?

Я дернул краем губ, стараясь изобразить улыбку.

— А у нас тут тоже занятия, — неопределенно показал Артем куда-то в правую сторону по коридору. — Не хочу заходить до звонка.

— Чего так? — Сдержанно полюбопытствовал я.

— Да там эти, благородные, — поморщился Артем, будто сам не такой же. — Опять спорят, кому где сидеть. Замучили уже, в каждой аудитории одно и то же. Вчера вон… Сегодня вообще какие-то ветхие списки притащили, местническую книгу. Кому за кем можно сидеть, кому перед кем нельзя, тьфу!

— А ты как?

— Да они вчера ко мне подошли, спросили, какой предмет я у них буду преподавать, — неохотно отозвался друг.

Так то да, с его габаритами легко перепутать.

— А теперь им неудобно, — подытожил Шуйский. — Да и парта крайняя позади, возле окна. Они отчего-то спорят про первые ряды, как будто тут экзаменов не бывает. Мне оно не надо.

— Как, кстати, вчера спектакль? — Соскользнул я с неудобной темы. — Удалось досмотреть?

— Да скукота, чуть не уснул. — Зевнул Артем.

— М-м, ясно.

— Вера даже обиделась… Ты с Никой-то встретился?

— Угу. Сегодня утром.

— На свидание хоть пригласил? — Лукаво улыбнулся Артем, подтолкнув меня локотком.

— Да нет… — Неохотно произнес я. — Знаешь, я тут подумал. Может, я тороплюсь, а?

— А что случилось? — Встревожился друг. — Повздорили опять? Уже с утра?!

— Не то, чтобы повздорили, — сдержался я и оставил вопль души про утренние события в себе. — Просто, я тут подумал… У нас ведь совершенно разные интересы!

— Максим!

— Она не хочет копать! — Выпалил я искренне. — Я вообще начинаю сомневаться, стоит ли нам быть вместе!

— Максим, даже не думай, — взяв меня за плечи, искренне произнес Артем. — Вас таких шибанутых в стране только двое. Не смей ее потерять!

И только подошедшее время занятий не позволило мне высказать ему все то, что я думаю по этому поводу.

А вечером, уже домой — в мое здание — приехал курьер с объемной посылкой.

Внутри оказались мои вещи — выстиранные и аккуратно выглаженные, приятные на ощупь и с тонким ароматом туалетной воды. Задумавшись, некоторое время гладил их, как кота…

Потом спохватился и позвонил домой — требовать пояснений о событиях ночи недельной давности. Откуда я там, видите ли, падал…

Но вместо ответа услышал какие-то путанные восторги гостьей и пожелания счастья в личной жизни. Подозрительно это все. И Артем теперь отчего-то к Нике благосклонен…

— Это заговор, — убедительно произнес я в отражение своего зеркала. — Главное, помнить, что это все еще мой заговор.

Глава 5

Напряжение первых дней сентября отпустило уже в среду, сменившись обычной учебной рутиной, пусть и со спецификой крупнейшего университета страны. Громадье домашних заданий, выдававшихся бесстрастным тоном, совершенно равнодушным к стонам и стенаниям с первых рядов. Список учебников, страницы которых нужно было прочитать, чтобы понимать тему следующей лекции. И отдельно в их числе — список учебников, которые для начала было бы неплохо найти. Потому что в интернете ничего нет — и это знает каждый, кто хоть раз сталкивался с узкой специализацией.

Оптимисты бежали по книжным магазинам, и у некоторых особо везучих даже получалось раздобыть свежие, новенькие издания — последней редакции, страницы в которой не совпадали с заданными, а темы шли иным порядком.

Реалисты же шли в библиотеки, и пожелтевшие страницы фундаментальных трудов находили нового читателя.

В конце каждой лекции непременно шли бесконечные тестовые задания, затрагивающие как пройденное, так и то, что мы должны были уже знать. Словно вступительные экзамены были собеседованием на работу, которое мы успешно прошли — но собеседование проводили те, кому люди с кафедры не верили ни на грош. Теперь профессора хотели знать истинный уровень наших знаний, а так же способности учиться, причем быстро и самостоятельно.

Где-то посреди всей этой кутерьмы потерялся из виду Артем, у которого были наверняка свои проблемы и интересы. Личные проекты удавалось продвигать только поздно ночью, оставив проработку общего замысла аналитикам. Говорят, потом будет проще — но до этого «потом» предстояло еще добраться.

Утром четверга в нашей группе появилась Ника, тихонечко заняв место в противоположном от меня конце аудитории. А уже к вечеру в ее глазах плескался хтонический ужас. Потому что медик четвертого курса, с ее уже забытой школьной программой, смотрел на символы высшей математики на доске, как туземцы на Боинг. На лекциях же взгляд Ники стекленел к первому получасу — словно у олененка, очутившегося посреди потока машин на МКАДе, отчаянно надеющегося, что весь этот кошмар скоро кончится, и можно будет сбежать. А первый же вызов к доске обернулся побелевшим лицом, заламываемыми пальцами с мелом в руке и единственным символом интеграла, который куда больше походил на скрипичный ключ.