Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Потомок древних королей (СИ) - Шатохина Тамара - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

— Про пару я слышала, а вот про гулящую пару — первый раз. Как так? Такого ведь быть не должно! Что ж это за пара такая, к чему тогда пароваться?

— Не знаю я… Не думала сама, верила, как себе. От того и обида горше была. Наверное, бывает и такое. И ты не спеши, если что. На тебя вон стали заглядываться с малолетства. Еще и смотреть было не на что — мослы одни, а рассмотрел тот стражник тебя. И сейчас идут да идут парни за разрешением видеться с тобой. Милка тоже краса, только нескладная да длинноватая, она расцветет, как родит. А ты в мать пошла и в деда. Глаза вон… да косы черные. Бровки, как нарисованные. Гордился бы дурень старый такой внученькой.

— Не простила ты его? — посочувствовала я бабушке, ощущая странное разочарование.

— Нет, не простила… Плохо мне без него было всю жизнь и помню до сих пор. Ты спросишь, что ж я говорила, что спокойно? А это разное, дите. Совсем разное. Плохо, зато душу не рвет никто изменами, дышать могла, а не хрипеть, как тогда, когда их увидела… А ведь не отпустило до сих пор, надо же… — удивилась бабушка сама себе, — ладно, все об этом! Пошли к корове.

ГЛАВА 5

Шло время, близилась поздняя осень. Все травы были собраны, грядки убраны, сено заготовлено. Стали срываться затяжные осенние дожди. Щедро усыпали мокрую землю мертвые листья.

Мы потихоньку переходили на зимние работы — пряли, вязали, вышивали. Пели песни вечерами в два голоса. Готовили вкусности, на которые из-за летней занятости времени не хватало. Иногда ходили с бабушкой по вызовам, если люди просили о помощи. В один из таких походов она и простыла. Вроде и не первый раз кашляла и сопливила, жар поднимался, а только в этот раз она сильно расстроилась. Сидела над дежой подолгу, смотрела, вздыхала. Гадала, бросала и опять пробовала.

А потом в один из вечеров посадила меня на лавку возле своей постели и заговорила:

— Даринка, пора мне, видно, детка. Не помогает ничего, таю, как свечка. Слабость все сильнее. Видишь — еле ползаю до ведра. Дело не в лечении, ты же понимаешь… Так что будем готовиться. Позови мне поселкового Голову, пусть придет скорей. Я смотрела в воду, перед уходом много дано. Показали, наконец, мне… Милка родила девку, мамка твоя тоже за мужем. Хорошо у них все, только сильно далеко они. Если решишь уходить отсюда, оставь им весть — куда пойдешь. Смогут — найдут. Они богато живут, помогут, если что.

— Бабушка, так может, я к ним сразу и пойду? Что мне деда искать? Да и поможет ли он, может сам уже еле ходит? И нужно ли ему оно?

— Нельзя к ним. Не дойдешь ты, схапает кто-нибудь по дороге. Говорю же — далеко они и бабы там одни не ходят. Но вдруг мамка сама объявится — с месяц посиди на всякий случай и довольно. Как раз санный путь станет. Тогда собирайся и в большой город езжай.

Вот со следующей стражей и езжай, они довезут, не посмеют обидеть. Там, в столице, найдешь травницу — живет возле северных ворот. Зовут Кристя. Моложе меня намного, должна быть жива. Она отведет к деду.

А лучше сходи на посиделки да выбери себе мужа. Есть и у нас хорошие парни. Мне Хадар понравился, как приходил за себя просить. Не лови журавля в небе. Я, казалось, поймала — пара истинная, а оно и не вышло. Главное, чтоб человек хороший был, а уж любить тебя точно будет — славная ты.

— А я? Если я его не люблю?

— Потом полюбишь. Оно и по любви редко когда сложится. Вот и мамка твоя любила и что? И я… Не ищи, не бывает, чтоб все хорошо и сразу. Выбери умом, так чаще складывается. Детки пойдут, полюбишь их, а с ними и отца их тоже. Присмотрись к Хадару, красивый же и добрый парень. Работящий и из хорошей семьи. Вдруг и полюбится?

— Хромой который?

— В детстве телегой ножку придавило, еле спасла я ногу ему. Он и не хромает почти. Видно только, если присмотреться. Зато горя знать за ним не будешь. Обещай, что хоть проводить дашь разок себя до дому, а, дите?

