Свет далёких звёзд (СИ) - Нов Дмитрий - Страница 11

— С кем надо, я попрощался, — серьёзно сказал Виктор. Он трогал рукой траву, и та оставляла тонкие зелёные следы на ладонях.

— Не умею вот радоваться, представляешь? — Продолжала девушка. — Какая зануда, да? Хотя благодаря этому я и в экипаже… Да мне же было абсолютно плевать на выпускной, на вечеринки, на семью, друзей… А теперь страшно, что никто не ждёт обратно. Хотя я же добилась цели, да? Мне должно быть весело. Наверное, многие люди хотели бы оказаться на нашем месте.

— Не ожидал от тебя таких разговоров сегодня. — Сказал Виктор.

— Я сама не ожидала. Это от страха. Или от радости. Я говорю всё, что взбредёт в голову. И наплевать, пока ещё можно. Кто как расслабляется, да? Катя пару недель назад напилась, и её убрали из запаса. А может, она была права, а?

— Аня… — мягко сказал Виктор.

Она обмякла.

— Ну что «Аня»… Мне страшно.

— Небольшое утешение, но мне тоже, — хмыкнул он.

— Да нет, утешение, — серьёзно сказала она. — Вдвоём легче бояться.

Это верно. Он, как никогда раньше, сегодня прекрасно понимал чувства девушки. И всё это время бездумно смотрел в небо, на далёкое маленькое Солнце и на чуть видимую светло-синюю точку Земли.

— Знаешь, что меня больше всего удивляет? — Анна, не дождавшись ответа, сказала, — Из миллиардов жителей Солнечной за нашим экспериментом следит едва десять процентов. Тебе это не кажется странным?

— Могу предположить, что остальные девяносто нашли что-то более занятное.

— О, да! Очередное развлекательное шоу в СпейсНете, — усмехнулась девушка.

— Аня, это факт, что подавляющему большинству это безразлично, многие вообще не узнают о том, что «Молния» впервые посетит другую планету. Вот когда начнутся взносы на то, чтобы вступить на борт и зажить новой, прекрасной жизнь, на берегу моря, под светом других звезд, и деньги потекут к ним в карман — вот тогда об этом заговорят. Когда им нужно будет вернуть деньги за проект. А сейчас мы просто очередная экспедиция. Не ожидай грандиозной шумихи. Нам не перебить рейтингов политиков и очередных «звёзд». Да и стоит ли?

— Ты прав. Но это ненормально.

— Бери пример с Ефремова, — улыбнулся Виктор

— Александр гений. Он вообще часто не замечает, что вокруг твориться, — ответила девушка. — О чём вы кстати разговаривали по прибытии?

— Он мне рассказал о том, как они впервые нашли руины. — небрежно сказал Виктор.

Ане он доверял, но всё подряд рассказывать не собирался. Знают двое — знают все.

— Хочешь ещё прогуляться? — неожиданно спросила девушка. — Кто знает, получится ли найти время, чтобы сюда вернуться?

— Идём, — вскочил Виктор. Он решил, что все вопросы прояснятся по ходу рейса, а сейчас и в самом деле душа требовала отдыха. — Дойдём пешком до космопорта? Не хочется вызывать катер, а времени у нас ещё много.

— Почему бы и нет? Когда ещё мы сможем так пройтись?

— Ну если найдём подходящий мир, то через пару месяцев, — в тон её ответил Виктор. — Ефремов полон уверенности!

Путь к катеру не занял бы много времени, полётов сегодня видимо было мало, и небо над Марсом как раз безупречно чистое, без единого следа от взлетающих кораблей.

— Только не полетим в город, ладно? — Взмолилась Анна.

— Да я туда и не собирался, — засмеялся Виктор. Ему нравилось любоваться широкой полосой Олимпа на горизонте. Хотя такое монументальное зрелище, конечно, не всем бы доставило удовольствие.

— Ты мне ничего не хочешь рассказать?

— Нет, — покачал он головой. — А почему ты спрашиваешь?

— Александр стал скрытен и нелюдим, ты задумчив.

— Да нет, — встряхнулся Виктор. — Всё нормально.

— Помощник капитана не имеет права показывать неуверенность, — усмехнулась девушка.

— Нет, всё хорошо. Правда.

Он не стал рассказывать ей о своём неудачном военном опыте в статусе командира подразделения. Это стёрто и из истории и из официальных документов, иначе бы его никогда не допустили к этой должности. Ефремов в очередной раз сделал невозможное. Дело давнее, что вспоминать. У Виктора осталась только боль и разочарование.

