Законы Красного моря (СИ) - Пресняк Мария - Страница 25

- Он приезжает?

- Нет, - поправила я, - мы к нему поедем. На новогодние праздники. Надеюсь, у тебя нет других планов.

В этот вечер разговор, естественно, крутился вокруг Саида, наших отношений, планов, перспектив, возможных вариантов развития событий и ближайшей поездки. Я постаралась сдержать разыгравшуюся у мамы фантазию, хотя сделать это было непросто. Она даже допускала возможность ядерной войны между Египтом и Россией, и беспокоилась, что я стану делать в этом случае. В конце концов я рассердилась и заявила, что жизнь вообще штука сложная и всегда заканчивается смертью - никогда не знаешь, когда и где на голову может свалиться кирпич. На этой пессимистичной ноте я допила свой чай и отправилась спать, радуясь тому, что мама не пользуется интернетом: там она могла начитаться про египтян таких ужасов, что надолго лишилась бы сна.

На следующий день я встречалась со своими однокурсницами - мы сидели в каком-то дешевом кафе с пластиковыми стульями, грелись глинтвейном и разговаривали. Все они с тоской вспоминали наше недавнее студенческое прошлое. Отработав несколько лет в заурядных тверских организациях, в основном - не по специальности, на скучной должности и за нищенскую зарплату, большинство из девушек выскочили замуж и поставили крест на карьере. Они продолжали день за днем механически ходить на службу, мечтая поскорее уйти в декрет и хоть на время забыть о работе.

Кому повезло, нашли более-менее обеспеченного мужа или уехали в Москву, где благополучно потерялись - никто из оставшихся в Твери не мог  ничего рассказать об уехавших. Одна я регулярно приезжала домой и поддерживала связи с однокурсницами, хотя чувствовала, что нас уже мало что связывает. Все они жаловались на скуку даже больше, чем на отсутствие денег. В основном девушки работали секретарями или клерками, чья функция заключалась в перекладывании бумажек, обзвоне должников, не желавших поднимать трубку, и забивании какой-нибудь бесконечной базы данных в компьютер.

Я видела, что многие начали злоупотреблять алкоголем: мы и в институтские годы не чурались выпивки, но сейчас складывалось впечатление, что они просто топят в вине свою тоску. Безысходность - вот что читалось на их лицах. По моим впечатлениям, большинство однокурсников после выпуска изрядно поглупели. Я не могла избавиться от мысли, что вовремя сбежала из этого болота. Кое-кто поглядывал на меня с плохо скрываемыми завистью и неодобрением - я старалась не обращать внимания.

- Ну так что, - громко спросила Света, когда-то считавшаяся первой красавицей курса, а теперь изрядно пополневшая и потрепанная, - Анька, когда за следующую твою свадьбу будем пить? Кто там у тебя на очереди?

Она пьяно рассмеялась.

- Надеюсь, скоро, - сдержанно ответила я. - Я сообщу.

- Но он снова не русский, - уточнила Света, допивая глинтвейн.

- Не русский, - подтвердила я.

- Ну ты даешь, Ань, - покачала головой другая моя однокурсница, Катя.

- Правильно, надо жить на полную катушку, пока молодая, - снова вмешалась Света. - Мужики… козлы они. Или ты их используешь, или они тебя.  А замуж только в первый раз страшно выходить. Потом уже неважно, два брака или больше. Я вот тоже второй раз замужем, и скоро развожусь.

Все загалдели - в основном шумно выражая одобрение, но пару человек не согласились с позицией Светы. Разгорелся спор. К этому моменту мы проговорили уже больше часа, и я начала искать повод, чтобы поскорее свернуть беседу и уйти.

Застолье продолжалось, все чувствовали себя расслабленно: тосты становились все длиннее, а речь бессвязнее. Наконец я просто встала, быстро попрощалась и вышла.

Когда пришло время уезжать, мама крепко обняла меня на прощание, и, как обычно, предложила проводить на станцию, а я, как обычно, отказалась. Обещав приехать через выходные, я поцеловала ее и сбежала вниз по лестнице. Москва встретила меня снегопадом - но это было намного лучше, чем недавние грязь и слякоть. Я прыгнула в такси и быстро добралась до квартиры. Обычно я передвигалась по столице на подземке, но сейчас хотелось как можно скорее оказаться дома, под теплым одеялом. К тому же у меня оставались свободные деньги - Саид высылал на дорогу чуть больше, чем я просила. Сидя на заднем сиденье "девятки", я мысленно поблагодарила его за щедрость. Дома я приняла горячий душ и провалилась в сон.

