Зеленый жемчуг (СИ) - Токарева Оксана "Белый лев" - Страница 4

 — Все будет хорошо! — сказал он, и ласково, как ребенка, чмокнул в щеку.

Ох! Лучше бы он этого не говорил! Они спустились примерно до десятого этажа — Туся узнала свою разоренную квартиру (обугленный шкаф все еще висел) — когда наверху что-то вспыхнуло и взорвалось в воздухе, расцветив небо оранжевой, как фонтан апельсинового сока, ослепительной вспышкой. В другой раз это, не лишенное губительной в прямом смысле слова красоты зрелище хотя бы на миг приковало бы Тусин взгляд, но только не сейчас.

Они стремительно падали вниз, и с земли, приветливо помахивая острыми, как лезвия, зазубренными краями развороченной брони им плотоядно улыбался подбитый вертолет, неделю назад рухнувший на колонну пробивавшихся к госпиталю бронемашин.

Барс попытался еще раз выбросить карабин, но безуспешно: крепление лишь скользнуло по стене. В конце концов, он был человек, а не супергерой. Да, он был человеком! И еще каким! Туся увидела, что он пытается перевернуться в воздухе, но не так, чтобы упасть по-кошачьи на ноги, или боком, а для того, чтобы рухнуть спиной! Зачем?! При падении с такой высоты даже экзоскелету придется туго, а позвоночник под броней вряд ли собран из металлических дисков!

Все ясно! Барс надеется, приняв основной удар на себя, спасти ее. Гнев и возмущение заполнили Тусино сознание. Он должен жить! Он не умрет! По крайней мере, сейчас! И в этот миг она ясно увидела маленький просвет земли между двумя искореженными машинами, метрах, примерно, в десяти от предполагаемого места их падения.

Туся, конечно, не сумела бы объяснить, и, тем более, выразить языком математических формул то, что дальше произошло. Затормозилось ли время, наблюдался ли частный случай отмены закона всемирного тяготения, или, как это случалось несколько раз в детстве, ей удалось мгновенно переместиться из одной точки пространства в другую, перетащив привязанного к ней человека…

Комментарий к Часть первая I Коллаж к главе https://vk.com/photo-148568519_456239190

Визуализация персонажей. В центре – Туся, сверху – ее спаситель-барс, внизу Галка и Феликс.

====== II ======

Они лежали на земле, вдыхая холодный предрассветный воздух, наполненный запахами дыма, смазки и ржавчины. Барс, как и планировал, приземлился на спину, но Туся ясно видела, что он жив и даже не покалечился.

Другое дело, что сам он свое спасение сумел осознать далеко не сразу. Лоб его был покрыт испариной, ноздри часто-часто двигались, втягивая воздух, губы потрясенно шептали: «Не может быть!»

Ну что же, пусть благодарит удачу и думает, что им невероятно, можно сказать, фантастически повезло. Она все равно ничего не смогла бы объяснить, а если бы и сумела, он стал бы смотреть на нее, как на какого-нибудь диковинного уродца. И все же ей было немного обидно, как за Русалочку в сказке Андерсена: Принц ведь так и не узнал, что это она вытащила его. Другое дело, что Принц не выносил Русалочку из горящего дома и не вырывал из лап головорезов…

Барс пошевелился, пытаясь подняться, и вспомнил про ремень. Когда он раскреплял застежки, Туся даже ощутила что-то вроде сожаления. Пожалуй, она не чувствовала себя так уютно и безопасно с того времени, как погиб отец.

Сверху что-то затарахтело. Над домами черной уродливой стрекозой проплыл вертолет. Барс толкнул Тусю в укрытие между двумя вставшими на дыбы машинами, затем втиснулся туда сам. Над их головой промчались две ракеты, и мир вокруг погрузился в грохочущий, пылающий и взрывающийся хаос. Туся инстинктивно спрятала голову в колени и зажала ладонями уши.

Затем все закончилось. Вертолет сделал круг и повернул к востоку. Барс поставил скорчер на предохранитель.

 — Кажется, обошлось, — заметил он, выглядывая наружу.

