Воды дивных островов - Моррисон Уильям - Страница 20

Так мы и сделали; и поели мы, и попили, и отдохнули, и ни в чем-то не знали отказа, кроме как в одном только: в позволении вернуться домой к нашим возлюбленным, и к госпоже лучшей, чем эта вздорная и заносчивая кукла. Но на следующее утро, когда предстали мы перед Королевой, она нас не узнала; и снова пришлось нам объяснять ей, что мы - Дар; и снова окинула нас ведьма злобным взглядом, и снова припомнила сестру и ее наказ касательно нас. Так продолжалось много дней, пока, наконец, не запомнила госпожа, кто мы такие; и, по совету сестры, никогда не обращалась она с нами дурно, хотя мы-то видели, что досадно ей сдерживаться, и не говорила с нами более грубо, нежели по скудоумию своему привыкла; и было у нас в руках все необходимое для поддержания жизни, и не особо обременительным казался наш удел.

Оказались мы на острове три года назад; а месяц спустя после того приплыла сюда на своей ладье твоя ведьма, и приветствовала нас при встрече, и спросила, усмехаясь, разве не великодушно поступила она, обеспечив нам жизнь столь отрадную? "О да, более чем великодушной сочли бы вы меня, молвила колдунья, - узнай вы, что выпало бы вам на долю, кабы не мое заступничество". Мы, по правде говоря, не видели особого великодушия в том, чтобы похитить нас у наших возлюбленных; но мы благоразумно придержали языки, ибо рабам приходится целовать палку.

Через два дня ведьма покинула остров, но впоследствии приезжала еще не раз и не два, пока не узнали мы секрет Посыльной Ладьи и ее заклинание; однако не догадывались мы, что судно заговорено против нас. Потому однажды, когда пробыли мы на острове чуть менее года, мы спустились к ладье в предутренних сумерках, и поднялись на борт, и обагрили кровью нос и корму, и проговорили слова заклинания. Но тотчас же поднялся жуткий шум и грохот, и загремел гром, и задрожала земля, и на озере расходились огромные волны, и не смогли мы сдвинуться с места, пока не прибежали к нам обе ведьмы: они вытащили нас на берег, и отвели в дом и в ту самую темницу, где ныне веселимся мы и пируем. Здесь претерпели мы наказание, о котором, дорогая гостья, мы тебе ничего не скажем. Вот почему никогда после не осмеливались мы бросить вызов приключению Посыльной Ладьи, но жили в праздной скорби и позорной лености, пока небеса не послали нам в помощь тебя, дорогая сестра и гостья.

Но чем закончился королевский суд, и что случилось на поле сланцевого песчаника, и чем завершился турнир для наших паладинов, мы ведать не ведаем, и не можем сказать тебе, живы ли они еще; но ежели живы, то к ним хотели бы мы послать тебя с поручением, а о таковом расскажем мы тебе по всех подробностях завтра. Таков, милая, конец моей истории.

Заряночка от души поблагодарила Атру за рассказ; весьма дивилась она, слушая о событиях столь непривычных и о деяниях человеческих; однако что до того, как ведьмы обошлись с тремя дамами, - это показалось девушке самым обычным делом; в ее мире подобное было не в диковинку.

Так за веселой беседой коротали они время, но вот в коридоре послышались шаги, и в дверь постучали. Тут побледнела Виридис, а у Заряночки сердце сжалось от мучительного страха; пленница проворно спрыгнула с кресла и уселась на табуретку. Но когда Атра отворила дверь, оказалась, что это всего-навсего Аврея: время ее службы окончилось, и настал черед Атры заменить ее. Атра ушла; а Аврея и оставшиеся двое снова повели промеж себя отрадные речи; и рассказала Аврея Заряночке о многом из того, о чем не успела поведать Атра. Главным же образом, когда спросила Заряночка, попадали ли на острове другие люди за то время, что дамы живут там, Аврея сказала, что да; явились однажды рыцарь и возлюбленная его дама, что бежали от войны и невзгод; их ведьма одолела при помощи колдовских чар, и приняли они бесславную смерть; в другой же раз еще один рыцарь оказался на острове волею случая, и его ведьма тоже погубила, потому что не пожелал он исполнять ее волю и разделять с нею ложе. Кроме того, прибило как-то к острову юную девушку, жертву волн и ветров; ее ведьма сделала рабыней, а со временем стала обращаться с нею столь жестоко, что наконец, измученная стыдом и устав от жизни, она бросилась в озеро и утонула. Никому из этих людей дамы не смогли помочь и хоть чем-то облегчить их участь, хотя и пытались, едва не поплатившись за это сами.

