Польский крест советской контрразведки
(Польская линия в работе ВЧК-НКВД 1918-1938) - Зданович Александр Александрович - Страница 14

В середине января 1919 г. Центральный исполнительный комитет групп Коммунистической рабочей партии Польши (КРПП) в России предписал всем местным группам создавать польские бюро по набору в Красную армию. Такие бюро стали функционировать в городах, где проживало много поляков — Астрахани, Брянске, Вильно, Воронеже, Кременчуге, Лиде, Минске, Москве, Нижнем Новгороде, Орле, Петрограде, Саратове, Смоленске, Туле и даже в некоторых районных центрах[116]. Примерно в это же время ЦИК КРПП направил докладную записку в Реввоенсовет Республики с предложением создания на базе Западной стрелковой дивизии польской армейской группы, личный состав которой предлагалось укомплектовать по преимуществу военнослужащими-поляками[117].

Из сказанного выше вполне понятно, что этой армейской группе членами РВС (коммунистами-леваками польской национальности) отводилась основная роль в предстоявших столкновениях с армией II Речи Посполитой. Но коль скоро это могло случиться в недалекой перспективе, наряду с укреплением и численным увеличением войск должны были создаваться и структуры, отвечающие за безопасность частей и соединений, за надежность прифронтовой тыловой зоны. Ведь на территории Белоруссии и Литвы, где предстояло разворачиваться и действовать армейской группе, да и по всему Западному фронту (не говоря уже об этнической Польше, куда мечтали двинуться коммунисты-леваки, а также некоторые политические и военные деятели в Москве), существовали готовые к подпольной борьбе структуры.

2. Польская разведка и ее агентурная сеть на восточном направлении

Об этих структурах необходимо сказать отдельно, поскольку данный вопрос крайне фрагментарно и поверхностно отражен в отечественной исторической литературе, посвященной советско-польской войне и вообще отношениям двух государств в этот период.

Здесь под подпольными структурами понимаются прежде всего региональные отделы (коменды начельны — КН) и отдельные ячейки Польской организации войсковой (ПОВ), созданной Пилсудским еще в 1914 г. О ней достаточно много написано в Польше, включая и опубликованные воспоминания ее бывших членов. По понятным причинам в этих публикациях не обошлось без предвзятости, преувеличения эффективности деятельности ПОВ и усиления жесткости, с которой ее подавляли чекисты. В СССР основой для схематичного описания работы ПОВ на территории Украины и частично Советской России стали соответствующий фрагмент брошюры М. Лациса «Два года борьбы на внутреннем фронте»[118], и книга известного сотрудника ВЧК-НКВД С.С. Дукельского «ЧК- ГПУ», изданная еще в 1923 г.[119] Начальному периоду создания аппаратов ПОВ посвятил свою статью (опубликованную несколько лет назад) польский историк М. Волос. Он использовал архивные и уже опубликованные документы, что позволяет надеяться на его объективность. Именно поэтому я и решил опереться на исследование данного автора как на последнее в историографии вопроса, проверяя приводимую им информацию по книге Дукельского и архивным материалам.

Итак, Волос пишет о том, что полякам не пришлось начинать «с нуля», создавая структуры ПОВ в 1918 г., ибо еще до революции ее ячейки имелись в крупных городах Российской империи. Их деятельность то активизировалась, то затухала. Так продолжалось до весны 1919 г. 19 марта в Киеве на основе существовавшей группы пеовяков эмиссаром из краковского центра ПОВ Марианом Бартелем де Вейденталем (псевдоним «Барта») было создано Главное управление № 3 (Komenda Naczelnana № З)[120]. Это управление имело в своем составе несколько отделов, включая и отдел разведки. Первым его начальником стал Игнаций Земяньский (псевдоним «Топор»). Далее начальники отдела менялись, но выдающуюся роль в становлении разведывательного аппарата не только в Киеве, но и вообще на Востоке, сыграл бывший офицер российской армии Игнаций Матушевский. О нем еще не раз будет сказано, поскольку в годы советско-польской войны он возглавлял 2-й отдел польского Генерального штаба. При посредничестве капитана легионов Болеслава Венявы-Длугошовского он установил связь с резидентом французской разведки в Киеве поручиком Генрихом Вилаймом и в дальнейшем координировал с ним свою разведывательную работу[121].

