Я твоя ведьма (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 2

Начертив круг, расставила по периметру дары Стихиям. Встала посредине, дожидаясь, когда над темными кронами деревьев появится красный солнечный диск, затем произнесла молитву Триединой Богине Арадии, в Орден служения которой была посвящена с двенадцати лет. Застыла, раскинув руки в стороны, впитывая в себя звенящую пустоту, чувствуя, как ее переполняет сила природы. Захлестывает, переливаясь через край, заставляя быстрее биться сердце. Наполняя ее магической Силой.

Наконец, вполне довольная собой, вышла из круга. Собрала плошки, аккуратно уничтожив все следы ритуала. Свое убежище в Лазоревской Мари берегла как зеницу ока, стараясь без надобности не проявлять свою ведьмовскую сущность и не заглядывать в Бездну.

Не хотела, чтобы по странице поползли слухи — нравилось ей здесь, вдали от суеты большого города.

Решив завершить ритуал омовением — как и написано в ведьмовской книге, — отправилась к воде, стягивая с себя одежду. С Маныча давно уже сошел лед, да и весна выдалась теплая, но голос разума соблазнительно нашептывал, что в реке счастья нет. Счастье, оно обитало в горячей ванной с ароматическими травяными настоями.

Но Мари все же решилась. Скинула юбку, затем избавилась от носков, последнего оплота одежды, и бросилась в реку.

— Как водичка? — раздался мужской голос, когда она, окончательно продрогнув — вода оказалась настолько холодной, что чуть было не вышибла из нее дух, — подплывала к берегу.

— Довольно теплая для конца марта, — отозвалась она любезно, стараясь не стучать зубами. Появления незнакомца — явно кто-то не из местных — рядом с местом ее ритуала Мари уж точно не ожидала. — Присоединяйтесь!

Мужчина — молодой и высокий, в дорогом спортивном костюме — хмыкнул. Он держал в руках ее полотенце, стоя на самом краю берега, рискуя замочить модные кроссовки.

— Пожалуй, воздержусь на этот раз, — усмехнулся в ответ. — Уже отвык от местных привычек, знаете ли… Купаться в реке, раздвигая льдины, есть борщ в любое время суток, пить бабы Манин самогон, а потом гонять механизатором Мишаней белых бычков…

Все же местный, решила Мари. Скомандовала:

— Отвернитесь!

— Да я и так уже! — незнакомец рассматривал верхушки тополей в лесополосе, вытянув в ее сторону руку с полотенцем. — Еще сильнее отвернуться не могу. Сие не есть в человеческой природе.

Усмехнувшись, Мари быстро вытерлась, затем натянула юбку и футболку. Накинула теплую кофту, которую угодливо протянул ей незваный гость, и, стараясь не слишком трястись, разрешила ему повернуться. Дернула плечами под его оценивающим взглядом, размышляя, как много он увидел.

От невольных свидетелей она расставила отводящие глаза магические метки. Те стояли нетронутыми, она их прекрасно чувствовала. Значит, увидеть ничего не мог. Похоже, пришел позже, застав лишь купание. Или же… Быть может, незнакомец настолько хорош в магическом плане, что обошел все метки, чтобы проследить за ведьмой?

Потому что от него шла Сила.

Отличный колдовской Дар, решила Мари. Правда, не инициированный, а стихийный носитель, которые встречались не так уж и редко.

И это… Это было довольно интересно.

Она окинула взглядом молодого мужчину. У него были приятные, волевые черты лица, темные глаза, уверенный подбородок и ироничный изгиб губ. Мой тип, подумала отстраненно. Нравились ей такие — излишне самоуверенные, знавшие себе цену и привыкшие брать от жизни все. Ее бывший муж был из подобных.

Но, единожды обжегшись, ошибок допускать она больше не собиралась. Не хотела никогда влюбляться, а вот ребенка… От ребенка она бы не отказалась.

— Вы ведь Марина? — спросил незнакомец. Чужой заинтересованный взгляд пробежал по ее худенькой фигуре, затем уставился ей в лицо.

Мари знала, что он увидит. Зеленые кошачьи глаза, полные вишневого цвета губы, смугловатая кожа — она нравилась мужчинам. Раньше ее это забавляло, но потом как-то приелось.

Наконец, когда он перестал ее разглядывать, а она, согревшись, прекратила трястись, мужчина заявил:

— Ваша соседка сказала, что вы ушли к реке.

