Заклятые враги (СИ) - Либрем Альма - Страница 164

Но среди этой толпы Дарнаэл так и не услышал мягкую ходу Лиары. Её там не было. Она не пришла за ним, не явилась наблюдать за тем, в чём сама в результате и окажется виновата.

Конечно же. Его прелестная королева иногда ошибается, но не настолько, как Тэзра и её новая игрушка. О, нет. Лиара куда умнее — пусть иногда её можно принять за немного безумную и сбившуюся со своего пути женщину.

Но это не так.

— Дарнаэл, — Тэзра остановилась напротив. — Ты освободил руки? Ну, что ж, я надеюсь, что ты не будешь творить глупости. Стража! Открыть.

Один из них снял ключи с пояса, нащупал вслепую замок и наконец-то смог отыскать в нём скважину. Как глупо — взять с собой практически слепого старика-стражника и ещё троих юнцов. Словно плевок в лицо королю, подтверждение, что он всё равно ничего не сможет с ними сделать.

Дарнаэл вышел с прямой спиной, со стандартно презрительным, специально для Тэзры, взглядом, не наклонился и не пошатнулся, когда кто-то из юнцов старательно толкнул его в спину, заковывая вновь руки за спиной.

Они шли вслепую. Конечно же, благодаря магии, Дар не видел ничего — а мог бы, если б Тэзра не наложила на свой сияющий в руке пульсар особое заклинание. Она словно пыталась доставить ему дополнительные неприятности, если это было возможно.

— Королева Лиара, — промолвила она, не сбавляя темпа, но Дар и так знал, что впереди ступеньки, и заглушить голосом их существование не удалось, — считает, что ты должен отречься от своего статуса прилюдно. И тогда ты будешь свободен.

Конечно! Как он мог не догадаться? Как мог не заподозрить их в этой, несомненно, гнусной и смешной идее? Ведь всё гениальное просто, а Лиара — или Тэзра, — по праву считали себя гениальными.

— Мне кажется, — отозвался равнодушно король, — что эти ступеньки ведут отнюдь не куда-то к народу, перед которым я должен признавать свою беспомощность.

— А вы готовы? — наивно уточнила Мизель. О, да, она до сих пор верит в то, что её чары действуют на всех. Не только волшебство, но и обаяние.

— Я никогда не буду готов. Ваши пыточные этого не изменят.

— Как знать, — Тэзра осклабилась. — Как знать.

…Помещение было довольно светлым — чтобы ведьмы могли видеть всё, что делает пленник. И на удивление пустым — единственным средством, которое они прихватили с собой, оказался какой-то чемодан в руках у палача.

Мужчина выглядел грустным. На его гладко выбритой голове красовалось клеймо — конечно же, он Подчиняется. Подчинение — особая вещь, сопротивляться ведьме, что отдаёт тебе приказы, невозможно. Палач был не так уж и стар, а его дело казалось ему же самому отвратительным, но просто так отказаться от предназначения отнюдь не получалось, сколько б он ни старался. Естественно, это не было простым заданием — то, что загадает ему Тэзра.

После короткого жеста ведьмы его отвели на центр помещения, но даже одна мышца на лице не дрогнула — это не имело значения. Всё, что происходит, попросту не имело значения.

— Ну что же, — промолвила Тэзра. — Я даю тебе ещё один шанс. Это всего лишь несколько слов. Одно публичное выступление, — она улыбнулась. — Всего одно. Короткое. Ты скажешь, что мужчины ничтожны. Что ты тоже ничего не значишь. Отречёшься от престола. Вот и всё. И будешь жить столько, сколько у тебя получится — мы тебя больше не тронем. Нам нужен только отказ.

— Мой отказ ничего тебе не даст. Моя супруга всё равно будет править страной. А потом, — Дарнаэл вздохнул, — будет править мой сын. Даже если я умру.

— Дар, умереть не так уж и просто. Я способна это обеспечить.

— Охотно верю, — кивнул мужчина. — Но я готов рискнуть, поверь мне. Готов попытаться выжить, даже если тебе очень захочется меня убить.

— Я не ставлю целью твою смерть, — повела плечами Тэзра. — Рано или поздно ты всё равно согласишься, драгоценный.

