Бабье царство. Русский парадокс - Радзинский Эдвард - Страница 23

Не успевала рожать и хоронить!

Все это время он – в постоянных поездках, и они переписываются. Но теперь, после женитьбы, грубоватое «Матка, здравствуй!» заменяется почтительным и нежным: «Катеринушка, друг мой, здравствуй» или нежнейшим «Катеринушка, друг мой сердешненький, здравствуй».

И вместо прежних коротких распоряжений хозяина Петр пишет заботливые письма любящего мужа. Во время очередной ее поездки к нему на фронт он уговаривает ее быть предельно осторожной – не дай Бог враг захватит ее драгоценную, теперь царскую плоть: «…только для Бога бережно поезжай и от батальонов ни на ста сажень не отъезжай».

Во время своих путешествий он заботливо сообщает «сердешненькому другу» о впечатлениях – описывает крепости, гавани, великую бедность «людей подлых». «Недужный старик Петр» (так он себя называет) радостно шлет любимой жене маленькие подарочки – попугаев, канареек, мартышку, кружева из Брюсселя. В ответ умная жена тотчас просит заказать на кружевах их общий вензель – не забывает о нежностях друг Катеринушка! Из ревельского дворцового сада отправляет Петру «цветы да мяту, что сама садила», и, конечно добавляет: «Слава Богу, все весело здесь, только когда на загородный двор придешь, а тебя нет, то очень скучно». И он старается не отставать в нежностях: «Благодарствую, друг мой, за презент [за цветы и мяту. – Э. Р.]… мне приятно, что оне из твоих ручек!..»

Но воркованье мужа сопровождается очень частыми просьбами – прислать «крепиша», то есть водки, или «армитажа» (вино). «Ивашко Хмельницкий» (выпивка) – обычная тема этих семейных писем. «Крепиш» шлет она «ради недужности» (болезни) любезного батюшки-мужа. Но просит «пить по малости». «И то правда, – отвечал Петр, – всего более пяти рюмок в день не пью, а крепиша по одной или по две, только не всегда… Оканчиваю, что зело скучно, что… не видимся». «Курорт Спа, 1717 год. Дай Боже [увидеться. – Э. Р.] скорее! При окончании [письма. – Э. Р.] пьем по одной про ваше здоровье…» «И мы, – отвечает Екатерина, – «Ивашку Хмельницкаго не оставим», то есть «выпьем про ваше здравие».

Так постепенно, чтобы не отстать от него, она будет превращаться в алкоголичку. Но пока она молода – здоровье позволяет.

Иногда они шутят в письмах по поводу его любовных приключений. Да, после брака Петр, как и прежде, не сдерживает свой темперамент, и «чернобровая жена» это приняла.

«Метресишки для домашних забав»

Зная страстность супруга и главное – свою власть над ним, она спокойно смотрела на его «метресишек (любовниц) для домашних забав». Граф Бассевич (премьер-министр герцога Голштинского, жениха Анны, дочери Петра) пишет в своих «Записках», что Царь сам рассказывал супруге подробности своих свиданий с дамами. «…Екатерина, уверенная в сердце своего супруга, только смеялась над его любовными приключениями, как Ливия над интрижками Августа, но зато и он, рассказывая ей об них, всегда оканчивал словами: «Но ничто не может сравниться с тобою».

Все эти «метресишки», появлявшиеся и столь же быстро исчезавшие, не задевавли Екатерину. Петр говорил правду: она для него была лучше всех. И потому она давала ему полную свободу. Он, например, мог отправить к ней больную постыдной болезнью любовницу. Так, во время лечения Петра на водах Екатерина узнала об очередной «метресишке». Шутливо написала ему: «Хотя и есть, чаю, у вас новыя портомои [прачки. – Э. Р.], однако ж и старая вас не забывает…» Он также предпочел отшутиться: «Сама знаешь, что я не таковской, да и стар… А понеже во время пития [лечебных. – Э. Р.] вод «домашней забавы» [то бишь секса. – Э. Р.] доктора употреблять запрещают. Того ради я метрессу свою отпустил к вам, ибо не мог бы удержаться, ежели бы она при мне была».

