Круг двенадцати душ - Матлак Ирина - Страница 33

Отпустив меня в мгновение ока, Киран приблизился к разбитому окну и, обернувшись, бросил:

— Не говорите никому о том, что я здесь был.

Не успела я опомниться, как он спрыгнул вниз, чем заставил мое сердце в испуге сжаться. Выглянув на улицу, я успела заметить, как он скрылся в зарослях кустов, что раскинулись по дороге к пруду.

Буквально через несколько секунд в комнату ворвалась целая толпа во главе с миссис Эртон. Переступив порог, экономка и прибежавшие на шум девушки тут же замерли, расширившимися глазами обводя учиненный здесь погром.

— Леди Кендол? — Опомнившись первой, экономка подошла ко мне, стараясь при этом не наступать на разбросанные по полу осколки. — Бог мой, у вас кровь…

Я несколько заторможенно опустила взгляд на свои руки, и только теперь ощутила пробирающую до костей боль. Несколько осколков разного размера впились в кожу, рукава платья покрыли бордовые пятна, а по локтям стекали тонкие струйки крови.

— Пойдемте со мной, — тронув меня за плечо, мягко проговорила миссис Эртон и без перехода велела прибежавшей Оливии: — Немедленно наведи здесь порядок и займись подготовкой новых покоев для леди Кендол. А вы, девушки, немедленно расходитесь по своим комнатам! Через два часа жду всех в малой гостиной.

Под причитания подоспевшей Бекки меня отвели на кухню, куда тут же принесли миску чистой воды, небольшие щипцы и бинты. Удалять стекло взялся Виктор, присутствие которого я заметила, лишь когда он сел рядом и взял меня за руку.

Физическая боль от порезов была ничем в сравнении с испытанным мною ужасом, но даже он постепенно проходил. Должно быть, осталось совсем немного до того, как я совсем утрачу способность бояться. Когда живешь в постоянном страхе, терзаемая набирающими силу кошмарами, постепенно к ним привыкаешь.

— Так не может больше продолжаться, — расслышала я приглушенный голос миссис Эртон, обращающейся к вошедшему в кухню Дженкинсу. — Я сегодня же предупрежу девушек, чтобы без лишней надобности не выходили из своих комнат.

— В этом нет смысла, — бесстрастно отозвался тот. — В поместье нет места, где можно от них скрыться. С каждым днем держать их под контролем ему становится все сложнее. Что-то притягивает их и служит им подпиткой.

Я едва удержалась от замечания о том, что для нас, живущих в поместье девушек, призраки представляют не самую страшную угрозу. Смотря на обрабатывающего мои раны Виктора, чувствуя, как аккуратно он прикасается к поврежденной коже, я испытывала к нему неприязнь. Для чего он проявлял заботу и участие, если рано или поздно все равно собирался убить? Такое лицемерие поднимало волны возмущения, и я ничем не могла его оправдать. Приносить в жертву жизни двенадцати девушек во имя воскрешения давно умершей жены — больше чем просто преступление. Когда любят — отпускают или живут светлыми воспоминаниями, а если чувства толкают на совершение смертельного греха, это уже не любовь. Скорее навязчивая идея или болезнь, отравляющая сознание и душу.

Впрочем, имела ли я право его судить? О любви знала крайне мало, чтобы о ней рассуждать. Оглядываясь назад, я понимала, что в своей жизни ни разу не любила по-настоящему, и страх от этого, пожалуй, был самым сильным из всех. Даже детские чувства к родителям было сложно назвать любовью. К дяде и его семье я оставалась холодна, а о влюбленности знала лишь понаслышке.

Осознав, что уже несколько минут сижу неподвижно и смотрю в одну точку, я слегка помотала головой и тут же вздрогнула оттого, что Виктор коснулся болезненного участка раны.

— Потерпите, сейчас пройдет, — произнес он, легко подув на порез и поймав мой взгляд.

По коже отчего-то пробежала дрожь, и я вовсе не была уверена, что ее вызвал до сих пор не отпустивший меня холод. Виктор намочил чем-то ватку и приложил ее к порезу, после чего принялся аккуратно его перебинтовывать. Его пальцы были теплыми, а кожа такой мягкой, что просто не могла принадлежать человеку, зарабатывающему на жизнь физическим трудом.

