Тень сумеречных крыльев (СИ) - Лепехин Александр Иннокентьевич - Страница 25

– К чему ведет эта аналогия?

– К тому, что я задубел и ужасно хочу… – Под конец фразы мужчина крепко стиснул зубы и втянул воздух. Его спутница изящно, на полсантиметра подняла бровь. Левую.

– Что тебя останавливает? – В голосе не оказалось ни грамма издевки, только вежливое сочувствие. Тот случай, когда придраться было не к чему и хотелось просто приложить подушкой, чтобы вразумить хитроумного насмешника и научить его не быть слишком хитроумным. Виктор дернул челюстью.

– Во-первых, не при дамах. Во-вторых, ты мой начальник.

– Я не начальник, – ровно уточнила Ада, заправляя короткую темную прядь за ухо. – Я просто старшая в группе. Мы напарники, помни об этом и не рой под собой землю. Серьезно, что тебе мешает? Кинь «сферу невнимания», попроси меня отойти, если смущаешься. Я не фарфоровая, не переломлюсь.

– Не фарфоровая, ага… – Кожа девушки выглядела молочной в свете фонарей, и Виктор улыбнулся. – Прости, но я иначе воспитан. Неудачная была шутка.

– Знаешь, если нам вдруг придется за кем-то бегать, а ты окажешься с полным мочевым пузырем и к тому же окоченевший, это плохо будет смотреться в рапорте о провале. – Ада шагнула вперед, приставив к уху ладонь. Кожа на черных, контрастирующих с алым полупальто перчатках скрипнула. Мужчина посерьезнел.

– Согласен. С другой стороны, если придется бегать – я перекинусь. А в рабочем облике меня эти проблемы не побеспокоят.

Естественное женское любопытство отразилось на лице напарницы, но озвучить себя не успело. Оба вдруг замерли, напрягая слух. Первым определился Виктор.

– Это с парковки. Ни фигашеньки себе! Вконец края потеряли, почти напротив отделения!

Ада молча устремилась по мосту. Дойдя до второго балкончика, она посмотрела вниз и слегка скривилась – рделый шрам губ на алебастровой маске лица изогнулся. Напарник согласно кивнул.

– Да, в обход долго. Ну, держись.

Две фигурки – ярко-красная на руках у темно-серой – изящной параболой перелетели с моста на асфальт. Зрелище, достойное массовых репостов в случае попадания в сеть, вот только никто не снимал. Потому что никто ничего не видел.

Еще две фигурки плавно двигались посреди завитков тумана на пустой парковке. Откуда-то доносилась музыка – вполне реальная, не чародейская, хоть и чудесная.

He's a real nowhere man

Sitting in his nowhere land

Making all his nowhere plans for nobody…[2]

– «Человек из ниоткуда», – перевела Ада и улыбнулась, кивнув на памятник Чехову. – Надо же.

– Скорее, не человек. Скорее, из никогде, – принюхался ее спутник. – Твою налево, аж разит…

– О, ты читал Геймана? – Оба решительно направлялись к танцующим. Музыка не стихала, но и не усиливалась. Туман ритмично пульсировал вслед за ней.

– Планирую, – хмыкнув, мужчина подобрался. – Ну, ты старшая, тебе и фраг в руки.

– Флаг?

– Фраг. Звездочка на фюзеляж. Зарубка на приклад.

– Поняла. – Ада обрубила поток метафор и сделала еще пару шагов. – Ночной Дозор. Выключить музыку и прекратить любую активность в Сумраке.

Танец остановился. На пришедших с уважительным, терпеливым любопытством смотрела пара влажных, выразительных темных глаз. Глаза обрамлялись тонким породистым лицом, украшенным элегантной бородкой и дорогой прической, сформированной в кажущемся беспорядке. Дополняли картину изящества и сдержанной роскоши твидовое пальто и нарочито потертые дизайнерские джинсы. Виктор аж крякнул от неприязни.

Вторая пара глаз упорно и беззаветно ловила взгляд первой. Девушка была такая худенькая и невесомая, с этими своими распущенными волосами цвета горького шоколада и огромными темно-зелеными глазищами, что Ада на ее фоне смотрелась вполне себе культуристкой. Как-то даже неудобно было ругаться при подобной фее. Но надо.

– Чем могу помочь, дозорные? – вежливо осведомился вампир, расстегивая верхнюю одежду. – Эрнест Смолин, постоянная регистрация, живу, работаю, соблюдаю. Проблемы?

