Черный сорокопут - Маклин Алистер - Страница 65

- Большое спасибо, капитан Гриффите. - Бесспорно, он прав.

Я неуверенно поднимаюсь. Ну впрямь старик на смертном одре, предпринявший последнюю попытку вернуться к жизни. Рву бумажку в клочья. Из блокгауза в это время вываливаются люди. А неподалеку от рифа маневрирует Флекк.

- Еще одна просьба, капитан Гриффите. Уговорите Леклерка, чтоб оставил ваших людей под открытым небом, на свежем воздухе. Дескать, тяжко жариться под железной крышей. Они, похоже, готовят вторую ракету к отправке. - Я указал на металлические ящики в глубине ангара. Намекните ему, что здесь им понадобится меньше караульных. Пообещайте хорошо себя вести. Если запуск удался, он на радостях может удовлетворить просьбу.

- Зачем это нужно, Бентолл? - вновь неприязнь в голосе.

- Не привлекайте внимания Леклерка. Нам нельзя переговариваться. Коли вам дорога жизнь, слушайтесь меня.

Я побрел к стартовой площадке, как бы изучая последствия взрыва. Две минуты спустя краешком глаза увидел: Леклерк беседует с Гриффитсом. Потом Леклерк и Хьюэлл направились ко мне. Леклерк буквально излучал счастье, сияющее олицетворение сбывшейся мечты.

- Получается, ты не схимичил, Бентолл? - Он ограничился сухой констатацией факта, не балуя меня излияниями благодарности.

- Не схимичил. Но уж по второму заходу схимичу, братец, еще как схимичу! Успех?

- Абсолютный! Точное попадание в цель. С тысячемильного расстояния. Теперь, Бентолл, принимайся за вторую.

- Сперва я повидаю мисс Гопман. Он сразу потускнел.

- Сперва доделаешь ракету. Я не шучу.

- Мне надо поговорить с мисс Гопман. Всего пять минут, не больше, обещаю. А не то сами возитесь с этой треклятой ракетой. Сколько влезет.

- Зачем тебе ее видеть?

- Это мое личное дело.

- Ладно. Но только пять минут. Ясно? - Он вручил часовому ключ и жестом отпустил нас.

Часовой отпер оружейную. Я вошел и захлопнул дверь у него перед носом, начихав на его самолюбие.

В комнате царил полумрак. Шторы были опущены. Мэри лежала на раскладушке, на которой утром спал я. Я опустился на колени у ее изголовья.

- Мэри, - шепнул я, коснувшись ее плеча. - Мэри,

это я, Джонни.

Погруженная в глубокий сон, она с трудом приходила в себя. Зашевелилась, заворочалась под одеялом. Проступили очертания лица, блеснули глаза.

- Кто это?

- Мэри, это я, Джонни.

Она не отвечала, и я повторил свои слова. Онемевшие губы с трудом выговаривали слова. Поди разберись в этом невнятном мычании.

- Я устала, - прошептала она. - Я так устала. Оставь меня в покое.

- Прости.меня, Мэри. Клянусь, я готов застрелиться. Я думал, они блефуют. Честное слово, думал, они блефуют. - Никакого ответа. Я продолжаю: - Мэри, что они с тобой сделали? Ради Бога, скажи.

Она ответила шепотом. Что - я не расслышал. Потом повторила негромко:

- Со мной все в порядке. Пожалуйста, уйди.

- Мэри! Посмотри на меня! Она будто не слышала.

- Мэри, посмотри на меня. Коленопреклоненный Джонни Бентолл! - Я хохотнул, но звук получился неэстетичный. Вроде бы лягушка квакнула, к тому же страдающая бронхитом. - Я люблю тебя, Мэри. Вот почему я запустил эту чертову ракету - и еще тыщу запущу. И сделаю что угодно: хорошее, плохое, только бы тебе не делали больно. Я люблю тебя, Мэри! Давно об этом знаю, но только сейчас отважился признать: готов ради тебя на все. Вот такой я кретин. Я люблю тебя и, если попадем домой, женюсь на тебе. Пойдешь за меня?

Опять молчание. Потом она сказала:

- Выйти замуж за тебя? После того, как ты им... Прошу, оставь меня, Джонни. Оставь меня в покое. Я выйду за того, кто любит меня, а не за... - Она остановилась и хрипло закончила: - Прошу, уйди.

Я грузно встал и пошел к двери. Открыл дверь, и потоки солнца хлынули в комнату. Осветили койку, светлые волосы, разбросанные по брезентовому заменителю подушки, огромные глаза газели на изможденном лице. Я долго смотрел на нее. Мученик, приговоренный к сожжению, не вызвал бы у меня слез. Слишком легкие эти слезы в сравнении с нынешней мукой. Я смотрел на единственного человека, которого за всю свою жизнь полюбил. Потом отвернулся. Крутой парень Бентолл не пожелал, чтоб хоть кто-нибудь стал свидетелем его слез. Даже Мэри. И тут послышался взволнованный шепот:

- О Боже, милостивый Боже... Твое лицо...

- Ничего, - сказал я. - Скоро в нем отпадет надобность. Прости, Мэри...

И захлопнул за собой дверь. Часовой отвел меня в ангар. Повезло и мне, и Леклерку: мы на сей раз не встретились. Меня дожидался Хьюэлл. Харгривс и Вильяме приготовили блокноты. Я сам, без приказа, ступил на площадку лифта. Эти двое ко мне присоединились. И вскоре мы принялись за работу.

Сначала я открыл коробку на внутренней стороне внешней оболочки и установил на вращающемся часовом механизме регулятор зажигания. Рубильник поставил рядом с табличкой: "Безопасно". Осмотрел второй ввод к системе самоуничтожения, рубильник соленоида над регулятором зажигания. Соленоид, активизацию которого призван был обеспечить ток в проточном кольце, поддерживала мощная пружина; она, согласно лаконичной пояснительной табличке, срабатывала под полуторафунтовым давлением. Я оставил коробку незапертой с опущенной крышкой. Вернулся к системе самоуничтожения. Прикидываясь, будто налаживаю рубильник, проделал ту же операцию, что и на первой ракете, то есть засунул кусочек проволоки между чехлом и рубильником. Потом окликнул Хьюэлла:

- Мне нужен ключ к коробке самоуничтожения. Рубильник заедает.

Зря возился с проволокой. Он сказал:

- Ключ у меня. Босс предсказал, с этим рубильником тоже будет непорядок, как и с тем. Лови!

Я снял чехол, отвинтил рубильник, сделал вид, что чиню, поставил на место, приладил рычаг, но предварительно развернул на 180" так, что бронзовые бегунки приняли позицию "Наоборот". Крохотный рубильник, заслоненный моими руками... Что могли заметить Харгривс да Вильяме?! Да и подозрений никаких у них не возникало. Ведь я повторил манипуляции, знакомые им по прошлому разу. Я вернул чехол на место, перевел рычаг в нейтральную позицию. Теперь система самоуничтожения была готова к действию. Один нажим на соленоид - и система оживет. В нормальных условиях рубильник подчиняется радиосигналу. Но руке он подчинялся тоже...