Близкий старт был тем, ради чего он жил эти годы… Почему всё это вспоминается сейчас, когда рядом Аня?

Когда они дошли до катера, было совсем темно. Над ними раскинулось пустое тусклое небо с едва заметными звёздами и Солнцем.

— Может ещё немного задержимся? — спросила девушка. — Подождем Александра. Да и не хочется отсюда уходить.

Она даже не заметила, как прошло время. Ей, как и Виктору, не хотелось шумихи и народа.

— Я боюсь его из этих развалин не вытащить, — засмеялся Виктор. — Я бы позвонил ему, но там связь почему-то плохо работает.

— На меня они вообще не произвели впечатления. Даже отталкивали, — призналась девушка. — И ещё я заметила, что в музее очень мало народа, неужели совсем никто не интересуется?

— Я задавал этот вопрос Александру. Сейчас нет, в первые годы был бум, а потом, когда все поняли, что ничего интересного инопланетяне не оставили, да и к тому же эти руинам сотни тысяч лет, все затихло. Ты разве не читала?

— Мы это на первом курсе проходили, — виновато сказала девушка, — забылось уже. А потом и не до этого стало, столько новой информации.

— Хм, понимаю. Я тоже подзабыл школьные знания.

— Знаешь, чего я ещё боюсь? Это конечно глупо, но мне кажется, что воздух внутри корабля душный. Но ведь на самом деле он намного свежее и лучше воздуха Земли. А там, в смоге, всё равно дышится проще. И на станции я об этом не думала. Странно, да? Ненормально даже…

— Нет. Это всё равно наша родина, какая бы она ни была сейчас. Хотя я уже привык, и мне лучше в космосе. Когда я садился на Европу впервые, мечтал, что когда-то там появится жизнь, и она будет лучше и умнее. Что они не разрушат свою планету.

— Расскажи мне лучше о Европе.

— А ты разве не читала и не видела?

— Конечно… только там всё слишком сухо и просто написано, а твои впечатления?

Виктор помолчал минуту.

— Она довольно красива из космоса, когда на неё приземляешься. Скалы, лёд, свет, всё блестит, сверкает. Где-то гладкая холодная пустыня до самого горизонта, где-то скалы и разломы. Лёд там добывают уже давно, но мы бурили очень глубоко, и в одном месте толщина его составляла всего километр. Это была видимо какая-то аномальная зона. Мы пробурили скважину, начали спуск. Наши машины были способны к погружению на глубину до трёх километров. Когда мы спустились под лёд, оказалось, там есть течение, чуть теплее, чем вода в океане, и содержание хлоридов в нём было меньше. Наверное, глубинные потоки поднимались снизу, подогреваемые всё ещё горячим ядром планеты. В этих механизмах пока не разобрались. Важно вот что…

Девушка внимательно слушала, смотря в небо, и чуть касаясь его руки.

— Наши прожекторы осветили океан, — продолжал Виктор. — Наверное впервые за миллиарды лет. Было почему-то страшно, хотя, казалось, что может быть неуютнее космоса. Но знаешь, там на глубине, мы чувствовали себя чужими. Так вот, мы погружались всё ниже, насколько хватало прочности. Наши машины были похожи на «Акулу». Помнишь такие? Вот, только ещё лучше. И конечно адаптированы под низкие температуры. Постепенно мы начали замечать что-то странное в свете прожекторов. Как будто тонкие чёрные нити мелькали в воде, линии, полосы, но стоило нам направить свет — они исчезали. Тогда мы выключили прожекторы и стали ждать. Через несколько минут мы услышали шелест, как будто снаружи что-то касалось металла. Было страшно, но мы ждали ещё, а потом включили свет, и на несколько секунд они попали в поле нашего зрения. Это были чёрные широкие и тонкие ленты, которые извивались в сложнейших узорах. Как оказалось, эти узоры вызывали определённые колебания воды, и эти знаки повторялись и повторялись. Прошло несколько минут, но едва наши машины двинулись, ленты будто растаяли. У меня было такое чувство, что они все принадлежали одному существу. Когда мы поднялись на поверхность, то немедленно передали запись звуковых волн. С того времени прошло почти пять лет, но никто не приблизился к разгадке, что это значит. Кто-то считает, что это просто рефлексы или эти существа делают это инстинктивно, как например, многие насекомые производят впечатление, будто обладают зачатками разума… Не знаю. Мне казалось, они с нами говорили. Будто предупреждали о чём-то…