Желанный (СИ) - Дюран Александра - Страница 41

Марат поднял свои шикарные тёмные брови. Он был заметно удивлён.

— Прости, если я говорил вещи, которые тебе были не приятны, — сказал он, обволакивая меня своим голосом, и ласково глядя на меня.

Я покачала головой.

— Все в порядке, небольшой пинок под зад никогда не помешает, — слегка рассмеялась я.

Арина, Марат и алкоголь дали мне этот пинок. Правда пинок Марата был аккуратнее, чем Арины. А пинок алкоголя был практически смертельным.

— Я не должен был на тебя давить. Я и сам был в подобной ситуации, — сказал Марат, едва заметно нахмурившись, — Я считал, что когда отец вышел замуж за Веронику, он предал меня. Я ненавидел Веронику и меня ужасно бесили её попытки подружиться со мной. Но потом я понял, что она не виновата. И даже не виноват мой отец. Это моя мама предала меня, бросив на произвол судьбы маленьким ребёнком.

Я не знала, что именно произошло, но знала, что он не любил об этом говорить, поэтому и не спросила. Я не хотела, чтобы он ушёл из-за моей излишней любопытности. И я была уверена, что рано или поздно Марат расскажет об этом.

Я безумно ценила, что он доверял мне на столько, чтобы хотя бы начать этот разговор. Возможно он делал это потому, что мы понимали друг друга. И я прекрасно знала боль брошенного и ненужного ребёнка.

— Но Вероника считает тебя своим ребёнком, — сказала я, полная уверенности.

Он слегка улыбнулся и кивнул.

— Она для меня мама. Но я никогда не смогу её так назвать, потому что я не парень, показывающий свои чувства, — сказал Марат, слегка усмехнувшись.

Я понимала его. Я сама крайне редко говорила маме, что люблю её. Но не потому, что это было не так. А скорее потому что, о самых сильных чувствах сложнее всего говорить. Для меня точно. Я старалась всегда показать ей это, вместо того, чтобы просто говорить о любви.

Для Марата назвать Веронику мамой было равно сказать, что он любит её. А для людей, которых бросали, об этом говорить сложно.

Парень пристально смотрел на меня.

— Я скорее парень, который держит всё в себе, поэтому люди иногда не могут понять, что я действительно чувствую к ним.

А не намёк ли это?

Я чувствую, как мои щеки наливает краска. Опять я себе что-то придумала.

— Как Арина? — спросила я, когда принесли заказ Марата и дополнение к моему.

И мне несколько не было стыдно, что я обжиралась сейчас, потому что у меня была причина. Но уж слишком я была не похожа на девушек, бегающих за Маратом, которые вечно сидели на диетах и выглядели как тростиночки. Но что уж поделать, я любила поесть. И не собиралась это менять.

— Сидит в своей комнате, — сказал Марат глядя на меня своими красивыми тёмными глазами. — Что бы она тебе не сказала, она об этом очень жалеет.

Я едва заметно кивнула, опять начав копаться в себе.

— Проблема не в том, что она сказала мне, а в том, что я сказала ей, — печально сказала я.

Парень покачал головой.

— Ты тоже жалеешь о своих словах, вы скоро помиритесь. Мне нравиться ваша дружба, — улыбнулся он.

Я слегка рассмеялась.

Мне было приятно, что он так считал.

— Ты больше не считаешь, что я испортила твою сестру?

Марат усмехнулся и пожал плечами.

— Я расскажу это тебе, когда вы помиритесь.

Глава 39

Мы ещё долго сидели и разговаривали. Не о чём и в то же время обо всём.

Марат то и дело подкармливал меня вкусными пирожными. Сам он тоже ел не мало, и я удивлялась, как при этом ему удаётся выглядеть так… здорово. Хотя здорово было не первым словом, что пришло мне на ум.

Папа написал мне сообщение, интересуясь где я. Я написала, что в кафе, но солгала, сказав, что одна. Не хотелось вызвать не обоснованный гнев отца, особенно сейчас, когда всё вроде начало налаживаться.

Мы сидели до последнего посетителя и до тех пор, пока нам не сказали, что заведению пора закрываться. Я напрочь забыла про время и просидела бы так ещё очень долго, но нас выгоняли из нашего личного рая.