Так тянулся день, и со временем возвратилась Атра, и настал черед Виридис отправляться в распоряжение ведьмы. Наконец сгустились сумерки, а затем и вовсе стемнело. Тогда молвила Атра:"Теперь должно нам двоим уйти прислуживать нашей госпоже по заведенному обычаю; и это нам на пользу, потому что ежели мы трое, а главным образом, надо признаться, я, останемся при ней неотлучно, мы, скорее всего, отвлечем колдунью и не допустим, чтобы она наведалась к тебе сюда; поскольку ведьма, скорее всего, еще помнит смутно, что ты находишься в темнице. Потому не держи на меня зла, ежели я снова закую твои запястья. А теперь, ежели прислушаешься ты к моему совету, ты попытаешься заснуть, и хорошо бы проспать тебе до того самого времени, как мы придем за тобою на рассвете.

На том дамы покинули пленницу, и она снова забилась в уголок, и в самом деле уснула, и проспала до тех пор, пока не разбудили ее звук поворачиваемого ключа в замке и скрип отворяемой двери; и вот в темницу легкой стопою прокралась Атра. Сердце дамы в черном колотилось от волнения; она опустилась перед Заряночкой на колени и разомкнула ее ножные кандалы, а затем встала и проделала то же с оковами на запястьях. Закончив же, молвила она:"Милый друг, погляди-ка вверх, на окна своей темницы: видишь - над землею встает рассвет, рассвет того дня, что принесет освобождение тебе, а, может статься, и нам. Пойдем же скорее: но вот еще что: простишь ли ты меня, ежели не прямо тут оденем мы тебя в дорогу? Ибо платье должны мы ссудить тебе со своего плеча, и ежели по досадной случайности госпожа наша заметила бы беспорядок в одежде кого-то из нас, это могло бы навести ее на мысль проверить, не затевается ли чего; а тогда погиб наш замысел и мы тоже".

На том Атра взяла пленницу за руку, и вывела из темницы, и замкнула за нею дверь; беглянки спустились по ступеням и вышли из дворца через маленькую калитку в конце лестницы. Рассвет уже разгорался вовсю, и Заряночка сразу же заметила Аврею и Виридис, что притаились неподалеку в укромном уголке у стены. Девы не обменялись ни словом, но неслышной стопою поспешили в сад, где уже перекликались дрозды, начиная первую утреннюю песнь, а когда вышли девы на луг, птичий хор зазвенел в полную силу.

Едва оказавшись за пределами сада, три дамы обступили Заряночку тесным кольцом, дабы белизна ее тела не бросалась в глаза, буде госпожа проснется и поглядит в окно. Так подруги привели беглянку туда, где у самой кромки воды, примерно в двадцати ярдах от Посыльной Ладьи росло несколько боярышниковых кустов, создавая надежное укрытие. Там остановились они, и молвила Атра:"Теперь, милая гостья и любезная посланница, наше дело - одеть тебя со своего плеча, и начни-ка ты, Виридис".

По обычаю своему закрасневшись, Виридис выступила вперед, и сняла зеленое платье, и сложила его на траву; затем взялась она за сорочку, и сбросила и ее, и осталась стоять обнаженной, сдвинув колени и покачиваясь, словно ивовая ветвь; и все увидели, сколь изящно изваяно ее тело, и сколь нежна ее прелестного оттенка кожа.

И молвила Виридис:"Дорогая сестрица Заряночка, вот тебе моя сорочка, а впридачу к ней и любовь моя; потому не держи на меня зла, хотя и придется тебе дар со временем вернуть; ибо счастлив будет для меня тот день, когда я заполучу рубашку снова, ибо никто иной не наденет ее на меня, кроме Зеленого Рыцаря, моего дорогого возлюбленного". С этими словами она вручила девушке сорочку, и поцеловала пленницу, и надела Заряночка подарок, и немедленно ощутила прилив отваги и сил, теперь, когда оказалась на ней хоть какая-то одежда.