— Вот и все, — произнес он, закончив перевязку. — Скоро о царапинах вы даже и не вспомните.

— О царапинах — возможно, — не отводя взгляда, согласилась я. — Но не о том, что сегодня случилось. Может, вы потрудитесь объяснить хотя бы это?

Последний вопрос я адресовала не только Виктору, но и всем присутствующим, желая посмотреть, какие оправдания они придумают.

Незамедлительного ответа, как и ожидалось, я не получила, но миссис Эртон заверила, что вскоре все объяснит. Когда спустя оговоренное время все девушки собрались в малой гостиной, она предупредила нас о том, что не следует выходить из своих комнат по ночам, а также днем без крайней на то необходимости.

— Но почему? — тут же вскинулась Виола. — Я требую, чтобы вы сейчас же объяснили, что произошло сегодня в комнате Амины! И если не потрудитесь этого сделать, я тут же собираю вещи и отсюда уезжаю!

После ее слов в комнате повисла напряженная пауза. Все присутствующие, в том числе и сама Виола, прекрасно понимали, что выполнить угрозу она не сможет. Для нас создавалась видимость свободы и уважения, но по сути мы являлись не более чем пленницами как обстоятельств, так и лорда Баррингтона.

— Леди Фейн, успокойтесь, пожалуйста. — В ровном голосе экономки отчетливо ощущались нотки предупреждения. — Дело в том, что чуть более века назад этим особняком владел другой род. Здесь жила семья, которой пришлось столкнуться со страшной трагедией. На этом месте разразился страшный пожар, в результате которого погибло около десятка человек. С тех пор эти земли многие считают проклятыми, и они пустовали до того момента, пока поместье не выкупил лорд Баррингтон. Он заново отстроил особняк и перевез сюда свою молодую жену. Некоторое время все было спокойно, но вскоре здесь стало твориться нечто странное. По ночам слышались шорохи и необъяснимые крики, днем часто двигалась мебель и падали портреты со стен. Несколько позже нам довелось узнать, что к особняку имеют привязку темные призраки — застрявшие в нашем мире души тех, кто погиб при пожаре.

— Почему же граф не обратился к специалистам по сверхъестественным явлениям? — озвучила общий вопрос Виола.

— Он обращался, но так называемые охотники помочь ничем не смогли. Сказали, что призраков слишком много и они крайне сильны. Лорду Баррингтону предложили переехать, но он предпочел остаться здесь.

Пока все молчали, осмысливая полученную информацию, Оливия принесла в гостиную несколько подносов с бутербродами и печеньем, парой заварных чайничков и чашками. Наше импровизированное собрание незаметно превратилось во второй завтрак, но я к еде не прикоснулась. Машинально отпила чай, не почувствовав даже вкуса, и задумалась о словах экономки. Из того, что услышала, я предположила, что темных призраков граф все это время удерживал собственными силами. Кажется, Дженкинс упомянул, что сейчас делать это ему удается с большим трудом, поскольку в доме существует нечто, что их притягивает. Я практически не сомневалась, что этим «нечто» является найденная мною подвеска.

Сама версия о пожаре звучала довольно убедительно, но придумать ее было так же просто, как и причину теперешнего состояния Делоры. Верить сказанному я не спешила, хотя и не исключала того, что миссис Эртон могла говорить правду.

— Отчего умерла графиня Баррингтон? — неожиданно для остальных спросила я.

Растерянность экономки длилась не дольше мгновения.

— Не думаю, что я или кто-либо из слуг имеем право об этом говорить. Но можете быть спокойны, к темным призракам ее смерть не имеет никакого отношения.

Подготовка новых покоев требовала некоторого времени, поэтому пока мне предложили разделить комнату с кем-нибудь из девушек. Главной кандидатурой, естественно, являлась Виола, но я остановила выбор на другой. Вначале думала переехать в комнату Кэсси, но, как оказалось, там была всего одна узкая кровать. Поэтому уже после обеда мои вещи перенесли в комнату, куда еще этим утром заселили Лилиану. Своему вынужденному переезду я была даже рада, поскольку теперь не нужно было оставаться ночью одной.