Схватка за Русь (СИ) - Лопатин Георгий - Страница 4

Оставить его и двигаться дальше тоже нельзя. Оставить такую силу у себя в тылу было мягко говоря глупо ибо означает оказаться между молотом и наковальней.

Константин на совете рвал и метал. Как человек опытный, несмотря на свои двадцать три года, участвовал в десятке походов, он понимал, что это пат, причем пат в пользу новгородцев.

Осталось тольк е поколение умеет, если конечно хоть немного мозгов имеет, а не прокомпостированы всякими ЕГЭ

Глава вторая.

Первые шаги 

1

Выглядел Всеволод Юрьевич неважно. Смерть уже схватила его за горло и даже слепому было ясно, что великому князю владимирскому осталось недолго коптить это небо, год-два. Но как бы плох он ни был, своим сыновьям пистон в одно место он вставил по первое число качественно. Досталось всем, Константину, как старшему провалившему поход, заодно влетело Юрию, что умудрился подставиться под удар какого-то новгородского дружинника, ну а больше всего плюх отвесил младшему из-за которого собственно и начался сыр бор.

Гнев великого князя был понятен. Его сын просидел в Новгороде меньше года, сменив своего старшего брата Константина и его тут же пинком под зад спровадили, а все из-за его невоздержанности, прям половой гигант. Помимо репутационных потерь, были еще финансовые. Потерять из-за балбеса такой источник дохода, было обидно.

– Ты опечалил меня сын, навлек на наш род позор. Тебе что, дворовых девок было мало, боярышней для утех подавай!

– Но она сама…

– Молчать!

«Подставили сопляка грамотно», – вылез со своими комментариями Юрий Штыков.

«О чем ты?»

«О том самом. Не его похотливость, так еще на чем-нибудь бы подловили, долго ли умеючи, а торгаши не лыком шиты, как говорится, не обманешь – не продашь. Новгород все-таки республика и князья там сбоку припека, все решает Вече, по крайней мере формально, а на деле бояре. Князья со своими дружинами только за тем и нужны, чтобы выполняли функцию ЧОПа, в смысле охраняли княжество от врагов внешних да татей ловили, за что и платили. Да видно посчитали, что дорого платят за свою безопасность вам, вот и подрядили кого подешевле, а Мстислав и рад».

«Ты думаешь в этом все дело?» – усомнился Юрий Всеволодович.

«К бабке не ходи. В смысле уверен. Обычная разводка».

«Но ведь дочь боярина действительно была Святославом опорочена. Пойдет ли на такое хоть один уважающий себя человек?»

«А кто тебе сказал, что боярышня была опорочена именно Святославом? Он ведь наверняка бухой был, так что и не понял, целкой она была или уже того? Мало ли, может ее, к тому же слабую на передок, какой ушлый дружинник спортил? Так ее этим еще и обелили, дескать не абы кто, а княжич девственности лишил. Опять же поимели с того не слабо…»

«Даже если и так, то чего уж теперь…»

«Ну да, тут уже ничем не поможешь. Но свою монеточку в копилочку с этой ситуации ты можешь получить».

«Какая монетка? Что за копилка?» – начал раздражаться от замысловатой речи приблудной души хозяин тела.

«Замолви словечко за братца. Отведи от него гром и молнии отцовского гнева. А то ведь залетит братец туда куда Макар телят не гонял… в какой-нибудь Мухосранск, то бишь Тмутаракань… Глядишь и вспомнит когда придет время бодаться с Константином кто именно за него заступился и встанет на твою сторону. Должна же в нем остаться хоть какая-то благодарность если и дальше не станешь о нем забывать? Да и отец лишний раз от твоей братской любви и заступничества умилится, тоже монетка в копилку, лишней по любому не будет. Так монетка к монетке…»

«Попробую…» – недовольно из-за меркантильности приблудной души ответил тот.

– Отец, позволь слово молвить, – с покорным тоном произнес Юрий, когда Всеволод Юрьевич взял небольшую паузу, чтобы отдышаться перед очередным раундом изливаний все новых порций ругани.

Братья глянули на Юрия как на самоубийцу. Как ни набожен Всеволод Юрьевич, а нравом в гневе все же крут. Впрочем, Святослав с надеждой.

