Охота на оборотня (ЛП) - Стрэнд Джефф - Страница 4

— Я не являюсь знатоком легенд, но из того, что слышал, чтобы тебе, к примеру, превратить кого-то в оборотня, сперва самому нужно измениться из человека в волка, так? Он не будет ждать от тебе укуса, пока ты в человеческом обличье.

Иван разочарованно вздохнул:

— Ладно, хорошо, он прикончит меня после того, как поймет, что я не могу превратиться в оборотня и укусить его, будучи оборотнем. Это что, коренным образом все меняет? Как вообще можно работать на таких больных людей? Я не знаю вас, но, представьте себе, есть люди настолько ненормальные, что способны заказать похищение абсолютно ни в чем не повинного человека, потому что думают, что тот ни с того ни сего обратится в оборотня и примется их кусать. Не знаю, может, я чего-то не понимаю, но, мне кажется, от таких нужно держаться подальше.

— Значит, ты просто больше знаешь, чем мы, парень.

— Да уж с этим сложно поспорить. Мне нужно в туалет.

— Терпи.

— Не могу.

— Переключись. Подумай о десерте.

— А у тебя есть эта штука на руке? — вступил в разговор Лу.

— Какая штука?

— Ну, эта, пентаграмма, ну ты понимаешь?

— Да за что же мне все это?! — Иван вытянул руки, чтобы Лу мог их рассмотреть в зеркало заднего вида. — Видишь. И как ты думаешь, почему же это у меня вдруг на руках нет никаких пентаграмм?

— Потому что ты не оборотень? — предположил Лу.

— Эврика! Да посмотрите на меня: какой из меня оборотень? Ну это просто какой-то дичайший бред! Я самый обычный парень, управляющий из агентства по временному трудоустройству.

— Еще раз, — прервал беседу Джордж. — Мы доставляем груз, у нас одна дорога, четкая конечная остановка. И мы доставим груз, как и обещали. Поездка может быть спокойной. В любви и согласии. А может быть весьма неприятной для некоторых. Преимущественно наши пассажиры выбирают первое.

— И еще меня оборотнем называют! Да это вы — нелюди! — возмутился Иван. — Если кто здесь монстр, то это вы, а не я.

— Красиво сказано, — признал Лу.

— Сделаете так, и всю жизнь будете жить с этим. До конца ваших дней вас будет грызть чувство вины за смерть невинного человека, которого чья-та больная фантазия выставила оборотнем. Это просто так из головы не выкинешь. И спустя тридцать лет со дня, когда меня замучают и убьют, вы будете помнить, что это именно вы отдали в лапы слетевшему с катушек маньяку обычного человека, про которого вам кто-то сказал, что тот — оборотень, а вы с готовностью поверили в эту ахинею. Оборотень! Подумать только! Вас не пугает перспектива провести последующие годы, лишившись сна и покоя?

— Через тридцать лет не уверен, что хоть один из нас в живых будет, — сказал Джордж. — У нас весьма опасная работа. А Лу… если честно, я вообще удивлен, что с его образом жизни он до этих лет дотянул.

— И вы не просто люди, которые эскортировали на верную смерть невиновного человека, вы намеренно прикидывались, что не понимаете, когда вам объясняли абсолютную абсурдность ситуации. Да даже будь я оборотнем, вы — намного большее зло.

— Слушай, хорош уже языком чесать, — сказал Джордж. — Ты можешь хоть ненадолго замолкнуть?

— О, я так раскаиваюсь, что мольбы отчаявшегося ни в чем не повинного человека сохранить ему жизнь наскучили вам. Меньше всего желал причинить вам дискомфорт. Также смею надеяться, что когда меня будут резать на части, мои крики не осквернят ваши уши, видите ли, я не совсем уверен, что смогу выдержать все пытки и невольно потревожить ваш слух.

Джордж протянул руку к магнитоле и выкрутил ручку громкости. И наконец голос незамолкающего парня заглушили риффы «Металлики».

Глава III. Болтливый ликантроп

— Блин, да ты только посмотри на все это, — Лу указал рукой на восемь (или девять) крокодилов, загорающих на берегу. По мере продвижения по шоссе Тамайами Лу казалось, что он насчитал уже с сотню злобных созданий, здесь их было больше, чем он видел за всю предшествовавшую этому моменту жизнь. И пусть аллигаторов отделяла ограда, было достаточно неприятно взирать на этот пейзаж.