Он ничего не ответил. Оставался только один вопрос — когда Тэзра успела прогнить до такой степени? Когда она с нормальной, в принципе, девушки превратилась в такое вот чудовище? В такое гадкое существо, способное на всё, что угодно, лишь бы доказать собственную правоту… Может быть, винить в этом стоило Лиару, но Дарнаэл отлично знал, что во всех проблемах человека обычно виновен исключительно он сам. Лиара тут ни при чём. Даже если это просто его фантазия, в которую очень и очень хотелось бы поверить, Лиара всё равно ни при чём.

— Ты просто должен отречься, — повторила настойчиво Тэзра. — Подумай. Одно публичное выступление, Дар. И всё закончится.

— Ещё ничего и не началось.

Ей надо было только кивнуть. Кажется, палач испустил грустный вздох и коротким взмахом ножа разрезал на спине рубашку.

Как весело.

Вспомнился маг из подвалов на шестом уровне. Точно та же ситуация — словно Дарнаэл никогда не присутствовал на пытках. Впрочем, для этого он никогда не использовал магию.

Тэзра прищёлкнула пальцами. Рубашка — уже разорванная, наполовину опавшая, загорелась. Вспыхнула, словно спичка — вероятно, ведьма не рассчитала силы, когда использовала заклинание.

Пепел опадал на пол хлопьями — пламя жгло неприятно, но, к счастью, всё длилось не так уж и долго, не настолько, насколько хотелось бы ведьме. Она пыталась продемонстрировать свою силу, напугать — но это лишь фантом. Они не дадут ему сгореть заживо. Для того, чтобы отречься от престола, надо быть не только живым.

Надо быть ещё и поразительно целым.

Чтобы выглядело всё так, будто бы его никто и не ломал. Никто не пытался старательно уничтожить его, выбить это признание. Просто король соседней страны в одно прекрасное мгновение вот так взял и решил сдаться, склонить голову перед правительницей Эрроки. Чтобы это выглядело как можно более органично и естественно. Вот для чего они стараются.

— Можете делать с ним всё, что пожелаете, — Тэзра повернулась к стражникам. — Ну же? Испустить злобу…

Король смотрел на них с едва заметной улыбкой. Конечно, понятно, что она предлагала сделать. Если выжечь ему глаза, к примеру, то придётся придумывать хорошую отговорку, почему это Дарнаэл второй решил ослепнуть. А вот парочку отбитых органов очень даже легко поправить. Для хорошо подготовленной волшебницы не составит труда.

Кто-то из юношей покачал головой — едва заметно отказывался от предназначенной для него миссии. А потом отступил на пару шагов назад, словно отчаянно боялся нарушить то, что преследовало его обязательством и повинностью до конца дней.

Дарнаэл улыбнулся ещё шире. Этого она отобрать у него не могла. Не могла заставить сейчас стражу бояться её сильнее, чем короля соседней державы.

Даже в цепях. Даже без волшебства. Даже с палачом, застывшим за спиной. Даже в таком беспомощном состоянии.

Они знали, что будет, если они повинуются, и знали, что случится, если посмеют воспротивиться. И почему-то второй вариант беспокоил их куда меньше, чем первый. Конечно же, это не было делом принципа. Но для молодёжи даже под страхом какого-то проклятья почему-то страшно толкнуть на камни этой темницы символ. Того, в кого они верили.

Они все давно уже нарисовали себе образ свободы. И если теперь того, кто должен был её принести, и заковали в цепи, это ещё ничего не значило. Ведь он может освободиться, а после принести счастье и им. Если б он смотрел на них умоляющим взглядом, то, пожалуй, было бы всё куда хуже. Они бы рискнули. Разочаровались бы. Но он едва заметно, ободряюще улыбался, и они просто не могли переступить через черту.

Или, впрочем, всё было куда проще и без моральной подоплёки.

Дарнаэл Первый мог повергнуть армию противника на колени одним только весёлым смехом. Его не могли не любить.

Второму же очень не хотелось когда-то в далёком прошлом, чтобы этот дар ему перешёл вместе с внешностью далёкого предка. А теперь… Пожалуй, нет. В искренность и незапятнанность молодёжи верить хотелось чуточку больше, чем в собственные силы, пусть Дарнаэл и знал, что не надо строить в голове иллюзии.

— Проклятье, — прошипела Тэзра. — Ты не понимаешь? Ты не победишь, Дарнаэл. Ты не можешь выиграть!