Красные камни - Савин Владислав - Страница 23

Пора возвращаться, а то уже вечереет. И дует здесь на просторе, с платьем моим играет бесстыдно, и прохладно, надо было плащ надеть.

А завтра уже начнем снимать кино — мы же "Ялтинская киностудия".

Эпизоды из будущего фильма.

Поляна в лесу. Двое. Один одет в стиле пятнадцатого века. Долгополый кафтан-жупан на шинель похож, только сабля на боку в современные реалии не вписывается. Второй — в джинсах и ватнике, как горожанин, выбравшийся на природу. Возятся с какой-то аппаратурой.

— Ну, попали! Судя по настройкам, в год 1942й. Вернемся, я всю группу подготовки разнесу.

— Слушай, как это вышло?

— Так хрононавигация, наука неточная. Малейшая ошибка в расчетах, и привет. И слухи ходят, о бурях в хроноэфире.

— И что теперь?

— Так если посчитать. Плюсы, раз мы попали промежуточной станцией сюда, вместо планового 2012го, то можем теоретически перебросить дальше, на коротком плече, гораздо больший груз. Не одного тебя, а даже четверых. Минус, что здесь и сейчас, сколько я помню, идет война — и если нас засекут, то все. Ты ведь знаешь, после включения и настройки аппаратуру двигать с места уже нельзя — канал оборвем.

— То есть нужна база. Желательно, хорошо защищенная. Совсем хорошо, если с помощниками и охраной.

— Найдется. Знаешь правило "наших бьют — помоги"?

— Боеприпасов хватит? Их в обрез брали, для работы уже там.

— Как-нибудь управимся, не впервой. А проблемы будем решать по мере поступления.

Партизанская землянка. Те же двое "хрононавтов". И четверо партизан.

— За то, что вы нас выручили спасибо — говорит командир отряда — роту карателей, как корова языком. Но все ж, кто вы такие? На наших, из Москвы, не похожи. Инглиш?

— Словам не поверите, а потому, я вам кое-что покажу — отвечает тот кто в джинсах — смотрите.

Делает что-то с приборами. И прямо в землянке, на стене открывается окно в другой мир. Старинный, средневековый город, узкие улочки, народ соответствующего вида.

— Это еще что за кино?

— Это не кино. А машина времени и пространства. Там год 1494. Туда можно сейчас шагнуть и войти. Туда нам и надо — ну а сами мы пришли очень издалека. Москва, но год 2418.

— А вот мы сейчас и проверим — решительно говорит командир отряда — Петруха, за мной, свидетелем будешь!

И оба шагают в "окно".

Средневековая улица. Днем, у всех на глазах, прямо из воздуха возникают двое, странного вида. Но с красными звездами (дьявольскими пентограммами!) на шапках. Оглядываются по сторонам.

Священник оказавшийся рядом, подняв крест, кричит — демоны! Сгинь! Тут же подбегает патруль городской стражи с алебардами наперевес. Сбегается толпа, вооруженная кто чем.

— Назад давай! — командир Петрухе — черт, а где дыра?

Дыра рядом, но невидима. Шаг туда, сюда — не найти.

— Именем Господа нашего, изыди! — орет священник.

— Живьем брать демонов! — кричит начальник стражи.

И начинается бег наперегонки. По улицам, дворам, даже крышам. Под азартные крики — лови нечисть!

Из окна верхнего этажа женщина выплескивает ночной горшок. Попадает по стражнику, первому в погоне. Командир партизан кричит — гражданочка, спасибо! Женщина (поняв, что происходит) орет — держите, ловите! И роняет горшок, попадающий точно по каске другому стражнику.

По улице бежит черный кот, совершенно не замечая суеты. Партизаны пробегают мимо — кот, возмущено мяукнув вслед, садится посреди дороги и начинает вылизываться. Погоня тормозит — демон, демон, сгинь! Вперед проталкивается священник с крестом наперевес, кричит коту — изыди! Стражник командует — несите сеть, живьем брать нечистого! Тут из соседней двери выглядывает девушка — эй, служивые, вы что, это мой кот! Забирает на руки зверька, уходит. Погоня бежит дальше.

Снова землянка. Комиссар отряда кричит "хрононавтам":

— Да вытаскивайте вы наших скорее!

— Так не успеваем — бегают быстро!

Тут через "окно" суется бородатая рожа крестится, орет "нечистая" и пропадает. Зато внутрь влетает бердыш и попадает куда-то в аппаратуру — искры, дым!

