Слотеры: Игра Покрана - Обедин Виталий - Страница 21

Я сдержанно хмыкнул. Смертные искренне полагают, что простые радости, равно как и простые чувства, Выродкам совершенно чужды. К сожалению, они заблуждаются…

– Каждая мимолетная улыбка, каждый благосклонный жест достаются мне как nagrada, как высочайшая милость, – говорил ковенит, от волнения путая уранийские слова с арборийскими. – Я устал умолять ее о снисхождении, унижать свою гордость и быть грязью у ее ног. И я решил zastavit ее полюбить меня.

– Любовный приворот? – сообразил я. – Да, суккубы сильны в этом. Но только ты затеял подсудное дело, колдун. Покушаться на чужую волю, используя мистические силы, недопустимо. Для смертных, понятное дело. За него даже дворян вывешивают в клетках на центральной площади Ура. Вылетишь из Ковена и…

– О нет! Это было бы слишком просто, – с горячностью воскликнул Мастер Плоти. – Но я все продумал! Я понял, как использовать свой dar для достижения цели. Мне нужна была только ее помощь. Даже не помощь – просто согласие. Вы что-нибудь слышали о феромонусах?

– Феромонусы? Нет, тварей с такими прозвищами мне встречать не доводилось.

В глазах Мастера мелькнуло удивление, смешанное с удовлетворением. Мальчишку удивило, что Выродки, кичащиеся своим всемогуществом, могут чего-то не знать, и в то же время он убедился, что его плану и в самом деле не грозило разоблачение со стороны других смертных или даже коллег по Ковену. Если уж искушенный Слотер не понял… ну и все в таком духе.

– Это вовсе не твари, э…

– Слотер, – подсказал я.

– Это вовсе не твари, лорд Слотер, – покачал головой Мастер Плоти. – Феромонусы – это такие мельчайшие частицы в составе запаха и ауры каждого живого существа. О них писал в своем трактате об афродизиаках еще легендарный профессор Крейцигского университета маэстро Бруно фон Парцетраун. Феромонусы действуют на животном уровне, понуждая сознание человека подчиниться зову плоти. Секрет неотразимости суккубов и инкубов, пояснял маэстро, заключается именно в использовании феромонусов. Эти создания ведь часто даже не меняют внешность, соблазняя людей, и тем не менее заставляют вожделеть себя всех окружающих, включая и тех, кому по нраву совсем другой тип красоты.

Потихоньку Мастер все более осваивался в обществе трех Слотеров, двое из которых, правда, пребывали в глубоком беспамятстве. Его речь сделалась свободной и быстрой, акцент смягчился, в голосе начали звучать самодовольные нотки. Наверняка в обычной ситуации малый знает себе цену и держится отнюдь не тихим скромником.

Опять же мантия Ковена награждает особым статусом.

– Дальше я уже дошел до всего своим умом, без наставлений почтенного маэстро фон Парцетрауна. И то сказать – местами весьма спорных наставлений! Я понял, что нельзя все объяснять сверхъестественным происхождением сих демонов. Тела суккубов должны содержать особую секрецию, быть может, железу, которая вырабатывает такие вещества. И если бы мне, с моим искусством повелевать плотью, удалось заполучить в свое распоряжение образец суккуба, я сумел бы найти такую железу и… – Он замялся, но под недобрым прищуром моих глаз не посмел замолчать. – …И, взяв ее за образец, вырастил бы точно такую же в собственном теле. Только вызывать суккубу самостоятельно я не решился.

Изумленный, я даже подобрался, недоверчиво глядя на паренька, которому на вид никак не могло быть и двадцати лет.

Разорви меня Астарот!

И это нас считают извращенцами?! План по завоеванию любимой женщины, который он сейчас изложил, был достоин любого Выродка! Тут ни капли романтики – сплошная прагматика и точный, жестокий, где-то даже гнусный расчет. И я еще не говорю о мерзких деталях, связанных с исполнением замысла Мастера, – вроде визита в бордель в поисках вожделенной демоницы.

– Так ты прознал, что в борделе Мамаши Ло работает суккуба, и пришел к ней заключить сделку! – Я не столько спрашивал, сколько констатировал. – Свобода в обмен на право исследовать ее тело в поисках волшебной… гм… железы?

