Потомок древних королей (СИ) - Шатохина Тамара - Страница 32

Не пошла, нужно было делать то, что задумала. А я никак не могла решиться, сидела, вздрагивала от каждого звука, прислушивалась до боли в голове, надеялась… ждала. А время шло — ночь подходила ко второй своей половине. Время самого глубокого сна для любого человека. Моя охрана крепко спит в сторожке, а тот, что в дозоре… я надеюсь, что Влад не накажет его слишком сильно. Светляки показали, что не спят два стражника. Один обходит вокруг дома, второй охраняет дорогу дальше — при въезде на поляну. Кто-то даже затаился в кустах по ту сторону дома, напротив входа, и не один — тайная служба? Тогда про Юраса знали… но это было уже не важно.

Осторожно выбралась из окна, сразу прилегла на траву, быстро проползла до кустов. За ними незаметно пробралась в конюшню — ее поставили далековато от дома. Плотно прикрыла за собой высокую воротину. Почти на ощупь оседлала своего коня, вьючных — в маленькое оконце тускло пробивался мягкий лунный свет. Легко закинула тяжеленные сумы, увязала. Телесная сила никуда не делась — дедов дар работал на меня. Поправила привычную воинскую одежду, закрепила оружие, чтоб ни звякнуло. Осмотрелась со светляками и по очереди вывела свой табун в лес, завернув тканью морды. Тихо тронула поводья, поехала шагом.

Впереди летели мои сторожа. Далеко объехала стражника, тайную засаду в кустах, выехала на дорогу. Двигалась в сторону моего бывшего поселения. Хотела сбить с толку тех, кто будет меня искать. Хотя сейчас уже и не знала — будут ли?

Уже утром, объезжая какой-то поселок, наткнулась на косарей — нечаянно выехала на поляну. Они как раз разбирали с подводы косы и меня увидели. Как я так задумалась, как не заметила? На глаза людям я собиралась показаться дальше, ближе к тракту, чтобы сомнений, куда я еду, не осталось. Ну, да и так сойдет. Повернула и скрылась в лесу. Теперь нужно все делать быстро.

Отъехала подальше, нашла лесной ручей и соскочила с коня. Достала из сумы все, что было нужно. Уселась у воды и нечаянно засмотрелась, замерла — хорошо было вокруг. Попискивали птицы, над головой колыхались кроны деревьев, булькал и журчал ручей у ног. Это тихое бульканье успокаивало, завораживало… Потянуло на сон — всю ночь не спала. Поднялась на ноги, зачерпнула пригоршню холодной воды, плеснула в лицо — нужно делать что задумала, а не спать.

Ножом обрезала косы коротко, по-мужски. Там, куда я еду, все равно некогда будет с ними возиться. Выгребла из баночки и нанесла на волосы, брови и ресницы белесый состав. Скоро они стали светлыми, почти белыми. Ежась от холодной воды, хорошенько промыла все это в ручье. Посмотрелась в зеркальце, не терпелось узнать, что получилось — светлые ресницы и брови сильно изменили лицо. Глаза казались меньше, лоб почти без бровей — выше. Не уродство и не странный облик. Просто не такой приметный. В глаза залила капли. Скоро синяя радужка полиняла, стала серо-голубой. Этого хватит на неделю. Перекусила, собралась и поехала дальше.

По большой дуге обошла столицу и взяла нужное направление. Ехала по тракту, съезжая с него, если появлялись встречные, или догоняли более быстрые всадники. Пока в этой стороне меня не искали. Ехала весь день, не гнала. И все равно к вечеру устала так, что пошатнулась, соскочив с коня. Для ночевки выбрала место в лесу, углубившись в него и поставив шатер. За ним развела маленький костерок, согрела воду, чтобы попить горячего и помыться… сожгла свои косы. Потушив огонь и улегшись в шатре, установила сторожки из своих светляков и попыталась уснуть и не думать ни о чем. Я надеялась на усталость. Не получилось.

Лежала и думала. Мне нужно было это время вдали от него — пережить стыд, просто свыкнуться с тем, что случилось, подумать про то, что будет дальше. Сейчас многое виделось иначе… Если бы мы с ним действовали сообща, я бы нашла другое решение. Помирилась бы с Юрасом. Не сразу, но выпросила бы его семя, разрешив видеться потом с детьми, как дяде, когда захочет. Избежала бы того, что сделало его сейчас совсем несчастным… всех нас. Уговорила бы устраивать свою жизнь, а не ждать меня, проживая ее в бессмысленном ожидании. Не сразу, но я знаю, что у меня получилось бы это.

