Вторжение (СИ) - Лопатин Георгий - Страница 9

Но долго монголам битву затягивать было невыгодно, так как с каждым днем возрастал риск, что силы противника сильно увеличатся за счет подхода пехотных Ратей. Собственно с каждым часом потягивались отставшие.

На данный момент Юрий Всеволодович обладал всего одной Ратью из пяти, что планировалось задействовать для отражения монгольского нашествия, то есть всего пятью тысячами пехоты, причем это была сборная солянка из нескольких Ратей, так как на обозных коней были посажены самые подготовленные сотни.

Остальные двигались пешком.

Юрий Всеволодович очень надеялся, что долго себя они ждать не заставят ибо ратники были хорошо натасканы именно на пешие марши. Зря их что ли столько тренировали и гоняли учебными марш-бросками повышая выносливость, для чего усиленно откармливали? Тут главное чтобы дожди не зарядили превращая дороги в грязевое месиво. Но если верить приметам, то погода в ближайшую неделю обещала быть ясной.

Собственно дело было даже не столько в увеличении личного состава ратников, сколько в подвозе боеприпасов: арбалетных болтов, зажигательных гранат и конечно же главного оружия — ракет, а их на данный момент удалось подвезти совсем немного, особенно ракет.

Монгольские военачальники обладая огромным опытом ведения боевых действий все эти моменты тоже прекрасно понимали, а потому долго отлеживаться не собирались.

Субэдэй и Джэбэ недовольно кривились. Как ни спешили практически загоняя лошадей, а все же не успели выйти на оперативный простор и теперь им предстояла одна из сложнейших операций в военном искусстве, а именно форсирование реки и захват плацдарма на противоположном берегу с одновременным противодействием противника.

Причем эта речка первая у них на пути, если не разбить русов сейчас и они смогут организованно отойти, то подобные операции на пути к цели — взятию столицы Руси, придется проводить еще минимум трижды форсируя Ворсклу, Псел и Сулу, а там взятие плацдармов при жестком противодействии будет куда как более трудным делом, так как Орель не отличалась ни шириной, ни глубиной ни скоростью течения, собственно всадникам даже с коней сходить не придется.

Единственное неудобство — крутые берега обильно поросшие деревцами и кустарником (правда на своем берегу монголы быстро очистили пространство от всей древесины спалив их в кострах, лишь русы не стали этого делать осознавая, что растительность служит дополнительным барьером через который легко не пробиться), только в районе брода они срыты. Да сам проход через водную преграду доставлял проблему именно в плане низкой скорости движения, когда всадники становятся отличной мишенью для стрелков и конечно враг не сможет не воспользоваться таким подарком.

А в стане русского войска ждали первого хода монголов и дождались. Пятнадцатого июня к переправе двинулись первые тысячи всадников.

Сыграли тревогу, благо все находились в полной боевой готовности, так что долго собираться бойцам не пришлось. Дружинники вскочили на коней, сели в седло своих оклемавшихся обозных лошадей ратники и уже через считанные минуты они оказались на берегу, выстроившись в боевой порядок.

Принять противника на переправе, об этом можно только мечтать. Все предвкушали если не разгром глупых кочевников, то нанесение им больших потерь, таких что река ниже по течению должна была стать красной от крови, а то и вовсе образоваться запруда из многочисленных мертвых тел.

Затеяли перестрелку кавалеристы. Тучи стрел взмыли в небо, да так, что точно над рекой сотни из них сталкивались между собой, но большая часть естественно пролетели беспрепятственно и обрушились на противоборствующие войска, впрочем без особого результата. Даже раненых оказалось немного, а убитых так и вовсе почти не было, по крайней мере со стороны русов.

Но вот первые сотни татаро-монголов подошли к реке и передние линии всадников стали входить в воду.

— Приготовиться! Взвести самострелы! — зазвучали приказы командиров ратников. — Целься! Бей!!!

Первый залп арбалетчиков обрушился на татаро-монголов, а точнее их союзников из булгар так как они были защищены лучше всего.

Но что это, несколько сотен вражеских всадников с мощными луками стали спешиваться и в их среде началось какое-то странное, если не сказать подозрительное движение.

Пока лучники продолжали увлеченный обмен залпами, среди спешившихся, оставленных русами почти без внимания, тем более что они находились вне досягаемости, и правда происходили необычные вещи. Так, перед каждой тройкой спешившихся лучников появилась чаша из необожжённой глины, собственно они даже толком просохнуть не успели так как их сделали всего пару дней назад, оттого и получились они корявыми, но свою задачу выполняли. А требовалось от чаш служить переносным и постоянным источником огня, для чего в этих неказистых ссудах развели небольшие костерки.

В следующий момент, сделав рывок к линии соприкосновения, лучники ставили чашу на щемлю, рядом сваливали буквально целые вязанки как сначала казалось хвороста, но это были стрелы кои и стали их метать в сторону русов на пределе своей скорострельности.

— Что это они задумали? — обеспокоился Юрий Всеволодович, увидев как среди туч обычных стрел на его армию обрушился дождь из стрел, что оставляли за собой в воздухе слабые дымовые следы. — Зачем они стреляют зажигалками?

На первый взгляд это действительно было странно, так как лето только-только началось, трава еще зеленая и сочная, так что пустить пал было невозможно.

Стрелы с дымком продолжали сыпаться с неба, было их очень и очень много, буквально десятки тысяч и вот правый берег Ореля в районе переправы буквально заволокло густым дымом.

Прошло немного времени и из этого дыма стали буквально вываливаться пехотинцы надсадно кашляя, а многие и вовсе блюя.

— Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?! — буквально прорычал Юрий Всеволодович.

И вот, словно по заказу к царю подскочило несколько всадников, при этом один из них морщась, держал в руке пучок продолжающих тлеть, испуская вонючий дым монгольских стрел.

Собственно их даже стрелами назвать было сложно. Скорее просто относительно прямая веточка, а то и вовсе высохший стебель полыни с отсутствующим оперением, к которой привязали пук сухой травы служащей источником огня, а этот травяной пучок обмотан какой-то грязной тряпочкой. Вот от этих тлеющих тряпочек собственно и шел этот тошнотворный дым от которого так же сильно начинали слезиться глаза.

— Что это за пакость?! — поморщившись спросил Ярослав. — И уберите наконец это дерьмо куда-нибудь с глаз долой!

Приказ тут же выполнили.

Что до вопроса, то ответил Иван.

— Судя по запаху, то ты абсолютно прав брат. Это концентрированная моча и кал… Отличное средство для выкуривания врага из крепостей, но как видно и в поле его можно использовать с не меньшим эффектом, главное чтобы ветра не было и тут нашим врагам повезло…

Ветерок и впрямь едва ощущался, так что дымовое облако практически не рассеивалось.

Царь сжа давно разведаны.

За счет того, что переправа на Ореле имела ограниченную пропускную способность, русы выставив заслон смогли организованно отступить к Ворскле. Что касается переправы монгольских войск на северный берег, то она продолжалась еще несколько часов, так что времени у русов было в достатке. Тем более, что там все-то двадцать километров надо было пройти.

— Русы переправляются? — спросил Джэбэ у старшего товарища к которому стекалась вся информация от разведчиков.

— Нет. Похоже они решили дать нам решительный бой, на этот раз с применением ракет, — ответил Субэдэй.

— Хм-м… не лучше ли было ему встретить нас снова во время переправы? Тем более, что та речка куда как шире и глубже… да и вонючие стрелы уже не новинка и он к ним будет готов.

— Может опасается, что мы все-таки разделимся? — пожал плечами Субэдэй. — Бросим ему в качестве приманки тех же половцев или булгар, и будем переправляться сразу в нескольких местах и все переправы ему не перекрыть, возникнет угроза окружения, потому выманивает нас на себя…