глава 8

К середине декабря в офисе воцарилось праздничное настроение: в холле поставили большую елку, сотрудники ходили расслабленные и обсуждали планы на новогодние праздники. Мои мысли витали далеко от работы - впрочем, мало кто обращал на это внимание. С Саидом мы переписывались и созванивались ежедневно. Уже были куплены билеты на вечер первого января: раньше меня не отпускали с работы, а тридцать первого декабря рейсов в Каир не было. Пришлось скрепя сердце согласиться на то, чтобы встретить Новый год в Москве. Мама собиралась приехать вечером тридцатого декабря, и мы планировали мирно отметить праздник дома. Нина улетала на Кубу, и квартира оставалась в моем полном распоряжении.

На работе я мельком обронила, что мы с мамой летим в Египет на все каникулы. Надо мной тут же начали подшучивать, но, в общем, присутствие мамы делало эту поездку вполне невинной.  Вряд ли кто-то мог заподозрить, что происходит на самом деле.

Восемнадцатого декабря в одном из подмосковных отелей прошел новогодний корпоратив. Этот праздник по традиции устраивался рано - генеральный директор, как все европейцы, спешил попасть домой на католическое рождество. Куда больше нареканий вызвало то, что день проведения выпал на четверг - то есть после корпоратива, в пятницу,  нам предстояло выйти на работу.

Но делать нечего - в назначенный час сотрудники нарядились в костюмы шестидесятых годов, доехали до места на специально нанятых автобусах и окунулись в атмосферу "Дикого Запада". Это было мое второе приобщение к корпоративной культуре – в нашей компании отмечали лишь Новый год.

Вечер удался на славу - мы вдоволь натанцевались и напились шампанского. Праздник снимал профессиональный фотограф, программу вели актеры одного из столичных театров, а стол ломился от еды - в общем, все было организовано на уровне. Лично я смутно помню, как добралась до своей комнаты (мы с Ларисой ночевали в одном номере) и заснула.

Последние дни уходящего года тянулись невыносимо медленно. Работы почти не было, и я просто изнывала от скуки и безделья. Город сверкал огнями елочных украшений, многочисленные вывески магазинов и ресторанов манили к себе. Вечерами москвичи намертво застревали в километровых пробках. В магазинах выстроились длинные очереди за подарками - создавалось впечатление, что люди, охваченные новогодней лихорадкой, хватают все подряд. Пару раз от нечего делать я походила по торговым центрам, не планируя ничего покупать, - просто не хотелось оставаться дома в одиночестве. Я подолгу разглядывала витрины и окружающих людей, пила кофе в ресторанных двориках, но стоило мне закрыть глаза, как я исчезала из заснеженной Москвы и оказывалась под палящим египетским солнцем.

Я с детства любила новогодние праздники и с трудом верила, что эта традиция с елкой и дедом Морозом для меня скоро останется в прошлом - а если у нас с Саидом все пойдет, как задумано, мне придется переехать на чужбину и принять их образ жизни. Я вглядывалась в возбужденные и вместе с тем расслабленные лица окружающих и думала, как сильно мне будет не хватать этого праздника: запаха елок, мандаринов и праздничных наборов конфет, куда предприимчивые производители кладут все, что не удалось сбыть за весь предыдущий год. Но, наверное, больше всего мне будет не хватать ожидания чуда и веры, что в эту волшебную ночь возможно все. Хотя умом я понимала, что в ежегодной смене цифр на календаре нет ничего магического, прощаться с нашими странными, труднообъяснимыми, но такими милыми сердцу традициями было грустно.

Мной овладела ностальгия: хотелось обнять каждую березу и сосну, вдоволь налюбоваться снегом, даже  московские вороны отчего-то вызывали умиление. Порой я себя одергивала - Саид еще не сделал мне формального предложения руки и сердца, но совершенно очевидно, что ждать осталось недолго. Вся окружавшая меня привычная обстановка стремительно уходила в прошлое - было тревожно, весело и вместе с тем чуточку грустно.