Похищенная любовь (СИ) - Волошина Наталья - Страница 43

Твою мать, сволочь. Они все сволочи.

— Меня не хочешь выслушать?

— Не хочу. Ебало завали. — жёстко отрезал Седой давая понять, что говорить мне здесь никто не разрешал и вряд ли разрешит в ближайшем будущем.

Значить для него так проще. Поверить невесте и не дать мне слова. Действительно, кому тут нужны оправдания дочери алкоголички. Теперь я дрянь. И это удобно для всех сторон. Дрянь заслуживающая быть только развлечением для ночи, подстилка бесправная.

— Не знаю, когда я стал размазней, причиной насмешек знакомых и друзей. Может тогда, когда таскался за тобой, убеждал, ждал под этим зачуханным техникумом. Я ведь пыль с тебя сдувал пока пацаны отрывались в столице имея лучших манекенщиц. Мозгами понимал травма детства, а ничего поделать не мог. Но ты еще та штучка, за все это время всю душу вывернула.

Он снова замолчал, делая очередной глоток. Запах алкоголя окутал комнату.

— Знаешь, что я мог сделать с тобой? Любая понравившаяся баба вроде тебя, без роду и племени просто бросается в машину и увозится куда надо. Если умная — получит бабла и останется жива, если нет — ее выбор.

Я отвела взгляд от его лица и посмотрела в окно. За темным стеклом, разноцветные огни окрашивали сумерки вечера.

— Почему не сделал так как проще? — Наконец спросила.

— Не захотел. — Прозвучал спокойный ответ. — Чувства долбанные. И помнил, как в школе ты себя вела. Или искусно разыграла спектакль. Кто его знает. Но из-за этого решил добиться всего уговорами.

В моей груди словно разожгли пламя, и оно испепеляло душу.

Равнодушная судьба решила, что пора прервать счастливый период моей жизни. Снова оборвать мои крылья.

— Но ты ведь женишься. Что будет со мной, когда, вы с Аллой станете мужем и женой?

Я предприняла последнюю попытку образумить его. Парень пожал плечами, словно мы говорили о ерунде.

— Все останется по-прежнему, ты будешь жить в этой квартире, со мной. — Подчеркнув последние слова, он обвел комнату рукой.

— Не благодари за щедрость.

— То есть в роли твоей шлюхи, до того времени как не наскучу?

— Не собираюсь врать. Мой ответ- да.

— А вдруг мне удастся сбежать, уйти? — впервые за весь диалог я пристально посмотрела на него.

Он с угрозой встретил мой взгляд.

— Ты не сможешь, а если посмеешь, клянусь найду и тебе будет только хуже.

Сердце пропустило несколько ударов и упало вниз.

Я вытерла влажную щеку.

— Понятно.

— Моя свадьба через три недели, будет медовый месяц. Если захочешь куплю тебе на этот период путевку на море. Будешь выкидывать глупости просто запру в отцовском доме на 20 дней.

Я проигнорировала последнюю фразу и бросила.

— У меня колледж.

— Насчет колледжа я еще не решил. Переведешься на заочное, а может вовсе уйдешь. Будет зависеть от тебя и от твоего поведения.

Я судорожно перебирала варианты в голове. Ничего нового не приходило в голову, и я ухватилась за последнюю соломинку.

— А как же Алла? В последнюю нашу встречу она явно была против наш…, запнулась я — этих отношений.

— Я об этом позабочусь, она станет законной супругой, у нее будет все что нужно: статус, выходы в свет, моя фамилия. Она умная девушка, в отличии от тебя и проблем не принесет. С такой не стыдно связать жизнь на долгие годы. Может и секс втроем будем практиковать.

Он засмеялся своей удачной шутке.

Впервые я ощутила, что от слов может исходить физическая боль, пришлось еще раз глубоко вздохнуть, чтобы дать воздуху доступ в легкие.

Слез уже не было, но глаза пекли, а губы пересохли. Медленно, смакую каждую фразу, глядя в голубые глаза я спросила.

— Ты одного не просчитал.

Часть 37

Немой вопрос застыл в холодных, расфокусированных глазах.

— Сегодня ты воскресил мою ненависть. Я никогда больше не полюблю такого ублюдка как ты. Каждую секунду, проведенную рядом, я буду мечтать наскучить и уйти. Бей меня. Насилуй, ты палач и мучитель. Но никакой искры тепла не жди от меня. Как перспектива?