Марат предложил прогуляться до моего дома, я надеялась, что ему тоже хотелось это продлить. Но было ещё более холоднее, чем несколько часов назад, а до дома идти было далеко, поэтому долгая прогулка пешком отменилась.

Как только машина достаточно согрелась внутри, я сняла перчатки и пыталась согреть о печку замёрзшие пальцы.

Был только ноябрь, а на улице был холод, как в январе. Я безумно ждала снега, потому что он делает вокруг все прекраснее, даже мороз переноситься с ним легче и волшебное.

Марат завёл машину и потянулся к аудиосистеме. Из колонок доносился знакомая мне композиция, но я бы никогда не подумала, что этому суровому парню нравиться нечто подобное.

Я слегка усмехнулась, косясь на Марата.

Он резко повернул на меня голову, я видела, как он улыбается.

— Это Арина слушает, — сказал он, слегка поморщившись, стараясь выглядеть при этом уверенным.

Я кивнула, пытаясь скрыть улыбку.

Марат потянулся к аудиосистеме.

— Оставь, — сказала я, перехватив его руку, — мне нравится.

Марат странно смотрел на мою руку, оплетающую его. Я быстро убрала её, хотя мне до страшного не хотелось делать этого.

Парень повернулся ко мне и улыбнулся, потянувшись обратно к моей руке. Он слегка провёл по моему голому запястью, от чего по моей руке пошли мурашки.

— Оставь, — прошептал он, сплетая наши руки, — мне нравится.

Дальше мы ехали в тишине, но она была не такой, как раньше. Она была естественной, будто нам совсем не нужны разговоры, чтобы наслаждаться обществом друг друга.

Я хотела, что бы в городе были пробки и мы ехали долго. Но в единственный раз, когда пробки были нужны, их не было.

Марат остановился около моего дома. Он повернулся, пристально глядя на меня, с улыбкой на губах, но ничего не сказал.

Я улыбнулась и метнула быстрый взгляд на наши сплетённые руки, боясь, что это последним момент, когда я вижу такую картину.

Марат потянулся ко мне свободной рукой и провёл большим пальцем по щеке. Это движение было пропитано нежностью, а моё сердце трепетало.

Он пристально смотрел на мои губы и я была уверена, что мне не показалось. На этот раз я это точно не выдумала.

Парень медленно наклонялся ко мне и по моему телу пошёл рой мурашек, а сердце стучало так, будто готово было вырваться из груди. Единственное, что я хотела, — чтобы он поцеловал меня, но когда между нашими губами оставалось несколько сантиметров, я сделала то, чего ожидала от меня меньше всего.

Я положила свободную руку ему на грудь и оттолкнула. Я сделала это недостаточно сильно, чтобы реально оттолкнуть, но лёгкого движения было достаточно, чтобы Марат понял это.

Почему? Чёрт возьми, почему? Мой разум никогда не работал рядом с Маратом, но тогда, когда он должен был молчать, я не поддалась своим чувствам, а включила долбанный мозг.

Я видела реальную обиду в глазах парня, когда оттолкнула его.

— Прости, — прошептала я, испуганно глядя на него.

Марат быстро взял себя в руки, и в одно мгновение его лицо перестало выражать хотя бы что-то.

Только не закрывайся от меня.

— Ты не должна извиняться, — сказал он, глядя на меня, его взгляд немного смягчился. — Я не должен был заставлять тебя.

Заставлять?

Он думал, что надавил на меня. Но это было именно тем, чего я хотела. Что со мной не так?

Я хотела возмутиться и попытаться объяснить, но мой рот не открывался, хотя в моей голове было так много мыслей. Возможно никакие слова не смогут объяснить моё поведение.

— Прости, — снова сказала я, будто это было единственное, что я ещё способна была произнести.

Марат отодвинулся ещё дальше от меня, хотя дальше было не куда, и покачал головой.

— Всё в порядке, — сказал он, попытавшись натянуть на себя уверенную улыбку, но она была не искренней. — Спокойной ночи.

Я открыла рот, но ничего не могла сказать. Всё явно не было в порядке. А он своим "спокойной ночи" выставлял меня за дверь.