Концерт для нервов со скандалом в тональности форс-мажор (СИ) - Федина Юлия Александровна - Страница 44

— Как здоровье сына вашего, Люка?

— Спасибо. Здоров. Передает вам привет. Купил подарки. Только отсылать их на Татуин не вижу смысла.

Беру всплеснула руками, какие, мол, подарки? Зачем тратиться попусту? Но Вейдер прервал ее властным жестом.

— Вам самим больше нечего делать в этой хаттовой дыре — Татуине.

После минутного замешательства Ларс открыл, было, рот, но так ничего и не сказал.

— Твое мнение, Оуэн, меня не интересует, — невидимая рука легла на плечо фермера не то угрожающе, не то покровительственно. — Но я не хочу чтобы дорогие для Люка люди подвергались опасности.

— Да какая опасность? Мы — привычные…

— Ваш переезд не обсуждается. Думаю, в большом городе вам делать нечего. А вот приобрести ферму на одной из тихих планет Центральных Миров вам стоит.

— Мы даже не знаем… Это так неожиданно…

— У вас есть время свыкнуться с мыслью. До завтра. Завтра за вами прибудет корабль. Он доставит вас к новому месту жительства, и мои люди решат вопрос о приобретении собственности.

— Мы всецело полагаемся на ваш выбор, милорд, — низко поклонилась Беру.

— Благодарим вас, милорд, — вторил ей муж.

— Постарайтесь обустроиться на новом месте в течение месяца. На летние каникулы я планирую отправить детей из города поближе к природе. Возможно, они прибудут с друзьями.

Можно считать, что вопрос о летнем тренировочном лагере для группы одаренных решен. Место выбрано тихое, безлюдное, просторное. На несколько лет хватит.

Что по поводу перспективы принимать у себя детей Дарта Вейдера со товарищи думают фермеры Ларсы, осталось неизвестным. Лорд отключил связь. Прежде всего, потому, что на поясе запищал коммуникатор. Звонок от Люка. И это звонок ему категорически не нравился.

— Алле, милорд Вейдер? — ломающийся подростковый голос принадлежал не сыну. — Вы только не волнуйтесь. С Люком все в порядке. Его просто в отделение полиции забрали.

— Ты кто?

— Уилл Тагге, сэр. Одноклассник Лор… то есть Люка, сэр.

— Как у тебя оказался его коммуникатор?

— Он оставил его в куртке, а куртку снял перед дракой…

— В участок за драку забрали?

— Да.

— В какой?

— Не знаю, сэр.

— Вы где?

— За стадионом у лицея.

Мальчишка назвал адрес.

— Ждите. Через три минуты буду.

Едва ли сын случайно забыл форменную лицейскую куртку с коммуникатором и наверняка с идентификационной картой. Не хочет светить имя в полиции, дурачок. Поэтому ждать звонка из отделения бессмысленно. Надо искать самому.

Куча лицеистов стояла у сетчатого ограждения площадки для игры в мяч. Издалека Вейдер узнал только долговязого племянника гранд-моффа Таркина. Вон тот выступивший навстречу выпрыгнувшему из спидера Вейдеру парень — скорее всего и есть Уилл Тагге. А раскрасневшаяся от бега Лея сама только что прибежала и толком ничего не знает. Или нет?

— Ой, папа! Это все из-за меня!

— Что именно? Рассказывайте толком! — рявкнул Вейдер, да так, что Таркинов племянник за спины остальных попятился. Лучше бы его дядька на лорда так реагировал.

— Мы занимались физкультурой на улице. Бежали кросс. А возле сетки отирался тут один… дрищ — Джобик зовут. Он всякой мелочевкой возле лицея торгует. Приворовывает, говорят. Но это к делу не относится. Так вот, когда Лея мимо пробегала, он громко так заявил: «Зачетная чувиха. Я б такую с удовольствием…» Дальше матом, сэр.

— Люк сам решил вступиться за честь сестры, или вы подзадоривали?

— А чё, предлагаете так оставить? Только сразу не получилось: взрослых вокруг многовато было. Пришлось момента ждать. Но драка была честная: один на один. Мы просто со стороны следили, чтобы Джобик этот не выкинул какой подлянки. А тут патруль. Без лишних разговоров упаковали обоих. Если вам еще не звонили, значит Люк имени не назвал. А в участке его еще не знают.

— Тут ключевое слово «еще»? — опешил Вейдер.

— Ну, да. А то вы не знаете, куда сына отдали? — усмехнулся Уилл.