Он медленно поднялся и швырнул стакан в стену. Тот со звоном разлетелся на куски. Седой навис надо мной. Я сжалась, ожидая удара, даже приподняла руки, защищая лицо.

Пусть бьет, лучше физическая пытка, чем вывернутая душа.

— Мышка, протянул он деланно нежно, — Посмотри на меня.

Я подняла глаза. Медленно не разрывая зрительного контакта, он начал расстёгивать пояс брюк. У меня пересохло в горле, ладони вспотели. "Он не посмеет, не посмеет" билась отчаянная мысль в голове.

— Мышка ты смотришь на меня? Вот он я, смотри. И я хочу почувствовать твою ненависть. Ненависть — это тоже чувство, говорят иногда она перерастает в любовь.

Отчаянным зверем я бросилась к двери, пытаясь уйти от его захвата, по пути задевая вазу с искусственными цветами, послышался звон стекла. Сильно и быстро он схватил меня, я тут же была возвращена на кровать. Одной рукой удерживая меня, другой он уже расстёгивал пуговицы на рубашке.

— Шшш, не брыкайся девочка, ведь раньше тебе нравилось.

Я пыталась сбросить его руку, но она словно была вылита из метала. Мои силы были слишком ничтожны. Сергей через минуту уже был полностью обнажен. Он вдавил моё тело в кровать, не давая возможности отодвинутся. Шепча мне непристойности, он облизал мое ухо.

— Ты знаешь, что умелым проституткам доплачивают за такую игру в неприступность. Но у тебя талант.

Я закрыла глаза и стиснула зубы. Ненависть, отвращение охватило меня. Без особых усилий он преодолел сопротивление и завладел моим ртом, грубо проникая языком внутрь. Я отказывалась впускать его, и отчаянно боролась, после нескольких тщетных попыток он выдохнул мне в губы.

— Можно и без поцелуев.

Одним рывком задрал платье, стягивая колготы и нижнее белье. Я протестующе задёргала ногами. Он негромко засмеялся.

— Не поверишь. После той ночи в интернате, всегда хотел довести начатое до конца.

Раздался треск нейлона, Седой раздвинул мои ноги, оказавшись посередине, подтянул меня, словно безвольную куклу ближе к себе. Он был уже возбуждён, наклонившись к моей шее он смачно поцеловал её, и сильно посасывая кожу одновременно вошёл в меня.

От вторжения я подалась назад, не было смазки, прикосновение к плоти принесло резкую боль. Но Седому под воздействием алкоголя было все равно, в отличии от меня. Острая боль заставила меня бороться, я пыталась помешать ему, отодвинуть от себя. Но мужские руки удержали меня за бедра, полностью контролируя процесс, подстраивая тело под нужный ритм. Он в этот раз нисколько не щадил меня. Сила его движений нарастала, теперь он шумно дышал и время от времени покусывал шею, грудь через неснятое платье.

От боли я застонала.

— Умелая шлюха. Возбуждаешь. Прям не могу долго трахать тебя. Все делаешь для того что бы я кончил.

Он прорычал мне это прямо в ухо.

Несмотря на это, Седой не хотел приближаться к финалу. Он терзал и терзал меня, словно зверь выпущенный на волю. Не выдержав боли, я начала тихо плакать. В звенящей тишине слышала свои всхлипы и его стоны. Но он не обратил на мой плач внимания. Перевернул и уже продолжил сзади. Господи, за что он так со мной? За что я заслужила это все? Накатила тошнота и муть. Если я сейчас вырву на эти белоснежные простыни? Остановит это его или нет? Спустя несколько мгновений он хрипло выдохнул

— Моя…

И через пару судорожных толчков замер, успокаиваясь. Наконец он устало лёг на меня.

Я перевела взгляд в окно, огни теперь ярко горели в ночи.

Слеза скатилась с щеки и упала на подушку.

…Седой закончил, и, пошатываясь, ушел из комнаты. Закрыв за собой дверь, он не забыл повернуть замок. Закрыл меня и по всей видимости пошел в гостиную спать. А я еще долго лежала, уставившись невидящим взглядом в окно, из которого на смятые простыни падал мягкий свет.

Низ живота все сильнее охватывала тянущая боль. Шею, грудь, бедра саднило. В горле застыл комок, но глаза были сухими. Сложно сказать, сколько мне понадобилось времени, чтобы сползти с кровати. Покачиваясь, словно пьяная, я открыла дверь в ванную.