— Вот именно поэтому я никогда не буду жить во Флориде, — сказал Джордж.

— Из-за крокодилов?

— Ага.

— А мне кажется, эти не едят людей. Ну если, конечно, не находится какой-нибудь совсем безумный балбес, которому в голову взбрело подразнить их. А в иных случаях, думаю, они редко сами на людей нападают.

— Все равно это не прибавляет мне желания жить с ними по соседству.

— А в Нью-Йорке крысы!

— Крысы людям ноги не откусывают.

— Если ты живешь во Флориде, почти наверняка тебе гарантирую, что никакой аллигатор тебе ногу не откусит. А вот в Нью-Йорке почти на сто процентов уверен, что какой-нибудь голубь непременно нагадит на твою машину.

— Из стопроцентной гарантии попасть под птичий помет и однопроцентной вероятности укуса крокодила я выберу первое.

— Слушай, да вероятность укуса даже многим меньше одного процента.

— Все равно мне это не подходит.

— Да тут даже один к миллиону можно поставить. Так, это что же тогда получается… один процент, это один из ста, так?… Чтобы из миллиона… тогда потом этот один умножить нужно… на сколько же… на десять тысяч? — Лу вдумчиво погрузился в арифметические подсчеты. — Во! Одна десятитысячная процента, что крокодил откусит твою ногу. Шанс вообще мизерный.

— Здесь еще бывают ураганы.

— И опять, ставки на них низкие.

— Адская жара, — Джордж вырос в Кливлэнде и переехал в Нью-Йорк, когда ему было уже под тридцать. Джордж не исключал того, вся южная часть США в какой-то момент запросто со всеми этими природными катаклизмами может уйти под воду.

— А вот здесь соглашусь! Да, это веский аргумент держаться подальше от Флориды — климат, но точно не крокодилы.

— Какие же у вас содержательные беседы, — раздался голос Ивана.

Джордж повернулся и посмотрел на парня.

— Это называется дискуссия. Тебя что-то не устраивает?

— Нет, нет, ни в коем случае. Прошу вас. Продолжайте ваши разговоры о высоких материях.

— Слушай, мы вынуждены ехать по убогому штату, где не на что посмотреть, кроме как на крокодилов вдоль дорог. И почему бы нам о них не поговорить? Если у нас на пути встретится рекламный щит, призывающий запретить аборты, уверяю, ради того, чтобы тебя развлечь, мы устроим одухотворенные философские дебаты на этот счет. Но сейчас у нас на повестке дня крокодилы и голубиный помет. Теперь успокоишься?

— Конечно. Продолжайте.

— Ты, умник, наверное, думал, что я не догоню словосочетание «высокая материя», что не моего уровня слог? Ты будешь удивлен, но я знаю, что это означает.

— Сказать, что я удивлен — ничего не сказать. Я попросту обескуражен тем, что Вы настоль интеллектуально развиты.

— Вот и замолкни тогда, волчара сраный, достал уже.

Иван откинулся на прутья клетки.

— Да вы подумайте: будь я оборотнем, эта клетка смогла меня сдержать, захоти я до вас добраться? Да полминуты бы не прошло, как ребра вам выдрал.

— Серьезно?

— Абсолютно.

— Ну если бы ты добрался до меня, значит я бы потерял концентрацию и проиграл. В таком случае ты полностью бы заслужил свой приз и чистил бы свои клыки нашими ребрами. Но мы с Лу не те ребята, чтобы быть до такой степени на расслабоне, чтобы дать тебе до нас добраться. Как тебе такой аргумент?

— С ним сложно не согласиться.

— Знаешь, что бы я хотел сейчас больше всего на свете? Смазать эту самодовольную ухмылочку с твоей морды. Я не люблю ни пытать, ни мучить людей, но просто врезать по твоей физиономии руки чешутся. Всего один разок. Но от души. Если бы мы остановили машину, я на девяносто девять целых, девяносто девять сотых процента уверен, что смог бы сделать это без малейшего риска для себя. А потом бы мы продолжили нашу счастливую поездочку. Но какое бы удовольствие это мне ни доставило, я не буду делать этого. Твоя волчья задница продолжит путешествие в Тампу ровно так, как было запланировано.