Мелодия надежды (СИ) - Козлова Екатерина - Страница 75

— М-мамочки, — все что удаётся сказать Оболенской, когда она на негнущихся ногах пытается сделать движение в сторону Игната. Ее лучшего друга. Шагнув так пару раз, она бросается с места, срывая дыхание, шёпотом. — Не может быть. Почему именно ты? Почему? За что?

Слабые ручки расталкивают людей на своём пути и глаза забывают как моргать. Внутри круга суета, кажется, это голос Марка. Он что-то кричит, ругается.

— Игнат? — Девушку начинает неестественно трясти, она падет на колени перед Волковым и закрывает рот руками. Рука неправильно выгнута и где-то под головой, тело на боку, ноги вроде целы, вторая рука произвольно лежит на асфальте ладонью вверх, со стертой перчаткой, оголяющей окровавленную кожу. Разбитый шлем кто-то снимает, она не видит, кто. Она вообще никого кроме Игната не видит. И друг молчит. Не усмехается, как прежде. Он серьёзен и серые глаза закрыты. Откуда-то начинает появляться ярко красная, как огненное пламя, кровь, покрывая грязный асфальт.

— Твою мать! Ненормативная лексика! Найти этого ненормативная лексика, который выехал! Где он? — Не своим, яростным, голосом кричит Марк, удерживая Игната за голову, его руки покрывает красная жидкость. — Сука! Моего друга! Мразь! Почему не проследили?

— Пожалуйста пусть это окажется сном, пожалуйста, — задыхается Оболенская от слез. Ее трясущаяся рука тянется к парню, чтобы почувствовать вновь его жар. Подушечки пальцев касаются вытянутой руки и Лиса заметает. Холод. Впервые. Сквозь пелену слез в глаза врезается лужа крови, она доходит до ее пальцев и знакомое до боли тепло, что всегда грело и заставляло ее оживляться, быстро остывает на этом холоде. — Живи…

Шепчет Оболенская, сжимая его холодную руку, пытаясь бороться с потерей сознания. Слишком много крови, его крови. Голова начинает кружиться и к горлу подкатывает неприятное чувство тошноты. Перед глазами наступает темнота и только слабые отголоски чьих-то криков, какие-то движения.

Нам пора устроить шоу, подруга.

***

Июль.

Голубые и розовые блики растворялись в белоснежной атмосфере ресторана, где громко играла свадьба. Счастливые молодожёны, Ярослава и Тимур, наслаждались объятиями друг друга, а за ними пристально наблюдала свидетельница невесты. Поправляя непослушную ленту, которая вечно скатывалась с хрупкого плеча, Алиса подливала раз за разом красное вино себе в бокал. Только благодаря искренним улыбкам своих друзей девушка продолжала настраивать и себя на позитив. Тем более совсем недавно она получила диплом бакалавра и могла идти работать учителем. Только Лисе было мало и она решила продолжить обучение в магистратуре. К тому же не была она похожа на учительницу, скорее на все такую же первокурсницу, которую будущие ученики примут за «свою» и вряд ли станут слушать молодого специалиста.

Наблюдая за столпотворением на танцполе Лиса невольно ловила себя на мыслях об одиночестве. После всего случившегося и этого страшного для неё начала нового года, в голову прокрадывались пессимистические мысли, а любой знак внимания со стороны противоположного пола она пресекала сразу же, никому не оставляя шанса. А как иначе, когда в твоём сердце обосновался один талантливый актёр и даже не думает оттуда исчезать. Кстати о нем. Алиса следила за его новостями и радовалась в тихой одинокой квартирке, узнавая про успех сериала и резкий подъем популярности Рихтера. Теперь ее парень, то есть, бывший парень, настоящая звезда и как раньше спокойно не сможет гулять по улицам без привлечения внимания. Лису грели новости о том, что у парня все только начинается и он подписывает очередной контакт, снимается во многих проектах одновременно и самое главное — «свободен, как ветер» ведь в его сердце «никому нет места кроме одной единственной хулиганки». После просмотра разных его интервью Оболенская не раз засыпала в слезах, вспоминая как он в камеру признавался, что влюбился и «в миг растерял свою мудрость и уверенность». Ей надо было забыть уже, столько времени прошло, но только как это сделать, если на каждом шагу пестрят новости про Алекса Рихтера.