Но оказалось, отпустил он к жене любовницу совсем по другой причине. И уже вскоре Екатерина ему ответила: «…изволите писать, что вы метресишку свою отпустили сюда для своего воздержания, что при водах невозможно с нею веселиться, и тому верю; однако ж больше верю, что вы оную изволили отпустить за ее болезнью, в которой она и ныне пребывает, и для лечения изволила поехать в Гагу…»

Так что, узнав от «метресишки», зачем ее прислал Петр, заботливая Екатерина дала ей деньги для поездки и лечения в Гааге. И лишь смиренно попросила Петра впредь быть осторожней с любовницами: «…не желала бы я… чтоб и галан [любовник. – Э. Р.] той метресишки такой же здоровый приехал, какова она приехала…»

Пожалуй, только однажды Екатерине пришлось поволноваться. Это случилось, когда у Петра начался роман с Марией Кантемир, дочерью молдавского господаря, юной, блестяще образованной красавицей. Мария забеременела. Впервые Екатерина жила в большом беспокойстве. .

По одной из версий, помог Петр Толстой, глава Тайной канцелярии. Он умело поговорил с домашним врачом Кантемиров, и… вскоре у красавицы случился выкидыш. На этом опасный роман закончился.

Любовь к Катеринушке все больше овладевала великой и страшной душой Петра. На фоне этой страстной любви и будет разворачиваться одна из главных трагедий царствования.

Царевич Алексей

Царевич Алексей был наследником престола. Его родила нелюбимая жена Евдокия. Мальчика назвали Алексеем в честь покойного отца Петра – царя Алексея Михайловича. Ему было всего восемь лет, когда его мать насильно постригли в монастырь.

Мальчика начали передавать из рук в руки: сначала его воспитывала бабка, царица Наталия Кирилловна, после ее смерти – сестра Петра царевна Наталия. Учителем Алексея сделали царского дьяка Никифора Вяземского, который должен был учить его сначала азбуке, а потом всем наукам и заодно главным иностранным языкам – немецкому и французскому. Нетрудно представить, как убогий дьяк его учил…

На пороге XVIII века отец вспомнил об Алексее. Один за другим стали меняться учителя у Царевича. Иностранцы (немцы) занимались с несчастным, медленно схватывавшим науки мальчиком. Его воспитанием по поручению Петра руководил Меншиков – он был назначен главой его двора. Но Алексашка хорошо знал Петра и потому не боялся ссориться с Царевичем.

«Ты не забывай, кто я!» – грозил ему Меншиков. «Конечно, не забываю. Ты был ничем и только по милости моего отца стал тем, кто ты сейчас», – отвечал Алексей.

Впоследствии, сбежав из России, он так описывал свою тогдашнюю жизнь в письме к австрийскому Императору: «…если имею немного ума, то это происходит от Бога и от Меншикова, который дал мне дурное воспитание, всегда меня утеснял, не заставлял учиться и от юности окружил дурными людьми и дураками». Ласку и уважение Алексей получал только от священников. От них он впервые услышал о своем предназначении – вернуть Святую Русь, когда сядет на трон. Они рассказали ему и о добродетельной матери, сосланной отцом в монастырь…

Он часто думал о матери. В 1707 году Алексей сумел тайно повидать ее в монастыре. И получил взбучку от отца…

В это время у Петра уже появились «Матка» Катерина и дети от нее – любимые от любимой. Сына от нелюбимой Петр не любил. Как впоследствии будет не любить Екатерина II своего сына от нелюбимого Петра III.

Но нелюбовь Петра I была куда опаснее. Чем ближе становилась для него любовница-кухарка, тем злее он относился к сыну. До встречи с Екатериной Царь брал сына с собой на войну. Но как только она заняла его сердце, Алексея уже нет ни в Полтавской битве, ни в Прутском походе. И если Петр берет его в поход в Финляндию, то только для того, чтобы постоянными обличениями и руганью доказывать его никчемность в присутствии сподвижников.

Подумывая жениться на Екатерине, Петр должен был женить сына. Ведь Алексей, формальный наследник престола, уже стал совершеннолетним.

Русские царевны вторгаются в Европу

В это время Петр наряду с военным вторжением начинает своеобразное матримониальное вторжение в Европу. Желая породниться с европейскими королевскими домами, он выдает русских Царевен за иностранных герцогов. Дочерей брата Ивана Петр выдал за Курляндского и Мекленбургского герцогов, свою дочь Анну выдает за Гольштейн-Готторпского герцога.