Потомок древних королей (СИ) - Шатохина Тамара - Страница 30

В воздухе появились нечаянно призванные светляки. Я глядела на них, а в ушах звучали слова бабушки — «зарекись подслушивать, помни — зарекись». Сидела… думала — если бы я не отпустила их тогда к Велию — что было бы? Да ничего бы не изменилось, поплакала бы потом дольше и только. Если бы не подсмотрела за Юрасом, то влюбилась бы и скорее всего, оказалась бы опозорена и брошена. Так что мешает мне сейчас? И я решилась. Прости меня, бабушка, но я буду жить своим умом… Сидела и смотрела, слушала:

В книжном хранилище у окна стоял Влад. Юрас, очевидно, вскочив с кресла, договаривал: — … надежду? И оставить ТЕБЕ своих детей?!

— Не нарывайся, щенок, — усталым голосом начал Влад, постепенно доводя его до звериного рыка: — Ты не представляешь, чего мне стоит этот разговор… Я бы тебя растер, как грязь… уничтожил… держусь чудом — руки сводит… Но я не могу видеть, как она мечется, пытаясь найти выход там, где его нет! Когда она поймет, что с домом не прошло… ей нужны, необходимы эти дети! Если бы еще она их не видела…, - голос Влада стал мягче, и я перестала бояться, что моего бывшего командира сейчас убьют. Я никогда не видела своего мужа таким, не знала. Опасный, сильный… Человек, наделенный властью, почти безграничной властью… правитель.

— Она не доверяет Мастеру, — продолжал Влад, — мудрая девочка… Он говорит, что я должен сделать так, чтобы у нее появилась возможность выбрать — я или эти дети. Но даже ради них… сама она от меня не уйдет.

— Почему ты думаешь, что не уйдет? — набычился Юрас, — если я могу дать ей детей?

— После твоих подвигов? — зло хохотнул Влад, — ее отвернуло от тебя.

— Что ж ты тогда доверяешь мне после этого? Подлецу, лицемеру, развратнику? Доверяешь самое дорогое? — прошипел Юрас.

— Потому что очень подозреваю, что там было что-то не так…, - посерьезнел Влад и впервые посмотрел на Юраса спокойно и внимательно.

— Не так… совсем все не так! Если бы вы поссорились, просто размолвка… ты! Ты пошел бы за утешением к толстой крестьянской девке, воняющей коровьим навозом?! А мы не ссорились… она стала привыкать ко мне. Не убирала руку, когда я касался, улыбалась… Дарил ей разные мелочи — уже не отказывалась, принимала. Искала меня взглядом. С чего бы мне, скажи? С чего?! Какого…!!

Тошнило утром от отвращения к себе, понять не мог — что ж так паскудно мне? А вечером снова шел, как пьяный встречать к калитке… караульный потом рассказывал. Сам не заметил, как другая… Вдруг словно очнулся, увидел — в глазах потемнело. А она лезет ко мне. Это помню, вот сейчас хорошо помню — так накатило, что чуть не загрыз ее от похоти. Сейчас понимаю, что это на самом деле было, а тогда… утром будто ускользающий сон — не вспомнить, не поймать… Что это было?! Не я это… Мне говорили что я творю, а я не хотел верить. Ведун искал приворот — не нашел. Потом я наговорил Тарусу, а она слышала. Пытался объяснить сам себя, пробовал оправдать как-то то, что делаю, а значит — ее обвинить. Нарочно пошел на эти посиделки, первый раз в жизни пошел, чтобы понять — что со мной делается, нужны ли другие? Оказалось скучно, не нужно… тошно… Просидел под крепостью всю ночь. Думал, мучился, старался вспомнить — с чего началось, как, почему? Вспоминал то, что рассказывали… рвало желчью, выворачивало. А зашел утром — она увидела. Все, как назло… жить не хотелось…

— Сам не откажусь от нее, не смогу… знаю все про пару, но не смогу, — тихо и, казалось, спокойно проговорил Влад.

— А как же ТЫ это переживешь?! Я же…я же… Ты как вообще это представляешь? Мне что — насиловать ее? — Юрас рванул ворот рубахи, задохнулся.

— Заткнись! — прорычал, дернувшись, Влад, — если жить хочешь… Только ей решать. У нее должен быть этот проклятый выбор! Сумеешь оправдаться, захочет — дай ей этих детей. Сама решит с кем останется. Если со мной — воспитаю, как своих, да они и будут моими. Посажу на трон. Когда-нибудь расскажу ей про этот разговор, признаюсь… Может, простит.