— Канал на аварийной, через минуту сдохнет! — кричит "джинсовый".

— Ах ты! — второй хрононавт вскакивает, высовывается через окно по пояс, машет рукой — сюда давайте!

И его как кеглю сносят влетевшие в землянку командир с Петрухой. Заодно опрокидывают стол, на полу куча мала из тел и вещей. И на прощание, влетает стрела, и пришпиливает шапку комиссара к доске.

— Отключай!

Окно гаснет. Петруха спрашивает:

— Это как? Они ведь там покойники уже давно.

Комиссар показывает ему пробитую шапку.

— А ты видел, как покойнички стреляют?

И обращается к хрононавтам:

— А если бы их поймали, что тогда?

— Да головы бы отрубили, как колдунам, согласно "уложению о наказаниях" Польского королевства. Или на костре бы сожгли, это если бы Церковь подключилась. Или осиновый кол в сердце, и закопали бы.

— Они там что, хуже фашистов?

— Так ведь 1494 год — жизнь другая совсем.

Командир достает бутылку самогона, наливает стакан, залпом выпивает без закуски. И говорит:

— Ладно, товарищи, убедили. Раз вам туда надо. Чем мы можем помочь?

Лючия Смоленцева.

"Землянка" не была землянкой, как там с камерой развернуться и освещение обеспечить? Сделали декорацию в подвале Арсенала. Хотя в этом эпизоде я не участвовала, но из интереса сочла нужным присутствовать и смотреть. "Окно" было сделано из холста, а изображение на нем каким-то методом комбинированной съемки. "Средневековый город" и погоню снимали, конечно, отдельно, в совсем другой день — просмотрев монтаж, Режиссер остался недоволен, и сказал, что если будет возможность, переснимет после, в каком-нибудь кремле, "вроде, в Ростове или в Горьком натура есть похожая". Но пока пришлось довольствоваться тем, что есть.

Нашли место, которое могло бы внешне сойти за что-то старинное. Задекорировали, и сняли — эпизод в пять минут экранного времени, за полный съемочный день. Массовкой в этот раз были не солдаты (в сцене боя в лесу изображавшие и немцев, и партизан — ну а многочисленные немецкие трупы, живописно разбросанные по поляне, на самом деле просто куклами были), а нанятые здесь студенты. При съемке эпизода, они часто смотрели прямо в камеру, что злило Режиссера. Хотя бывало, что сами собой возникали удачные моменты. Так, уроненного горшка на голову стражника не было в сценарии. Как и кота, выскочившего на место съемок неведомо откуда. Но Режиссер, найдя их удачными, велел включить в фильм.

Читала, что он и там, в иной истории, отличался своими импровизациями на съемочной площадке. Потому, на бедного кота было потрачено несколько дублей. Изначально он просто дорогу перебежал перед погоней — а в перерыве вдруг сел и стал умываться, режиссер увидел и прошипел, снимай скорее! И смонтировали после так, будто кот перед стражниками сел, а камера то на него, то на людей, как иллюзия одновременности.

А я смотрела и скучала. Поскольку моей роли здесь не было.

В перерыве ко мне подошла одна из девушек, местная (та, что ловила кота). Смущаясь, спросила, не я ли та самая Лючия, кто снималась в "Иване-Тюльпане" и в "Высоте". Услышав мой ответ смутилась еще больше. Затем спросила:

— А что, в Москве все такие красивые? И одеваются так же?

Красивые — это вопрос. Если тебя причесать, приодеть, сделать макияж, еще кое-какие мелочи — то выглядеть будешь вполне, и по московским меркам. Уж если Ли Юншен привез из Китая сестричек, которые в буквальном средневековье жили — а у нас теперь даже на подиум выходят. Хотя Ганна (так моя собеседница назвалась) полновата немного для наших мерок — но обязательные занятия физкультурой быстро сделают ее фигуру может и не такой, как у меня или Анны (с телосложением ничего не поделать), но статной, в пропорции. И платья у нас в коллекции есть и на такой тип — пусть не мое любимое "тонкая талия, широкая юбка", а "трапеция" от плеча или прямого покроя с широким от колена. Что ж ты за собой настолько не следишь? Конечно, на студенческую стипендию не пошикуешь — но настолько же, чтобы ходить в таком, совсем не модном, истрепанном и чиненном много раз?