Туся кивнула, прислушиваясь. На улице наступила тишина. После многочасового гула, гвалта и грохота она казалась тревожной и оглушительной, словно из привычной картины мира вдруг изъяли какой-то важный и нужный кусок и не заполнили его ничем, отдавая во власть пустоты. Такая тишина обычно не предвещала ничего хорошего: с нее всегда начинался ночной обстрел, в палате госпиталя она подписывала метавшемуся в горячке больному смертный приговор. Сегодня приговор вынесли целому городу, даже целой планете. Впрочем, нет. Отдаленная канонада свидетельствовала о том, что где-то на севере и северо-востоке бои не закончены, потому надежда все еще остается.

Увидев, что Барс пока не намерен покидать убежище, Туся решила устроиться поудобнее. Меняя позу в темной тесноте, она задела острый край разбитой брони и порезала руку. После всего пережитого эта царапина вряд ли заслуживала особого внимания, но она оказалась последней каплей. Туся обхватила рану перепачканной в земле и мазуте рукой и горько разрыдалась.

Барс снова улыбнулся ей, точно обиженному ребенку. Он откуда-то извлек аптечку и с профессиональной ловкостью — в элитных подразделениях все проходят основы медицины — обработал ранку на руке и другие Тусины ссадины, а затем закатал ей рукав и сделал какую-то инъекцию — то ли от столбняка, то ли против инфекции и боли, то ли все сразу.

Туся разревелась еще пуще. Она понимала, что ведет себя глупо, но поделать ничего не могла.

Барс обнял ее за плечи, стал гладить волосы, убаюкивая, как это делал когда-то отец. Стало немного легче.

 — Эх ты, бедолага! — вздохнул он. — И как тебя угораздило угодить в такую передрягу?

Туся более или менее кратко и связно объяснила, что произошло. Выслушав ее историю, Барс аж прицокнул языком:

 — Ну и ну! Нечего сказать, прямо умница-Катенька. Вместо того, чтобы эвакуироваться с госпиталем, отправилась в одиночку сестру выручать. Да с такими способностями можно хоть сразу в наш отряд.

  — Меня вообще-то Рита зовут. А папа называл Тусей.

Барс рассеянно кивнул, переводя взгляд с дисплея навигатора на циферблат часов. Туся не была уверена, что ее слова дошли до его сознания. А между тем она бы сейчас, не задумываясь, помимо милого домашнего прозвища, производного от Ритуси, открыла бы ему и свой адрес, и номер электронной почты, и шифр банковского счета. Впрочем, какое это имело значение. В конце концов, Барсы не обязаны помнить имена всех, кого спасают. Однако в следующий момент пересохшие, потрескавшиеся губы воина озарила улыбка.

 — Маргарита, — мечтательно повторил он Тусино полное имя. — Гретхен, говоря языком великого Гете. Назвали потому, что глаза зеленые, или оттого, что зубки ровные и белые, как жемчужная нить? Понятно, почему вокруг происходят чудеса. Девушка с таким именем должна притягивать все необычное. Дай Бог тебе дождаться Мастера, а не Фауста!

Туся почувствовала, как к щекам приливает краска. Хотя она не видела себя со стороны, она ощущала, как саднят и набухают все те безобразные следы, которые оставили на ее лице безжалостные руки и губы легионеров, и представляла, как все это выглядит при свете начинающегося дня. Хороша Гретхен! Нечего сказать! Ведьмы с Броккена и те, вероятно, смотрелись лучше. А он еще ведет разговор о зеленых глазках и жемчужных зубках. Издевается, что ли?

Но в карих глазах Барса она не смогла обнаружить и намека на издевку.

 — Арсеньев Александр Андреевич, — церемонно представился он, будто находился не под брюхом разбитой машины, а на дипломатическом приеме или светском рауте, — капитан третьего ранга подразделения «Барс».

Туся кивнула. Фамилия показалась ей знакомой, но она не могла припомнить, где и когда ее слышала. Барс тем временем продолжал:

 — Командование сил Содружества поручило мне доставить Вас в штаб.

 — В штаб? — удивленно переспросила Туся. — Зачем? Я не сделала ничего дурного!

 — Мы перехватили шифровку о том, что Вами интересуется кое-кто из научного отдела «Панна Моти».

Туся по-новому взглянула на события этой ночи. Стало быть, легионеры не просто обшаривали дом, а поджидали именно ее. Она вспомнила, что Галка однажды в разговоре обмолвилась про то, что Феликс теперь заведует одной из лабораторий корпорации, ведущих разработки в области новых энергоносителей. Похоже, все это время сестра каким-то образом поддерживала с ним связь. Неужели Галка…