Очередной бокал зашёл лучше и слаще предыдущих, ещё чуть-чуть и Лиса будет готова пуститься в пляс с тем забавным танцующим стариком, но ноги не желали подниматься.

Снова народ начал оживляться и собираться в кучу, наверно, опять решили провоцировать Ясю и Тима на поцелуи, словно они без всеобщего счёта это не делают. Алисе только удалось закатить глаза, но потом навострить уши, после странных восторженных криков и необычного внимания гостей. Там цирк приехал?

— Я так рада тебя видеть! А оделся, как на похороны, — сквозь весь шум раздалась фраза Ярославы. Алиса тут же поправила непослушную ленту и встала, собираясь разведать обстановку, но люди сами стали расступаться в разные стороны, позволяя ей рассмотреть человека, который привлёк к себе слишком много внимания. В чёрном дорогом костюме, без бабочки или галстука, уверенно навстречу девушке шёл красивый молодой человек. Бокал тут же выпал из трясущейся руки и красное вино оказалось на полу, а ноги пристыли к одному месту, не желая портить этот сон. Это же сон, да?

— Привет, моя принцесса, — раздался вживую голос по которому Алиса так скучала. Холодная ладонь осторожно с трепетом обвила ладонь девушки, заставляя ее забыть про все на свете. Это он, ее Саша!

— П-привет, — ее глаза бегло изучали каждую его деталь, он стал чуть другим. Причёска, наверно, или лёгкая небритость на лице — он всегда гладко сбривал щетину.

— Я так скучал, — сказал Алекс и не давая ответить девушке вцепился руками в ее талию, заставляя ее подчинится и ответить на его поцелуй. Он был долгим, как долгожданный глоток воды, наполненный смыслом и несказанными друг другу словами о прощении. Рядом с Рихтером Лиса начинала расслабляться и просто таять в его, пусть и холодных, руках. Забывая, где они находятся, влюблённые едва не перевернули стол, оказавшийся опорой для нестоящей на ногах Оболенской и слишком активного Рихтера.

— Я знаю, что ты мне хочешь сказать, — смог остановиться Алекс и посмотрел ей прямо в глаза, обхватывая ее лицо ладонями. — Но я скажу первым. Алиса Оболенская, готовься, ведь я буду теперь говорить тебе это каждый день: Я люблю тебя. Обещаю, что теперь я буду только хорошим мальчиком. А ты…. Будешь моей плохой девочкой?

— Эмм, — Лиса опомнилась и растерянно посмотрела на эти глаза, полные ожидания, что-то в голове переключилось и на ее губах засияла ухмылка. — Тебе не обязательно всегда, — выделила она это слово, — быть хорошим. Мне нравятся плохишы. А что касается плохой девочки, то ты сам напросился.

Девушка игриво провела пальцами по его вырезу на рубашке и, притянув за шиворот пиджака, вновь поцеловала, вкладывая в это все свои чувства. Рука парня переместилась на тонкую талию и ноги сами увлекали их в местечко поукромнее, где они в полной мере смогли бы доказать друг другу, как на самом деле соскучились. И под внимательными взорами гостей, пара медленно испарилась с зала в неизвестном направлении.

— Прости меня, — прервала поцелуй Лиса, прижимая парня к стене в каком-то небольшом кабинете.

— Ты с ума сошла, — засмеялся Рихтер, перехватывая инициативу, поменяв их местами, — Я тоже был не прав.

— Сколько у тебя было девушек за это время? — оторвалась от его губ Лиса, смотря на него словно дикая кошка. От долгой паузы Алекс почувствовал впаивающиеся ногти в плечи.

— А какое у тебя любимое число? — Начал ее дразнить парень, отрывая девушку от пола и целуя каждый участок кожи.

— Двести… сорок… три, — еле смогла закончить Лиса фразу.

— Ну, вот стольких я и отшил, — поиграл парень бровями, не давая девушке возмутиться на этот счет, затыкая ее поцелуем.

— А ну стоять, — оттянула она его за волосы от себя, находясь в его руках. — Я серьёзно.

— Я тоже.

— Рихтер, я…

— Оболенская! — Неожиданно не в своей манере перебил ее парень. — У меня не было секса уже больше полгода и ты тут поговорить решила? Лучше заткнись и наслаждайся.