Мари усмехнулась. Ох уж баба Зина! Столь ранний час, а уже на посту, бдит.

— Она не ошиблась. У вас что-то случилось?

— Случилось, — согласился он. — Правда, не у меня, а у моей собаки. Ушел ночью на бля… — незнакомец хмыкнул, затем поправил себя: — Сбежал, скотина непослушная, а утром вернулся весь в кровище. От передней лапы живого места нет. Я перевязал его кое-как, но нам нужна срочная медицинская помощь. Хотел отвезти его в райцентр, но, оказалось, у нас под боком собственный ветеринар.

Мари кивнула.

— Конечно же, пойдемте!

— Давайте я понесу вашу сумку, — галантно предложил он. — Меня Артем зовут. Артем Стоцкий.

— Марина. Марина Арсеньева, — она протянула ему сумку, а потом и руку для пожатия. — Вы ведь блудный сын тети Любы? Ваше возвращение — главная новость станицы.

Он кивнул, разглядывая ее с явным интересом. Они шли рядом, и Мари тоже на него поглядывала.

— А вы хороший ветеринар? — неожиданно спросил Артем.

— Пока еще никто не жаловался, — отозвалась она. — Хотя мои пациенты не слишком разговорчивы.

У нее было высшее образование и пятилетний опыт в одной из лучших московских клиник. Но здесь, на юге, все оказалось немного по-другому. Пришлось привыкать к коровам после кошек-то и породистых модных собачек…

Но год пролетел незаметно, и от столичного шика в ней почти ничего не осталось.

Впрочем, за подобным Мари никогда и не гналась.

1.3

Мари порядком провозилась с лапой золотистого ретривера Спарка, пока не привела ее в божеский вид. Собака интуитивно почувствовала ведьму, послушно замерла под ее приказным взглядом и терпеливо сносила все медицинские манипуляции.

На это Артем сказал, что у Мари золотые руки. Попытался всучить ей деньги, но она не взяла, заявив, что от соседей ей ничего не нужно. Зато от завтрака, приготовленного тетей Любой, отказаться было выше ее сил.

Ели пшеничные пышки со сметаной и сгущенным молоком, запивая жутким растворимым кофе с парным молоком. Артем веселил ее, как мог, и Мари постоянно чувствовала его заинтересованный взгляд, который, к удивлению, ей льстил.

И она смеялась в нужных местах, наслаждаясь утром. Не кокетничала, просто была сама собой, удивившись, настолько легко это оказалось в его присутствии.

Тетя Люба, подперев голову рукой, смотрела на них задумчиво. В разговор почти не вмешивалась, лишь иногда шевелила губами, словно что-то прикидывала.

Мари догадывалась, о чем думала местная почтальонша.

О том, как было бы хорошо, если бы ее единственный сын влюбится в новую ветеринаршу. Все бы у них сложилось, после чего он бы взял, да остался навсегда в станице. Дом бы здесь построил, в Лазоревской, ведь места-то какие красивые!.. А отсюда до Ростова, где у Артема завод и огромный бизнес, — рукой подать. Матери бы помогал — нет, не деньгами, он их и так прилично подкидывает, а тем, что был бы рядом.

А там, глядишь, и внуки пойдут, и видеть их можно будет не раз в месяц по выходным, а каждый день…

— Марин, ты завтра утром в райцентр поедешь? — спросил Артем, когда они перешли уже на «ты». — Подвезу, у меня дела в городе.

Никаких дел в райцентре у него не было, Мари в этом нисколько не сомневалась.

— Не получится, — покачала она головой, затем усмехнулась. — Меня Семеныч на молоковозе подбрасывает. У нас с ним традиция такая, нельзя ее нарушать. Без меня у него молоко скисает, и Хозяин понесет серьезные убытки.

На это тетя Люба покивала с самым серьезным видом, заявив, что с появлением Марины дела в обширном фермерском стали идти намного лучше, чем раньше. И урожаи невиданные, и дожди как по заказу.

Кстати, Хозяин это оценил, сделав совершенно правильные выводы.

Умный мужик, недаром, что Хозяин! То одно Мари подкидывал, то другое. Вот, забор ей недавно его ребята заново поставили, сарай подлатали, дорогу на ее улице асфальтную проложили, чуть ли не единственную во всей станице.