– Проблемы, – согласилась Ада, считывая печать. – Вы создаете проблемы, гражданин Темный Иной Эрнест Смолин. Причем не только нам. Я удивляюсь, как вас до сих пор свои же не окоротили.

– Из-за танцев? – елико возможно сахарно пропел тот, застегиваясь. – Право слово, экая ерунда. Городу катастрофически не хватало чудаков, и я дал ему чудаков. Это оживило ширнармассы…

– И YouTube, – охотно поддержал Виктор, достав смартфон. – Тот просто кипит. Если вы еще не заметили, вас снимали. На регистратор. Причем довольно любопытно вышло: вот танцующие в кадре, но машина проезжает столб – и их уже нет. А вот еще столб, и на краю поля зрения – снова танцы.

– И к слову. – Взгляд Ады не выражал ничего, кроме безукоризненного профессионализма. – Ваша спутница в курсе, кто вы такой? На нее наложены соответствующие заклятия?

– Спутница? – изумился Эрнест. Он покрутил головой и озабоченно уточнил: – Где? Ах, это… – Голос его потеплел. – Это еда. Бутерброд про запас.

Накрывшую парковку тишину разорвал звук тяжелого, жесткого удара. Кулак Виктора взвился в воздух – и врезался в собственную же ладонь. Опять. И опять.

– С-с-с… – Светлый давился словами, боксируя с воздухом и с собой. – С-с-с…

– Сдерживайте вашего питомца, уважаемая. – Обращаясь к Аде, вампир отодвинулся. Буквально на полшажка, но отодвинулся. – Плохая собачка. Фу.

Ровно и размеренно вздохнув, Ада снова улыбнулась. Казалось, ее лицо действительно стало той маской, которой выглядело со стороны.

– Лицензию. И… – Она ненадолго, но отчетливо, с намеком замялась. – Знаете, в мое время было не принято играть с едой. Особенно прилюдно.

– А в наше время не принято докапываться до низших по пустякам, – довольный, слегка развязный голос прозвучал откуда-то сбоку. – Дневной Дозор. У нас что-то серьезное или опять балду гоняем?

Еще одна гостья парковки выглядела ярко и молодежно: камуфляжные легинсы, розовая жилетка-пуховик, синие волосы, кеды со шнуровкой до колена. Оставив один из наушников-капелек болтаться за ухом, она чуть приплясывала на месте. Правда, при взгляде через Сумрак зрелище радикально портилось – кожа ведьмы обвисала, глаза тускнели, волосы путались и редели. Получался вполне себе Totetanz[3].

– Че-почем, хоккей с мячом, опять вампиров достаем? – пропела Темная. – И не надоедает ведь. Уважаю целеустремленность, не понимаю мотивации.

Улыбнуться пришлось и теперь. Поведя рукой, Ада уточнила:

– То есть ваше руководство не имеет претензий к еженощному парному – или, стоит сказать, паранормальному? – карнавалу? Это любопытно. К тому же сейчас не ваше время. Мне передать Зинаиде Мефодьевне?

Сине-розовая изумилась:

– Из-за этого весь шум? Вот делать вам не фиг, железно говорю.

К сему моменту пришел в себя Виктор. Он навис над Темной и прорычал низко и глухо:

– А еще ваш гемоглобинозависимый некросапиенс везде таскает с собой лицензированную жертву! Это издевательство над человеком!

Ведьма комично подпрыгнула.

– Охти, божечки-кошечки, бяда-то какая… И че? Лицензия есть? Есть. Выдали ее вы? Вы. Эрнестик, шалун, любит широкий жест. Порицаете?

Светлый опять поперхнулся и стиснул зубы, а сине-розовая, разведя руками, ухмыльнулась:

– Так что, миляга, будем стоять здесь, словно кедры на увале, и пипирками меряться?

Этого ее собеседник, по-видимому, стерпеть уже не мог. Он опустил руки на пояс и заложил большие пальцы за толстый, аутентичный армейский ремень.

– Я бы не советовал.

Темная открыла рот в целях, далеких от хвалебных. Но не успела. Пряжка глуховато брякнула об асфальт, обгоняя хлопья тумана. Ада билась в тихой истерике, обнимая фонарный столб и пытаясь выдать некуртуазное хрюканье за приличествующий благородной даме светский смешок. Ведьму перекосило. Она подвигала нижней челюстью, потом шлепнула губами и вымолвила совсем иным тоном:

– Знаете, вот я планировала высказываться в тоне обидном и уничижительном. Но не могу. Это будет против объективной правды. Скажите, молодой человек, а что вы делаете сегодня вечером и в ближайшую пару сотен лет?