— Пусть проводит. Ты не спеши, бабушка, уходить. Посмотрю на него, поговорим, потом с тобой посоветуюсь. Может, и за мужа отдашь меня сама.

Хотелось плакать, жаль ее было невыносимо. Она же из-за меня и после смерти покоя знать не будет… Сейчас я пообещала бы все на свете, чтобы успокоить ее хоть немного. Страшно остаться одной, но это потом будет, а сейчас жалость к ней ела душу.

Побежала со светляками в поселок, привела Голову. Они долго говорили с бабушкой, отослав меня на двор. Пошла в хлев к корове. Она лежа жевала сено, а я плакала у нее под теплым боком. Почти уснула уже, так растормошил Голова. Потом он ушел, а я поплелась в избу. Бабушка спала, я поцеловала ее в морщинистую щеку и укрыла теплее. Легла рядом, чтоб слышать, если что понадобится. И проспала все…

Она пожалела меня и тут. Не дала смотреть, как будет умирать. Тихо отошла во сне, а я спала и не знала. Проснулась от того, что что-то теплое укутало, как в одеяло из пушистых одуванчиков, пощекотало в груди. Бабушка держала меня за руку, рука была родной и теплой и я уснула опять, только успев заметить, как вода льется потоками по оконному стеклу — опять дождь… холодный, осенний.

А утром проснулась и сразу поняла, что осиротела. Она все так же лежала на бочку, подперев щеку, и улыбалась во сне. Родная ладонь в моей руке уже остыла. Я долго лежала, прижав ее руку к своей груди. Не хотелось ничего делать, куда-то идти, вставать. Голова кружилась, и я сама не поняла, как снова провалилась в сон.

Снилось непонятное: я иду по улице большого города. Откуда узнала, что большой? Мостовая из камня, большие дома, почти дворцы по бокам мостовой. Люди чужие и незнакомые. Красивые и нарядные женщины в открытых повозках. А я иду и иду себе. Подхожу к одному из домов и вхожу внутрь. Там полумрак и белый камень на полу. Смотрю вокруг и знаю — не ждут меня тут и не рады мне.

Потом я уже не там — еду на коне зимой, сидя перед всадником, доверчиво откинувшись ему на грудь. Он придерживает меня, кутает бережно от холода, ласково уговаривает поспать немного, отдохнуть. Мне хорошо и спокойно с ним, чувствую его сильным и надежным, а себя — птичкой малой в уютном гнездышке.

Дальше — седой могучий старик с синими-синими глазами плачет в роскошной комнате, склонившись головой на руки, сложенные на столе. Рыдает тяжко и страшно, содрогаясь всем своим телом.

Потом — мужчина, молодой и привлекательный, в военной справе, отчаянно говорит мне что-то, с мукой глядя в глаза. Я отворачиваюсь от него, на губах кривая улыбка. Не хочу слышать. Я не жалею о том, что не случилось, а могло, если бы не обида.

Потом — кровь, много горячей крови на снегу. Ее железный запах я чувствую, он забивает ноздри, преследует и мучает. Я устала до отупения, до страшного отчаянья и сил нет совсем. Но, кроме страха смерти, грозно поднимается в душе и тяжело ворочается что-то большое и еще более страшное…

Потом — маленькие девочка и мальчик бегут ко мне, а я опускаюсь на колени перед ними, обнимаю обоих. Меня кто-то поднимает, бережно поддерживая со спины. Дети льнут к коленям. Я хочу оглянуться, но меня держат крепко, тесно обняв и уткнувшись носом мне в шею. Счастье… огромное, немыслимое счастье переполняет меня. Такого и не бывает, наверное.

Я проснулась к вечеру около мертвой бабушки. Поправила на ней одеяло, ласково погладила по щеке. Сердце колотилось, как от быстрого бега. Пыталась вспомнить лица из своего видения и не смогла, только дети стояли перед глазами — годика по два, одеты легко, по-летнему. Больше не виделось ничего. Нужно было успокоиться и звать людей. Оделась и пошла в поселок.

ГЛАВА 6

Дальше все закружилось, как в водовороте. Я только тупо наблюдала и еще делала то, что мне велели. Все не могла понять, что это был за сон или видение? Мучительно напрягая память, пыталась вспомнить лица тех мужчин, и не получалось ничего. Перед глазами стояли только детские — две веселые хорошенькие мордашки. От того, что они у меня будут когда-то, становилось легче сейчас, когда я осиротела.