– Что тебе?

– Не виноват Святослав в произошедшем…

– Что?! Как это не виноват?! Он сам признал, что…

– Боярышня та лишь предлог, отец. Уверен, что ее специально подложили брату, зная его юношескую жажду женских ласк… уверен даже, что она уже была не девой, просто по нетрезвому делу брат этого не понял… Подставили его, потому как новгородцы более не желали платить за свою охрану как раньше, а уговор просто так расторгнуть не можно, вот и подложили ее и теперь кругом правы. Не боярышня, так еще что-то удумали бы…

– Хм-м… возможно ты прав. Новгородцы те еще выжиги… могли они на такое пойти… могли, – великий князь владимирский быстро успокоился. – Но все равно, он должен был думать, кого под себя тащить!

– Молод он еще, отец. Я вот себя вспоминаю в его годы и отлично его понимаю и рад, что мне не довелось сидеть в эти года на столе, когда мысли совсем иным заняты…

– Правильно, тебя надо было на Новгород ставить…

Всеволод Юрьевич еще раз зло зыркнул на провинившегося сына, но стало ясно, что буря прошла стороной. Наказание конечно последует, все ж виноват Святослав, как ни посмотри, но оно будет не столь суровым как могло бы быть.

«А действительно, чего это малолетнего Святослава в обход тебя поставили на княжение?» – удивился Штыков.

«В походе был, на Рязань ходил да дань собирал, не до того было. Константина тем временем срочно на Ростов сажали, вот и пришлось Святослава привлечь на замену», – ответил хозяин тела.

«Понятно. Думали все отлажено, ничего уже не случится, а оно вон как все повернулось».

– Юрий… – с улыбкой обратился Всеволод Большое Гнездо к сыну, – ты меня очень порадовал… Заступился за брата не убоявшись моего гнева. Надеюсь вы и дальше будете держаться вместе. Ибо только вместе сила.

«Ну ты еще про веник вспомни, прутики поломай…» – хмыкнул Штыков.

Когда расчувствовавшийся великий князь смахивал выступившую старческую слезу застившую его взгляд, Константин бросил на Юрия быстрый полный злобы взгляд.

Впрочем в отношении его истинного отношения к Юрию у Штыкова и раньше не было никаких сомнений, а вот то, что этот злобный взгляд увидел Всеволодович было полезно, окончательно открыв ему глаза. Все-таки хозяин тела до последнего не хотел верить, что старший брат подставил его в битве с новгородцами. Ведь это брат!

«Ну вот, теперь ты однозначно самый любимый сын отца, – хохотнул Штыков. – Чего и требовалось добиться. Осталось только поддержать это реноме последующими деяниями».

«Помолчи уж…» – угрюмо отозвался хозяин тела.

Ему как и нормальному человеку не хотелось вступить в братоубийственную войну, сечься с ним в битвах, а драка не на жизнь, а насмерть если верить приблудной душе однозначно будет, что и подтверждал взгляд старшего брата.

Но ведь и отойти в сторону нельзя, особенно в свете тех знаний, что он получил от приблудной души. Теперь он наоборот должен быть настойчивым в стяжении силы.

«А может рассказать?..» – подумалось Юрию Всеволодовичу.

«И что ты ему скажешь?»

«Все о чем ты мне поведал о монголах».

«А он тебе поверит? Вот ты бы поверил, если бы тот же Святослав подошел к тебе и сказал, что дескать ты должен отдать мне свои вотчины ибо грядет страшная беда и только я знаю и могу ее предотвратить…»

«Н-нет», – вынужден был после короткой паузы княжич.

«Вот и я о чем. И потом, как ты объяснишь свои знания? Вещий сон? Пришествие ангела или святого с откровением? Так что, делай, что должно и будь, что будет».

2

«Пора обналичивать репутационный капитал, как в прямом, так и в переносном смысле, и при этом зарабатывать новый», – в один из дней сказал Юрий Штыков.

Константин только что отъехал обратно к себе в Ростов, а Святослава великий князь спровадил нести службу в одной из порубежных крепостиц на границу с мордвой.