Главное управление № 3 имело в своем подчинении округа в Виннице, Житомире, Москве, Одессе, Харькове и некоторых других городах. Главным комендантом КН-3 с января 1919 г. являлся капитан Виктор Черноцкий (псевдоним «Вильк»), На основании директивы Пилсудского он издал приказ по КН-3 за № 10, распускавший всю организация ПОВ на Украине и в России как выполнившую свои задачи. Однако в этот же день «Вильк» подписал секретный приказ № 11, согласно которому ПОВ продолжала свою работу, строившуюся теперь на новых принципах. Главным было то, что теперь ПОВ подчинялась непосредственно Главному командованию польской армии и сосредотачивала свои усилия на разведывательно-подрывной деятельности[122]. Работа в ПОВ приравнивалась к службе в действующей армии. Черноцкий в целях конспирации сменил свой псевдоним и теперь именовался «Высоцким». Чтобы обезопасить подполье, члены ПОВ установили наблюдение за домом, в котором располагалась Киевская ЧК, устанавливали адреса проживания чекистов и собирали на них характеризующие сведения. Наряду с этим разведка КН-3 предпринимала попытки получить документы из советских штабов. Здесь преуспел Игнаций Земяньский («Топор»)[123]. Благодаря своим связям в управлении Киевской железной дороги ему удалось добыть карты с указанием дислокации некоторых частей и соединений Красной армии, а также планы воинских перевозок.

Одним из организаторов разведки КН-3 был Ежи Ковалевский (псевдоним «Щвида»). Он еще до большевистской революции принимал участие в политической деятельности и даже избирался делегатом на Съезд Советов. В октябре 1917 г. он работал в штабе Западного фронта, где и установил контакт с ПОВ. По поручению организации Ковалевский уехал в Ростов и занял там пост коменданта. Через несколько месяцев прибыл для работы на Украину, сумел поступить в комиссию по снабжению Красной армии, и Разведывательное бюро Главного командования Войска Польского поставило перед ним задачу по добыванию важных секретных документов[124].

Особых результатов на поприще разведки добился бывший морской офицер поручик Виктор Войнич (псевдонимы «Компас», «Щенсны», «Рея»)[125]. С февраля 1919 г. он работал в составе КН-3 и по поручению организации проник в морской штаб в Киеве, где имел отношение к шифрованной переписке и приказам. Изменяя некоторую часть текста шифровок, он мог даже влиять на ход некоторых военных операций. Когда чекисты заинтересовались им и угроза провала резко возросла, Войнич, выкрав действующие шифры, скрылся. За шпионаж он был заочно приговорен к расстрелу. Благополучно перейдя границу, он доставил собранные КН-3 материалы в Разведывательное бюро польского Генштаба[126].

В 1918 г. в Москве группой ПОВ руководил офицер и будущий генерал М. Токажевский-Карашевич, который работал в контакте с главой французской военной миссии генералом Ж. Лавернем. Его помощником являлся подпоручик Влодзимеж Секунда, с которым чекисты столкнутся позднее — в 1920-х гг. — при проведении операций «Трест» и «Синдикат-2». Адъютант Пилсудского и активный деятель ПОВ, Венява-Длугошовский, находясь в Киеве, контактировал с резидентом французской разведки, а прибыв в Москву, установил связь с «разбирающимся в польских делах» сотрудником миссии и одновременно резидентом 2-го бюро Генштаба Франции капитаном П. Лораном[127].