— В элитный лицей, нет?

— Да. Только у нас в параллели обычно три класса: «Аурек» — для приличных деток знатных родителей. «Беш» для талантливых ботаников из семей попроще: победителей всяких олимпиад и все такое прочее, и наш «креш» для тех, кого, кабы не крутые предки, давно бы не то что из лицея выгнали, а кой-кого, может, и в колонию упекли… А отделения полиции тут поблизости три, — Тагге назвал адреса. — Но из какого патруль мы не знаем.

— Номер спидера кто-нибудь запомнил?

— Я, — Таркин быстро назвал набор цифр.

Пробить принадлежность машины — дело нескольких секунд.

— Лея, за мной. Тебя-то почему в этот обезьянник записали, не поморщились? — уточнил у дочери Вейдер уже усевшись за штурвал.

— У меня привод в полицию был. Два…

Сначала идея скрыть свое настоящее имя от полиции, чтоб отца попусту не тягали, показалась Люку почти гениальной. Уверенности в этом решении изрядно поубавилось, когда один из патрульных пару раз оттянул второго задержанного дубинкой по спине, стоило тому огрызнуться на слова полицейского. Впрочем, пока Люку вопросов не задавали. Всецело занявшись этим самым лотошником Джобиком. Шестнадцатилетний, хотя по виду Люк счел бы его ровесником, парень оказался личностью в отделении известной, почти легендарной.

— Ну, все, Джоб Родис, — с чувством глубокого удовлетворения в голосе начал дежурный. — Все допрыгался. Мне глубоко начхать на то, кто начал драку. Но если родители этого гопника, — кивок в сторону Люка, — напишут заявление….

Закончить мысль помешала влетевшая в помещение женщина.

— Гаденыш! Урод! Тварь! Ты что опять вытворяешь-то, злыдень! Ты нарочно над матерью издеваешься, да?! Ты скажи! Скажи! Чего молчишь? Язык проглотил?! И правильно, что проглотил! Знаешь, гадина, если за твои выкрутасы опять штраф выпишут, тебя отчим так отметелит, как зовут забудешь. До конца жизни будешь и ссать, и жрать через трубочку! И поделом! Если слов не понимаешь!

— Вы бы угомонились, мамаша, — пресек сей поток агрессивного сознания дежурный.

— А вы чем бедную женщину попрекать, закройте этого изверга в человечьем обличье! Дайте многодетной матери вздохнуть спокойно. Думала, сын опорой вырастет. Лишнюю копейку в дом принесет. А он?… Дармоед! Отчим, вон, жилы рвет, тебя — чужое отродье поднять пытается…. Тварь неблагодарная! Да чтоб ты сдох!

— Мамаша, угомонись! — уже гораздо резче рявкнул дежурный. — Старшенького твоего мы не сегодня — так завтра закроем. И штраф ты заплатишь — никуда не денешься. А еще имей ввиду, если твой новый сожитель-зек на работу не устроится, а от соседей придет еще хотя бы одна жалоба на шум и пьянку, ты со всем своим выводком отправишься из приличного района за сто первый километр.

— Ой. Сила Великая! Это за что же ж нам беда такая?! За то, что мужик мой этого гаденыша уму-разуму поучил раз-другой? Признаю, было! А пьянок нет, не было! Ежели мы чинно, за ужином, в семейном кругу, так разве ж это пьянка?!

— Да от тебя сейчас разит как от чана с брагой!

Наблюдать безобразную сцену Люку было все более неловко. Словно он в чем-то виноват. И переключить внимание на себя едва ли получится. Придется вызывать отца. Если кто и сможет прекратить этот унизительный балаган, то только он. Люк украдкой покосился на своего соседа по обезьяннику.

Джобик едва сдерживал слезы. Когда полицейской дубинкой получал, стерпел. А от злых, беспощадных слов матери, того гляди, расплачется. Самое мерзкое в том, что слова эти — не от обиды отчаявшейся, придавленной жизнью женщины. Мамаша Джобика не из тех, кто сперва наорет, а потом сама же первая и расплачется от жалости к неудачливому дитяте. Нет, госпожа Родис вполне искренна в желании упечь сына в кутузку, чтоб ее бурному роману с очередным сожителем не мешал. Такого мужика у нее в жизни больше точно не будет.

Прочитавший этим мысли Люк постарался отстраниться, словно в навозную лепешку вляпался. И тут же не на шутку испугался, поняв, что его сокамерник тоже вполне отчетливо читает мысли матери. Та же выдала очередную порцию откровений.