Я бы не сорвалась туда в страхе, что дети не появятся, а дала бы себе время остыть, опомниться после того их разговора. Не совершила бы ошибку сама и постаралась бы объяснить им, как они не правы. Опять твердо верила бы, что наша любовь сильнее злых чар и заставила бы верить его.

И он не приехал за мной… ни днем, ни вечером, ни когда наступила ночь. А я ждала. Сначала — что остановит и не пустит. Потом — что догонит и вернет, дальше — что ворвется туда и не отдаст меня, не сможет, как обещал тогда. После всего — что появится и найдет нужные слова, заполнит ту пустоту в душе. Но нет…

Не смог простить, что не сдержала своего обещания быть верной женой? Скорее всего, так и есть — я и сама себя простить не могу. А может, понял, что переоценил себя, и не сможет принять меня после другого, как бы ни были нужны ему наследники.

И становилось по-настоящему страшно — неужели в той комнате мог быть не он? Я все сделала для этого… чтобы возвращаться было некуда. Мотала головой, не хотела больше думать — похоже, думать у меня вообще получается плохо. Как и жить своим умом.

ГЛАВА 32

Потихоньку укладывалась вся эта каша в моей голове, я успокаивалась, смирялась. Этому помогали дорожные тяготы — отвлекали и утомляли. Тяжело было из-за духоты, остальное было знакомо, хотя тоже непросто. Нужно было заботиться не только о себе, но и о нескольких лошадях. Искать укромное место для ночевок, обустраиваться, кормить, поить свой табун, да много чего… Но я уже потихоньку привыкала к трудностям поездки в одиночку. Не шарахалась, если навстречу попадались обозные или конные. Моего лица все равно не было видно.

Стояла жара, тракт был выбит в пыль и многие всадники мчались, прикрыв лицо куском тонкого полотна, оставив на виду только воспаленные глаза. Я делала так же. По дороге, в одном из селений прикупила еще одну лошадь, в другом нагрузила ее нужными мне припасами — крупами, простой одеждой, мукой, еще чем-то, о чем вспомнилось в дороге.

Вооруженный юноша, одетый в воинскую справу, доставляющий груз для отряда стражников, стоящего на Болотах, не вызывал ни у кого особого интереса. Лицо я прикрывала, грудь утянула полотном, говорить старалась низким голосом. Да он и так осип от пыли и усталости.

Я продвигалась к своей цели несколько дней. Вдали уже виднелись вершины гор. Далековато еще… На следующий день мне придется думать, как обойти стражу при входе на болота. Узнать где стоит застава, как несут службу дозоры? Где находятся проходы, и в которых из них оставили сторожки? Со всем этим помогут мои светляки. А мне нужно просто найти надежное место, укрыться там и наблюдать.

Пока добиралась сюда, боролась с желанием сделать все иначе, чем задумала раньше — хотелось зайти в лес и обосноваться там, найдя нежилую избушку. Такие ставились на дальних покосах, в богатых охотничьих угодьях, в больших липовых рощах. Но там со временем меня точно увидит кто-то из местных — охотники, грибники, косари или бортники. И мне нужны были помощники. Были кое-какие мысли…

Еще через пару дней я сидела на большом плоском валуне, осматривая широкий простор Болот. Здесь было безопасно для меня — от ведунов, от стражников. Этот проход открывался в сторону гор и нашей стражей не охранялся. За спиной на полянке, привязанные к дереву, стояли лошади.

Болото простиралось передо мной ничем не примечательное — такое, как и везде. Далеко вдаль уходила вода омутов, кое-где испятнанная кочками, островками и корявыми уродливыми соснами. Порой слабый ветерок доносил едкий запах пряной травы, а иногда — тухлого болота. Видно было, как в особо глубоких местах воду, стоящую поверху, изредка прорывали бульбы болотной вони. Ее сносило в сторону. Я растянулась на камне и вспоминала, что бабушка рассказывала про нужное мне дело.

Мне надо было подождать, пока на глаза попадется любая болотная живность и попросить ее позвать лесного Деда. Нужно найти такие слова, чтобы заставить его выслушать меня. Пообещать за помощь что-то такое, что будет ему нужно и что я и правда — смогу выполнить. Если получится подружиться, то не будет друга вернее, чем он. Нечисть — не люди, они умеют быть благодарными всегда.