Черный сорокопут - Маклин Алистер - Страница 16

- Запомни эти слова! - заметил я гнусным голосом. - Ты опустила фразу: "Запомни эти слова".

Улыбка ее померкла, и тут как раз поднялась крышка люка. Темнокожий выходец с Фиджи принес суп, некое подобие жаркого и кофе. Он появился безмолвно и также безмолвно исчез.

Я посмотрел на Мэри:

- Зловещий симптом, верно?

- Что ты имеешь в виду? - холодно спросила она.

- Да вот, наш дружок с Фиджи: утром - сияет, рот до ушей; вечером постная физиономия хирурга, который сообщает пациенту, что скальпель оплошал.

- Ну и что?

- Так уж в мире принято, - терпеливо втолковывал я ей, - когда приговоренным к смерти подают пищу в последний раз, песни и пляски отменяются.

- Ах, так, - сказала она, - понятно.

- Отведаешь угощенье? - продолжал я. - Или позволишь мне выбросить эту бурду?

- Не знаю, - заколебалась она. - Я ведь уже сутки пощусь. Может, попробовать?

Оказывается, попробовать стоило. Суп был хорош, жаркое - еще лучше, а кофе - вне конкуренции. Повар преобразился с утра до полной неузнаваемости, может, они пристрелили утреннего. Словом, было над чем подумать. И я подумал.

Допив свой кофе, я спросил Мэри:

- Ты умеешь плавать, полагаю?

- Не очень... Разве что держаться на воде.

- Ясно. Если к ногам не привязаны свинцовые грузила. - Я склонил голову. - Этого достаточно. Я тут займусь кое-какой работой, а ты держика ушки на макушке. Согласна?

- Конечно. - Она к этому моменту вроде бы смирилась с моими пороками.

Мы прошли вперед, и я соорудил для нее из ящиков пьедестал как раз под вентилятором.

- Отсюда прекрасно прослушивается верхотура. Особенно радиорубка и ее окрестности. Вряд ли новости появятся задолго до семи, но почем знать. Мне тебя, разумеется, жаль: шея заболит от такой нагрузки. Ну, конечно, подменю тебя, как освобожусь.

С этими словами я ее покинул. Вернулся в кормовую часть трюма, встал на третью ступеньку трапа и на глаз прикинул расстояние между верхней перекладиной лестницы и люком. Потом слез и нырнул в металлические справа, а вынырнул с бутылочным штопором, с самым подходящим, подобрал парочку крепеньких дощечек, припрятал свои находки за ящиками.

На помосте, где мы провели прошлую ночь, я произвел небольшую перестановку. Убрал в сторону ящики с компасами и биноклями, спустил на пол ящик со спасательными поясами авиационного образца. Выгрузил содержимое. Всего там оказалось двенадцать поясов, все на резине да на водоотталкивающей ткани, в общем далеко не стандартные. В придачу к флакону СО2 и цилиндрическому тюбику репеллента против акул к каждому поясу прилагался еще один водонепроницаемый цилиндр, от которого проволочная нить уходила к красной лампочке на левой подтяжке. Внутри этого цилиндра должна была быть батарейка. Я задействовал маленький выключатель на одном из цилиндров, и лампочка тотчас расцвела пунцовой световой розой - первый признак добротного снаряжения; да, его списали, и все же оно словно обещало чуть ли не под присягой хорошо держать газ и напрочь изолировать воду. Впрочем, такими вещами не шутят. Я взял наугад пару поясов, нажал на гашетку первого попавшегося.

Вырвавшийся на волю газ зашипел. Вряд ли с такой потрясающей силой, чтоб его услышали на палубе. Но для нашего замкнутого пространства достаточно эффектно. Во всяком случае, Мэри на этот змеиный звук отреагировала мигом. Спрыгнула со своего пьедестала и впорхнула в световой круг, отмеренный моим фонариком.

- Это что? - спросила она, переводя дыхание. - Откуда шум?

- Успокойся. Это не крысы, не змеи, - заверил я ее. Между тем шипенье прекратилось, и я показал ей округлившийся, упругий спасательный пояс. Штатная проверка. Вроде бы все о'кей. Проверю еще парочку и попробую без шума. Кстати, что ты там услышала?

- Да ничего. Вообще-то, болтовни навалом. Флекк и этот австралиец все треплются да треплются. Но на одну тему: о картах, курсах, островах, грузах... И о своих подружках в Суве.

- Должно быть, интересно?

- Не в их подаче, - отрезала она.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Ужас! - согласился я. - Правильно ты высказалась прошлой ночью: все мужчины одинаковы. Но возвращайся на свой пост, а то еще прозеваешь главное.

Она бросила на меня испытующий взгляд, но я был занят: инспектировал другие пояса, приглушая их шипение одеялами и подушками. Четыре пояса, проверенные один за другим, функционировали безотказно. Прошло минут десять - пояса держали газ. Можно было предположить, что и прочие поведут себя аналогичным образом. Я взял еще четыре пояса, спрятал их за ящик, а первую партию, опростав, отправил на место. Через минуту все дощечки и емкости были возвращены в исходное положение.

Я посмотрел на часы. Было без пятнадцати семь. Не так уж много времени осталось ждать. Снова прошел на корму, обследовал при помощи фонарика резервуары с водой: крепкие полотняные лямки, крышка пятидюймового диаметра на пружинах, кран внизу. Выглядели они вполне пристойно. Две канистры я выволок из угла для дальнейшего изучения. Отщелкнул крышки. Воды там было почти доверху. Закрыв сосуды, я принялся трясти их изо всех сил. Воду они не пропускали. Потом я вынул втулку, выплеснул воду себе под ноги - шхуна-то принадлежала не мне, - промокнул внутренние стенки канистр запасной рубашкой и направился к Мэри.

- Есть что-нибудь новое? - спросил я шепотом.

- Ничего.

- Подменю-ка я тебя, а ты отдохни. Вот тебе фонарик. Не знаю, на что мы рискуем напороться ночью в Тихом океане, но спасательные пояса могут подвести, ну, например, лопнуть: придется прихватить пару резервуаров про запас. Плавучесть у них отличная, превосходит наши максимальные потребности. Вот я и хрчу использовать их под одежду, которая тебе нужна. Только не трать на отбор необходимого всю ночь... Кстати, женщины обычно носят с собой целлофан: завернуть то, упаковать это. Имеется ли у тебя целлофан?

- Пожалуй, пара пакетов имеется. - Выдай мне, пожалуйста, один.

- Ладно. - Она помешкала, прежде чем продолжать: - В мореходстве я разбираюсь слабо, и все-таки у меня такое впечатление, что наш корабль за последний час несколько раз менял курс.

- Почему ты так считаешь? - Старый морской волк Бентолл ревниво реагировал на щенячьи домыслы новичков.