Мастер Плоти молча кивнул. Он повернул голову в сторону безжизненного тела Пса правосудия, распластавшегося в луже собственной крови, и во взгляде мага появилось отчаяние.

– Я не думал, что все обернется этим, – прошептал мальчишка, глядя на мертвеца. – Кровь, побоище, Выро… Staraya кровь. Я специально нашел в книгах по призванию демонов нужную формулу клятвы, которую взял с суккубы перед тем, как освободить от браслета. Tak net verno! Она не должна была вести себя подобным образом, едва вырвавшись на свободу. А теперь вокруг мертвые люди и нет никаких шансов на успех. И все моя вина.

Молодой ковенит закрыл лицо ладонями, силясь подавить рыдание.

– А ты не думал, что тебе нужна была не женская особь, но мужская? Инкуб. В трактатах этого твоего Бруно фон Как-его-там ничего не говорилось о том, что привлекающий запах у самцов и самок может разниться? В противном случае кобели прыгали бы и на себе подобных, чего, по счастью, природа не допускает. Почти.

– Суккубусы, сиречь суккубы – демоны похоти и разврата, порожденные Герцогом ада Велиаром для искушения и смущения рода человеческого. – Арбориец немедленно принялся цитировать очередную выдержку из трактата какого-нибудь еще Бруно фон Кто-то, пытаясь демонстрацией познаний заглушить угрызения совести. – Являясь к простым смертным, они вовлекают их в пучину блуда и разврата, ведущего к растлению плоти и конечной потере бессмертной души. Мужам сии демоны являются в виде суккуб, женщин неописуемой красоты, одолеваемых похотью. Добропорядочным же женам в виде инкубов – прекрасных юношей… кхм… копе… копье…

– Угу. Копьеносцев, – ухмыльнулся я. – Беда вас, книжных червей, в том, что вы верите в непреложность всего, что записано в трактатах, манускриптах и фолиантах. А жизнь – она бывает гораздо сложней. Далеко не все эти твари, как ты их называешь, суккубусы – существа двуполые. Или ты не знал, что и среди людей рождаются уроды, сочетающие в себе мужское и женское начало?

– Гермафродитос, – пробормотал Мастер Плоти.

– Вот-вот, гермафродиты, – согласно кивнул я. – Не мужчины и не женщины. То же самое случается и с демонами-суккубами, которые в массе своей однополые. Только живут они не как люди. На рой самок-суккуб приходится один самец-инкуб. И если суккубы иногда покидают Преисподнюю, чтобы порезвиться со смертными и подпитаться той болью, которую приносят, разбивая сердца, семьи и воруя души, то инкубы в нашем мире – редкость. На кой ему смертные недотроги, когда на попечении целый рой прекрасных демониц? Разве только приспичит особо набожную или целомудренную матрону совратить для собственного развлечения и поднятия престижа. Да и то сказать, чаще таких вот инкубусов не в Преисподней, а среди соседей и заезжих менестрелей искать надо!

Мастер Плоти молчал и слушал, недоуменно моргая длинными ресницами.

Я продолжал, сам не замечая того, что тон становится менторским и нравоучительным. Впору лекции по монстрологии читать.

– Другое дело, когда в рое появляется суккуб-гермафродит, способный принимать как облик прекрасной женщины, так и… хм… копьеносца. Среди своих такому уроду нет места, так что бедолагу выгоняют из ада на поверхность. И доля его – таскаться по спальням смертных, пока чья-нибудь ревнивая рука или же рука какого-нибудь опытного убийцы чудовищ, вроде меня, не остановит череду постельных подвигов. Такие-то случаи чаще всего и получают огласку. Их и описывают твои высоколобые Бруны и иже с ними, представляя суккубов изначально двуполыми. А потом приходят влюбленные, вконец ополоумевшие от вожделения идиоты, начитавшиеся древних, неоднократно опровергнутых трактатов, и заключают договор с самой обычной суккубой, выволоченной из Преисподней моими тупоумными братцами! И начинается свистопляска.

Ковенит нервно заерзал.

– Суть договора, который ты заключил с суккубой: свобода в обмен на право взять из ее тела секрецию, которая позволяет вырабатывать мужские феромонусы. Так ведь было?

Не дожидаясь, пока съежившийся Мастер кивнет, я подытожил: