К морю Хвалисскому (СИ) - Токарева Оксана "Белый лев" - Страница 92

 — Дозорные докладывали, что да, — кивнул головой хан Камчибек.

 — И люди зовут его Эйнар Волк, — закончил брат Ансельм.

 — Это имя он назвал сам, — поправил его Лютобор. — А что до каких-то других имен, то он их, видимо, не помнит, как не помнит ни своих родителей, ни земли, в которой прежде жил. Хотя в бою ему трудно сыскать равных, я могу смело сказать: этот человек безумен, а вернее одержим. Недаром, чаще, чем Эйнаром, его зовут Волком.

 — О, святая Агнесса, за что ты посылаешь мне такие муки! — воскликнула воительница, смахивая слезы огрубевшей от воинского ремесла десницей.

 — Похоже, злой дух завладел мертвым телом моего несчастного брата, — задумчиво проговорил брат Ансельм. — Когда я был в Ватикане, я слышал о подобных вещах.

Лютобор, однако, с сомнением покачал головой:

 — Мне пока не доводилось сражаться с выходцами из нави, — возразил он монаху. — Но что-то я никогда не слышал, чтобы их удавалось поразить силой простого оружия.

 — Ну, не может же живой человек совсем ничего не помнить! Здесь явно не обошлось без дьявольского наважденья или колдовских чар!

— Еще как может, — с видом знатока изрек Анастасий, и его бледные после болезни, резко выделяющиеся на осунувшемся лице скулы заметно порозовели. — После сильного удара по голове память отшибает только так! Что же до вашего Волка, — продолжал он, — то, похоже, память еще не совсем оставила его. Когда я после поединка зашивал его рану, я слышал, как он в бреду произносил какое-то женское имя. Я, конечно, не могу полностью поручиться, но, кажется, это было имя Агнесс. Думаю, если дать толчок, эти воспоминания выплывут наружу.

 — А как же Гудмунд? — спросил брат Ансельм.

 — А что Гудмунд? — недобро сверкнул глазами Лютобор. — Старый разбойник по-своему осуществил свою месть! Думаю, ему приятно было все эти годы тешить себя мыслью о том, что сын его кровного врага называет его своим отцом и идет в бой по его приказу! Кому не понравится держать на цепи прирученного волка!

 — Похоже, ты прав, — скорбно кивнул головой чернец. — Гудмунд за эти годы наглумился всласть. Нам же остается только молить Господа о том, чтобы послал этому свирепому дикарю заслуженную кару, а моему несчастному брату вернул здравый рассудок.

 — Аминь! — перекрестилась леди Агнесс, и все последовали ее примеру.

Костер уже догорел, ковши и рога опустели, гости стали расходиться к своим шатрам и кораблям. Вышата Сытенич, идя об руку с немного отяжелевшим и захмелевшим Малом, рассказывал ему о недавних событиях, а также о последних, не очень радужных новостях:

 — Вот такие дела, соседушка. Рад я тебя и твоих людей вновь видеть в добром здравии, да только, если хочешь, чтобы это здравие подольше продолжалось, советую тебе поскорее из этого места уйти и желательно не вниз по Итилю, а вверх!

 — Да уж! Из огня, да в полымя! — поскреб кудлатую бороду Мал. — А мы-то с дедом Райво на успешный торг в хазарской земле надеялись!

 — Да будет тебе еще торг, — попытался успокоить его боярин.

 — Да где уж там, — махнул рукой купец. — Боюсь, через год не только торга, но и самой хазарской земли не останется!

 — Да кто тебе такое сказал?

 — Земля слухом полнится, — уклончиво ответил Мал.

 — Да какие там слухи, — недовольно пробасил шедший вразвалочку с другого бока дядька Нежиловец. — Что толку темнить! Все, чай тут, люди свои! Выкладывай, что знаешь.

 — Ну, прям, не знаю с чего начать! Вскоре после вашего ухода в Щучью заводь княжьи соколы нагрянули. Кони, что твои птицы, сами молодцы — один к одному. Ну, дед Райво им сразу по твоему совету дань предлагать стал. А сам перед лицом старшого, как бы невзначай ту вещицу крутит, которую ему твой русс, дай ему Велес здоровья, передал. Старшой-то, как эту вещицу увидел, обрадовался ей, как гусь речке. Спрашивает: откуда. Ну, дед Райво ему все по порядку рассказал, я кое-что добавил и про датчан, и про твоих ребят, и про дань хазарскую.

