Спартак — воин иного мира (СИ) - Вульф Владимир - Страница 69

Члены Совета четырех опешили. Они точно знали, о чем говорил правитель эльфов, поэтому не спешили давать ответ. Их любое неосторожно сказанное слово могло стать весомой причиной для объявления войны.

— Я процитирую вслух, чтобы освежить вашу память, советники, — решил окончательно добить своих соперников Аранион. — «Члены Совета четырех обязаны ставить жизни своего народа выше своих, ибо тот, кто наделен властью, правит не по воли Божьей, а по воли тех, кто его этой властью и наделил». Этого вам достаточно?

Напряженное молчание свидетельствовало о том, что эльфийский народ не потерял своего былого влияния. Никто не хотел воевать с теми, кто прожил достаточно долго, чтобы отточить мастерство до невиданных высот, познал множество тайн и овладел могущественными артефактами. Саираэ, несмотря на всю мудрость и любовь к другим народам, сочла необходимым подготовиться к возможной войне: это она объявила о создании собственной армии, которую нарекла Золотым солнцем, это с ее уст слетел приказ о расширении границ до самого края леса, ведь раньше эльфы жили очень глубоко в Даэртауре, в уединении, куда никто не забирался, но война заставила выбраться за пределы своих владений. Она правила не только с присущей ей мудростью и любовью, но с холодной решимостью и осторожностью. Вот только мало кто видел ее вторую сторону, когда напоказ правительница эльфов выставляла только нужную.

— «Если члены Совета четырех не в силах править решительно и справедливо, то законно признанный правитель любого из народов вправе взять бразды власти в свои руки, ибо в тяжелые времена требуется сильный лидер, готовый возложить на себя ответственность за каждое принятое им решение», — с довольной улыбкой на лице продекламировал Аранион. — Я могу уточнить, что понимается в Кодексе под «тяжелыми временами».

— Не стоит, почтенный Аранион, — прокашлявшись, сдержанно проговорил Ульф.

— Прошу простить меня, я не хотел давить на вас, уважаемые советники, — вежливым тоном и с каменным выражением на лице ответил на любезность правитель эльфов. — Так каким же будет ваше решение?

В дверь тихо постучали.

— Это, наверное, пришел магистр белой магии Тирон, — несказанно обрадовался советник-эльф. — Впустите его!

Один из стражников, тяжело ступая и лязгая доспехами, подошел и открыл дверь. В помещение с важной миной на лице вошел облаченный в белую мантию маг — один из трех, кто достиг первой ступени в магии, а так же знаменитый ученый, что вплотную изучал Павших на протяжении всей своей длинной жизни.

— Тирон временно возглавляет Коллегию магов Архейма, пока первый архимаг покинул город, чтобы обследовать древние руины в западных землях, на территории наших владений, — взволнованно тараторил Ульф

— Прошу простить мне мое невежество, — Тирон не бросил даже мимолетного взгляда в сторону советников, когда заметил правителя эльфов, — я не знал, что вы здесь, господин!

Аранион с открытым презрением посмотрел на сородича. Его лицо имело грубые черты, несвойственные чистокровным эльфам: низкий лоб, широкие скулы, нижняя челюсть слегка выступала вперед, большие уши с маленькими тупыми кончиками — явные признаки кровосмешения.

— По вашим лицам мне стало ясно, что вам нужно время подумать, — проявил снисхождения Аранион. — У вас оно есть… до рассвета.

Правитель эльфов оставил советников наедине с магистром белой магии. Он невольно вспомнил о тех былых днях, когда приходилось путешествовать по всему королевству, чтобы наладить торговые отношения с разными народами и племенами. Это было намного проще, чем править десятками тысяч душ. К тому же без Саираэ все стало намного сложнее, запутанней. Она знала, что погибнет, знала, что настанут темные времена и все забудут об ошибках прошлого, поэтому попросила закрыть границы, если этот час настанет раньше, чем враг покажет свое истинное лицо.

