Круг двенадцати душ - Матлак Ирина - Страница 62

Я хотела отвернуться, чтобы этого не видеть, но Дженкинс и без того увлек меня к выходу. Поняв, что его замыслам не суждено осуществиться, он решил уйти и, опасаясь Кирана, продолжал держать у моего горла нож.

Но Киран был хорошим охотником, в чем пришлось убедиться и мне и дворецкому. Из-за творящейся вокруг суеты и черного тумана Дженкинс потерял его из виду, и, когда мы приблизились к выходу, Киран оказался позади.

Я не испытала ни капли сострадания, когда дворецкий оказался внутри круга. Экономка помешалась на своей любви, была одержима ею и хотела вернуть дорогого человека. Виктором также изначально руководило желание вернуть Кэтлин и только после — азарт. Дженкинс же пошел на такой чудовищный поступок лишь для себя, желая обрести вечную молодость. Разные цели в итоге и привели к кончине, страшнее которой не вообразить.

Темные призраки улетели в воронку, утащив с собой троих. Снова стало тихо, и я стояла, не веря, что все закончилось. Что не прочитанное до конца заклятие и мое отсутствие в круге стали нашим спасением.

— Амина, — позвал Киран, бросившись ко мне, а я… я в этот момент ощутила, что мои щеки становятся мокрыми.

Не веря себе, коснулась их и обнаружила, что плачу.

Я плачу…

Не плакала в самые трудные и отчаянные моменты жизни, а сейчас, когда следует радоваться и испытывать облегчение, из глаз бегут неконтролируемые слезы…

— Амина! — Оклик Кирана прозвучал как-то по-другому. Испуганно, надрывно, предупреждающе.

Я подняла глаза и утонула в черном мареве. Последний из призраков пролетел сквозь меня, чтобы после скрыться в беспросветных недрах разрыва.

Боли я практически не ощущала. Она была, но казалась чем-то не важным. Медленно осев на пол, я увидела над собой кружащийся потолок, с которым сливалось расплывающееся лицо Кирана, а после сознание заволокла темнота.

Страшно. Холодно. И некуда идти.

Вокруг лишь черное ничто, и выхода не видно. Быть может, он есть, но мне его не отыскать.

Господи, до чего же холодно… И темно настолько, что я не вижу собственных рук.

Присев, притянула к себе колени и уткнулась в них лбом, до сих пор чувствуя на щеках мокрые дорожки от непрекращающихся слез. Наверное, так и выглядит смерть.

Жутко и безнадежно.

Время отсутствовало, и я не знала, сколько находилась в этом странном месте. А вдруг это и есть та самая граница, что воронкой разверзлась в подземелье? Если отыщу верный путь — вернусь обратно, а если нет…

Появившийся рядом свет я заметила не сразу, вначале приняв его за игру воображения. Когда же осознала, что он реален, медленно подняла голову и увидела прямо перед собой белую лань. Глаза ее были умными и внимательными, а сама она мерцала сотнями тысяч мельчайших крупинок. Точно сотканная из капель росы, лань смотрела на меня несколько мгновений, а после развернулась и неспешно пошла прямо в темноту.

Не задумываясь, я последовала за ней. Только бы уйти отсюда, и не важно, куда в итоге приведет этот путь! Несколько раз лань оборачивалась, проверяя, иду ли за ней, и в ее глазах мне виделась лучистая, светлая улыбка.

Светлая… Как давно я не видела света. И сейчас, среди темноты, он горел ярко, вселял надежду и спокойствие. Тихое, радостное спокойствие вместе с верой в то, что всякой тьме рано или поздно наступает конец…

— Амина! — снова прозвучал зов, не откликнуться на который я просто не могла.

Распахнув глаза, резко села и судорожно вдохнула. Часы били полночь, а значит, я находилась без сознания всего пару минут.

— Амина… — выдохнул Киран, порывисто меня обняв. Тут же отстранившись, провел пальцами по моей щеке и скомандовал: — Нужно уходить.

Он хотел взять меня на руки и вынести на улицу, но я заверила, что могу идти сама. Сперва было необходимо вывести остальных девушек, а уже после заботиться о себе. На то, чтобы ослабить удерживающую их магию, много времени не потребовалось. Киран справился с этим на удивление быстро, я же подходила к каждой и направляла к выходу. Безучастность и покорность девушек впервые радовали — предайся они панике, покинуть подземелье было бы куда сложнее.