Старшой только головой кивал: узнаю, говорит, нашего Барса, и здесь отличиться успел. А за то, что принесли добрую весть, не надо, говорит, никакой дани, лучше то добро, что для хазар приготовили, на торг свезите да на хорошие мечи и брони поменяйте! Наш князь, дескать, хочет затмить славу Олегову! Большой поход собирает. Только, если хотите торговать у хазар, идите нынче. После — поздно будет.

Ну, мы с дедом Райво подумали: зачем добру пропадать. Вот и решили драккар снарядить. Чай он и быстроходней и людей на него больше можно посадить. А чтобы хазары ничего не поняли, мы его и перекрасили.

 — Ловко придумали! — усмехнулся Вышата Сытенич. — Не даром в прежние годы Райво слыл первым на всю мерянскую землю охотником.

 — Ловко-то ловко, — понурил голову Мал. — Да только едва под беду не подвела уловка! Да и добро нераспроданное так без толку в трюме и лежит. Хоть обратно в Новгород вези!

 — А чем тебе Булгар плох? Я в Царском граде едва не половину своего товару продал. И барыши немалые поимел!

Мал еще ниже опустил голову:

 — Так боязно одному возвращаться! Я вон от девки шальной не смог отбиться, а ежели откуда вынырнет ее полоумный жених?

 — Да ладно, — махнул рукой боярин. — Чего там боязно! Ни жених ее, ни его датский отец дальше этой вежи не пойдут. Так что ступай себе с миром.

Омраченное тревогой лицо Мала просветлело. В зарослях колючей бороды мелькнула робкая улыбка. Потом, видимо вспомнив о чем-то, купец с тревогой посмотрел на Вышату Сытенича:

 — А ты как же, сосед? — спохватился он.

Боярин глубоко вздохнул:

 — Должен же кто-то остаться здесь, чтобы ты до Булгара спокойно дошел!

Наутро Вышата Сытенич встал пораньше, чтобы посмотреть, как собирается в дорогу соседушко Мал. Однако, к его немалому удивлению, купец вовсе не думал о сборах. Наоборот, его люди с помощью хирдманов леди Агнессы и людей ханов Органа вытаскивали красный товар и освобождали трюм. В ответ на полный удивления взгляд боярина Мал виновато улыбнулся:

 — Да мы тут с ребятушками посоветовались, покумекали малость. Говорят, у хазарских наемников эль Арсиев и мечи, и кольчуги сплошь дамасской закалки. Да и юты умеют ковать клинки добрые. Если Святослав задумал поход, оружие на Руси в цене будет. А тут столько добра можно совсем задаром взять!

Комментарий к Белая лебедь Коллаж к главе https://vk.com/photo-148568519_456240011?z=photo-148568519_456240572%2Falbum-148568519_254305590

====== И в радости, и в горе ======

Вечером того же дня в вежу Органа пришел с сотней своих людей хан Моходохеу, решивший тоже принять участие в предстоящей битве.

 — Я хочу еще раз взглянуть ей в глаза, — угрюмо проговорил он, имея в виду, конечно, свою несостоявшуюся невесту.  — Тысяча, — негромко прибавил новую сотню к уже имевшимся в распоряжении сынов Ветра силам Лютобор.  — Маловато будет против трех, — вздохнул боярин.  — Чтобы вежу оборонить хватит, — ответил русс.  — Мы рады видеть тебя! — приветствовал хана Моходохеу великий Органа. — Ты и твои люди поспели очень вовремя, ибо в нашей веже сегодня справляют той. Пока ничего не понимающий Черный богатырь пытался как-то расширить щелочки глаз и удивленно хлопал тяжелыми веками без ресниц, хан Камчибек пояснил, что его младший брат и его избранница решили не дожидаться осени, а сыграть свадьбу прямо сейчас, благо к торжеству все было готово еще в прошлом году.  — Да хранит их Тенгри хан, — только и сумел сказать в ответ хан Моходохеу.

Следуя примеру младшего Органа, вместе с ним, бросая вызов равнодушной судьбе и беспощадной Скульд, стремящейся оборвать нити жизни в самом начале кудели, и другие молодые воины племени пожелали соединиться узами брака с теми, кого любили. К последним примкнул Талец, давно собиравшийся назвать Воавр своей женой. Брат Ансельм без лишних уговоров свершил над ними обряд. Хана Аяна и его товарищей с их избранницами соединил перед священным огнем брачными узами хан Камчибек, как глава рода, исполнявший и жреческие обязанности.