— Нет. Аа-а… я же только сейчас понял — ты говоришь все это, а сам в душе надеешься, что я откажусь. Я это точно знаю, иначе просто быть не может! А если соглашусь… что ты уготовил мне потом? Я бы — убил! Но и зная это не откажусь. Все равно не жизнь!

— Найдешь нужные слова, простит — будешь с ней. Значит, ей просто кажется, что любит меня. Если нет — я старше ее на двадцать лет. Лет двадцать еще проживу не развалиной. Дед ушел в шестьдесят, отец — в шестьдесят два. Дождешься — назовешь своей. Сорок тебе будет, как мне сейчас.

Сама она никогда не придет к тебе и не попросит. И будет изводить себя, надеяться, мечтать, искать способы. Я пуст… привезли на днях одного человека… оттуда, где и не живут… Не знает меня, я лицо скрыл. Рассказал в подробностях — за что я наказан и что нет надежды в таких случаях. Только чудо… А она зовет в тот дом… Как я с ума не сошел — не знаю… Дай ей их и уйди. Жди. Не так это много. Я ждал больше — без надежды, без любви. Одна проклятая ответственность…

Юрас встал.

— Дашь знать, когда соберется туда. И не дай мне Силы когда-нибудь оказаться на твоем месте!

— А я думаю, что это они и постарались… Кто бы еще так с тобой? Зачем вот только? Есть мысли?

Юрас вышел. Влад сел в кресло, закинул назад голову, затих. Я долго ждала — он не двинулся, смотрел в потолок.

Легла на кровать, сжалась комочком, вытерла злые слезы… Вот так… решили, значит. За меня решили, дружно, вдвоем, как за глупого ребенка. Не поверил… Надо дать выбор МНЕ? Так это для них проще всего! А для меня? Как я буду жить после этого выбора, они подумали? Выбрать детей от другого — это измена. Он, наверное, простит, сам же это придумал. Я не смогу! Зачать с другим смогу — невелика премудрость, просто выпасть из жизни, уйти на малое время в мир снов. А вот в глаза Владу смотреть потом не смогу, смеяться, жизни радоваться… Вся жизнь после — с чувством вины! А отказаться от детей — это убить их еще до зачатия. Тех, что уже видела. Немыслимо… За что такая жестокость?! Только не плакать… не до этого, сейчас нужно думать…

Так… так… правильно было бы сейчас пойти и сказать, что опять подслушала и все знаю. Покричала бы, поругалась, и все осталось бы, как раньше. Хочется, как раньше, ой, как хо-очется… Что же мне мешает? Да не будет уже, как раньше. Сама не знаю почему, но знаю.

Теперь — из-за чего это все именно сейчас? Почему он не дал мне времени, которое я просила? Тоже понятно… Да, меня понесло с этим домом. Так скажи же, что зря — что там новый умник опять наговорил про его бездетность? Ненавижу!! О чем я? Ах, да — я бы успокоилась и остыла. Или нет? Дети… Я их видела — перед глазами стоят. Я уже любила их, сроднилась с ними, ждала их. И была уверена, что наша с Владом любовь сильней злой волшбы, что чудо случится! Он уже искупил свой детский грех, ему дали меня! Нам всего-то и нужно было — малое время!

Юрас… он точно нарывался. Одно это его "ты" правителю…То, что он рассказал, удивило, но не поразило меня. Нами вертят, рушат судьбы, даже убивают, как Велия… кто на этот раз? Ведуны, небесные Силы? Если это так, то я даже могу ответить на вопрос Влада — зачем? Чтобы мои будущие дети сели на трон государства, а не стали просто Стагмисовыми. Я сейчас не жалела, что так случилось, потому что это дало мне Влада.

Я даже где-то понимала их обоих и оправдывала. Они видели только один выход. А может он и был один, а моя вера в чудо — сопливая бабья дурь? А они правы? Может быть и такое. И эта возможность родить их от Юраса, дать им жизнь — единственная. Я сейчас уже допускала и ее.

Что-то рушилось во мне, страшная ответственность за жизнь не рожденных еще детей крушила, перерождала мою душу. Будущее материнство затмило собой любовь, страсть к мужчине, счастье быть рядом с ним… Что ж… я выбор сделала. Правильный или нет — неважно. Иначе я не могу.

Я встала, оделась, разговаривала потом с Милой, что-то ела. Пошла в книжное хранилище и сделала список с карты государства, подробно перерисовав нужный кусок.