«Я обещал, что сохраню все твои тайны, и любой ценой буду защищать наш народ, — тяжелые мысли беспокоили Араниона, а в душе поселились беспокойство и смятение. — Но ты не сказала, что это будет так тяжело, и что мне придется лишиться своих сыновей…»

========== Часть 20 ==========

Гай Антоний, Томас и Фараг сидели на песке, смотрели на черное солнце и разговаривали на разные темы, ведь больше в Илазе нечем было заняться.

— Некоторых из них я знал, — римлянин показывал на тени, которые вялой походкой проходили мимо них.

— Мне посчастливилось познакомиться с теми, кто в скором времени переродился, доказав, что о нас здесь никто не забывает, — похвастался мудрец.

— Я только однажды видел, как открывались двери. Это было прекрасно. В жизни ничего подобного не видел, — мечтательно проговорил Гай.

Оба замолчали и погрузились в раздумья. Наверное, они представляли тот момент, когда им предоставят возможность возвратиться обратно в материальный мир, где снова попробуют исполнить свое предназначение.

— Волшебник, — заговорил Томас, когда вспомнил о забытом вопросе, — а кто такой Всевидящий? Ты вскользь упоминал его.

— Рад, что ты спросил! — мудрец обрадовался возможности поделиться полезными знаниями. — В свое время я позволил себе потратить достаточно много времени, изучая древние манускрипты и анналы, в которых рассказывалось о строительстве Архейма и зарождении объединенного королевства.

— А раньше народы враждовали? — удивился Мальком.

— Да, особенно эльфы с орками. Они вели безжалостную и кровопролитную войну, ведь последние посягнули на священные леса Даэртаур, — маг задумчиво погладил маленькую бородку, которая неожиданно появилось на его гладко выбритом лице. — Чуть позже к конфликту присоединились дворфы. Они выступили третьей стороной, так как преследовали собственные цели: их интересовали горные гряды в далеких северных землях, где земля не знала ласковых и теплых прикосновений солнечных лучей, где снег никогда не таял, и постоянно стояли невыносимые холода. В общем, если бы не Маджар со своим могучим войском, превосходящим численностью по отдельности каждую армию трех народов, никто бы не додумался остановить кровопролитную войну.

— Несладко же вам пришлось в прошлом.

— Так, мы немного отвлеклись от основной темы, — посетовал маг. — В древних манускриптах я ничего не нашел, как и в исторических анналах. Всевидящие почти нигде не упоминаются, но вот руку даю на отсечение, что их корни уходят очень глубоко, намного глубже, чем можно представить.

— Почему вы так считаете?

— Предчувствие, — лукаво улыбнулся Фараг. — Всевидящий — это тот же маг, но не в привычном понимании этого слова. За свой дар он платит тем, что становится немощным физически и лишается зрения, зато, не выходя из своей комнаты в башне, он может видеть весь мир, но только глазами растений, птиц, насекомых и других животных. Но и здесь его зрение отличается: если мы видим физическую часть мира, само дерево, то взору Всевидящего открыта его суть, корни, которые не видны нам.

Мальком задумчиво нахмурил брови. В голове вращалась какая-то мысль, которая неожиданно всплыла во время разговора с магом, но он никак не мог поймать ее за хвост.

— И какой от такого мага толк? — подключился к разговору после долгого молчания Гай.

— Во-первых, ни одна вражеская армия не сможет незаметно пересечь границу королевства, пока жив Всевидящий, — Фараг загнул мизинец. — Во-вторых, если же все-таки кто-то объявит войну, то можно подготовиться, спокойно собрать войска в одном городе, а потом атаковать противника в тот момент, когда он меньше всего ждет.

Маг загнул безымянный палец.

— Ну и в-третьих, — сказал Мальком, загнув Фарагу указательный палец, — если кто-то задумает восстание, то об этом можно будет узнать прежде, чем враг соберет вокруг себя достаточно много людей.

— Без Всевидящего объединенное королевство не простояло бы так долго, — подвел итог римлянин. — Теперь мне все ясно.

«Как долго я еще буду торчать здесь? — Чем дольше Томас оставался в Илазе, тем чаще он впадал в отчаяние. Это место давило на него своей гнетущей атмосферой безысходности. Неведение совместно с ожиданием чего-то — один из худших кошмаров, который может произойти с человеком. — Я скоро сойду с ума, если не вернусь обратно в материальный мир!»