Когда все уже оказались наверху под ивами и мокли под струями косого дождя, Киран собрался спуститься обратно.

— Разрыв нужно закрыть, — на ходу бросил он, но я схватила его за руку, вынудив остановиться.

Единожды пережив его смерть, поняла, что больше такого не выдержу. И не смогу стоять здесь, зная, что там внизу он снова рискует жизнью.

— Я с тобой, — произнесла на удивление твердо.

Киран явно хотел возразить, но, видимо, на моем лице отразилась такая непоколебимая решимость, что он передумал. Задержавшись на мгновение, припал к моим губам, и этот поцелуй был таким же отчаянным, как и все, что произошло в эту ночь. Как и все, что происходило в последние месяцы.

В зале стояла тишина. Пламя на свечах погасло, ветер стих, и лепестки роз устилали пол багровым ковром. Воронка все еще зияла в центре, но больше не втягивала в себя воздух, не выбрасывала всепоглощающий холод. Лишь тихо покачивалась — высокая и черная.

— Стой здесь, — велел Киран и двинулся вперед.

На сей раз я намеревалась его послушаться, но внезапно заметила у воронки светлый силуэт. Сначала один, а затем, совсем рядом, второй. Ева и Рэд смотрели на меня, поднимая руки в прощальном жесте. Две последние задержавшиеся на этом свете души уходили в иной мир. Призракам не место среди живых, и теперь, когда виновные в их гибели были наказаны, они обрели свободу. Сторм-Делл утратил над ними власть и, неохотно разжав смертельные тиски, отпускал.

— Подожди, — севшим голосом обратилась я к Кирану.

Тот остановился и, проследив за моим взглядом, все понял. Он не мог видеть этих призраков, но чувствовал их присутствие.

«Спасибо», — прочитала я по губам Евы и Рэда.

Подул легкий ветерок, подхватил их, и две легкие прозрачные фигуры перелетели за грань. На несколько мгновений чернота сменилась ослепительно-ярким светом, а затем, прямо на наших с Кираном глазах, разрыв стал стремительно затягиваться.

Оказавшись рядом, охотник обнял меня, и мы вместе наблюдали за тем, как воронка делается все меньше и меньше, а вскоре от нее остается лишь воспоминание. Проход в иной мир был открыт черной магией, но, пропустив заблудшие души, закрылся сам.

— Неужели все закончилось… — не то утвердительно, не то вопросительно проронила я, ощущая, как дрожит голос.

Вместо ответа Киран все-таки взял меня на руки, поцеловал в висок и понес прочь из этого жуткого места, где часовые стрелки навечно замерли на двенадцати…

Когда мы снова вышли на поверхность, оказалось, что дождь усилился и над Сторм-Деллом разразилась неистовая гроза. В свете молний я увидела стоящих среди девушек Фиону и Банни, а еще… Бекки.

Едва мои ноги коснулись земли, я бросилась к ней, обняла и разрыдалась в голос, выплескивая все то, с чем жила долгие годы. Через слезы я избавлялась от печалей, по-настоящему прощалась с родителями и радовалась тому, что моим кошмарам наступил конец. Тому, что горничная — мой добрый, давний друг — выжила и теперь находилась рядом.

— Нам очень помогла Гретхен, — рассказал Киран. — В тот вечер мы сумели уйти от Дженкинса, но из-за раны я сильно ослаб. Она привела нас в свою хижину и вылечила.

Только он это произнес, как раздался оглушительный громовой раскат, которому предшествовала яркая вспышка. Мы обернулись в сторону особняка и увидели, как в него ударяет молния. Один раз, два, три… двенадцать последовательных ударов, пришедшихся на разные его части. Словно сами небеса прогневались и решили завершить то, что было начато много лет назад.

Вскоре из дома с криками выбежала Оливия, за которой семенила Джина, на ходу поправляющая накинутую поверх ночной рубашки шаль.

Сидя в одном из подъехавших к поместью экипажей, я смотрела на охвативший дом пожар и понимала, что теперь здесь останется только пепел. Должно быть, пройдет немало времени, прежде чем эта проклятая земля очистится. Слишком много ужасных смертей, слишком много искалеченных судеб. Но все когда-нибудь проходит.