Заклятые враги (СИ) - Либрем Альма - Страница 151

Он улыбался — так, будто бы не видел революционеров. Будто бы внезапно камни застыли в воздухе и потеряли возможность долететь до его головы, словно не существовало ничего, что могло бы ранить Дарнаэла Тьеррона Первого и его прелестную, кажется, даже беременную супругу.

Ладони сжали поручни крепче.

Камни превратились в пепел. А после первые ряды революции рухнули на колени. Со слепыми взглядами, равнодушно отталкивая от себя прежние идеалы, они все опускались на колени — толпа, вся страна, весь мир, что был под его властью.

И Рри внезапно понял, насколько прекрасен этот мир. Их король не отменил Бога, их король был Богом, их король даровал им просвещение. Он был всем для них — он был всей страной, он превратился в сплошную линию защиты Элвьенты навеки.

Рри не мог бороться. Рри опустился на колени вместе со всеми и радостно улыбался. Потом понял, что только от революционеров требовалось подчинение, а остальные стояли и радостно смотрели на короля, но разве это имело хоть какое-то значение?

Король — вот что главное!

Он снизошёл к ним с небес, он — подарок, которого ждала страна столько лет. Он не отменил Бога, он был Богом. Он был тем, кто создал их народ много лет назад, и в синих глазах отбивались волны Лиггерского моря, и радость лесов, и озёр. И он не был воскресшим, не был узурпатором, и его дар тоже не имел никакого значения.

Они все были счастливы — и это счастье не прошло даже тогда, когда Дарнаэл Первый оторвал ладони от поручней, выпрямился, ещё раз поклонился и поспешил уйти вместе со своей беременной женой.

К Рри рванулись его подельники, словно пытаясь добиться ответа, вот только он лишь досадливо отмахнулся.

— Нельзя, — выдохнул мужчина.

— Что — нельзя?

— Вы разве не видели? — Кэрнисс, Рри Первый, отрекался от своих старых слов. — Вы разве не видели? Ему нельзя сопротивляться. Это Бог. Мы ничего не сделаем. Это Бог…

— Богов не существует, — недоверчиво ляпнул кто-то. — Всего лишь сильный маг…

— Нет, — выдохнул Рри. — Заклинаю всех, кто посмеет напасть на него или его потомков… Это Бог. Нельзя портить жизнь детям Бога и Богу… Пусть… Пусть каждый из тех, кто посмеет против него восстать, из моего рода каждый, пусть он будет награждён клеймом… Клеймом… Как я…

Рри схватил в руки нож и резанул по своему лицу. Через весь глаз прошла тонкая кровавая полоса — он всё ещё видел, потому что не тронул саму глазницу, и всё в порядке, просто через бровь и до шеи, почти до ключицы, тянулась кровавая полоса.

***

Рри Кэрнисс остановился и коснулся своего шрама. Он стоял напротив высокого зеркала, а за спиной красовались портреты — Дарнаэла Первого и Рри… Первого? Нет.

Рри со Шрамом — так звали бы короля, если бы он был королём. Если б он смог победить. И Рри хотелось верить в то, что шансы всё-таки были, если б не эти проклятые чары.

Он коснулся своего шрама. Грубого, гадкого. Как у Рри Первого. Как у того, кто сдался Дарнаэлу, обозвал его богом, возвёл этот отвратительный культ Тьерронов, что портил их стране жизнь уже Эрри знает сколько лет! Но так больше не может продолжаться.

Никаких Тьерронов.

— Я ещё вернусь, — сердито выдохнул Рри. — Я ещё сумею сделать… Ох, вы даже не представляете, что я сумею сделать.

Он отвернулся от своего изображения и подошёл к портрету. Дарнаэл Первый походил на Дарнаэла Второго, как две капли воды — точнее, наоборот. Странно, что Второй не завёл ещё себе наследника рода, но до того, как его посетит эта мысль, надо отобрать трон.

Вирр служил ему верой и правдой. Вирр был всего лишь маской, жалкой и никому не нужной маской, в которую так хорошо умел играть Рри. Но Рри знал, что Вирр остался бы верным до конца, если б только не влияние со стороны первой, настоящей ипостаси.

Он провёл рукой по ёжику светлых волос, пробежался пальцами по шраму, тонкому и ненавистному, моргнул, глядя в пустоте на жутко-чёрные глаза. Он не сможет увидеть их закрытыми не потому, что сквозь веки никто не смотрит, а потому, что никогда их не закроет. Он уже получил клеймо, но это не имело никакого значения.

Рри со шрамом натворил дел, но это больше не имело никакого значения. Он победит. Он сможет сбросить иго Тьерронов.

— Я выиграю, — сообщил Рри отражению — осколочному и уставшему. — Я выиграю обязательно, и никакой Дар не сможет меня остановить.

Он так презирал Вирра. Он не принимал во внимание его советы, не желал ничего слушать, терпеть не мог даже само существование несчастного советника. Того будто бы и не существовало никогда на свете, а остальное толком не имело значения.

Ох, как прелестно!

Как прелестно…

Всё это давно утеряло своё предназначение. Очень давно. Ничто не будет важным. Ничто не будет прекрасным. Ничто не будет настоящим, пока Дар живёт на этом свете.

Но он не продолжил свой род. И не успеет. Ничего уже не успеет. Рри знал, что ему не позволит выжить Эррока, а следов по себе проклятый Тьеррон не оставил.

Шут! Надо же, взять его к себе шутом, эка радость! Помыкать каждый день, издеваться, смеяться в спину, пусть и выдавая себя за прекрасного правителя! Да какой он прекрасный?

Вирр…

Бедный Вирр — но ему больше не вернуться к жизни. Нет больше Вирра Кэрнисса, не было никогда. Он не рождался на свет, он был выдумкой, его природным даром, а артефакт только поддерживал личину и помогал выдержать до прихода настоящего тела. Артефакт был его спасением, а Вирр был шансом немного приблизиться к королю и столько всего узнать.

Конечно, Рри с Шрамом уже допускал эту ошибку, считал Дарнаэла тем, кто предпочитает мужчин, а не женщин.

Розана была готова утверждать противоположное.

Но Рри больше ничего за ним не повторит. И уж точно не сделает эту дурацкую глупость относительно Бога, не станет таким наивным…

А потом… Потом он победит.

Ведь Сэя его так любит. И никогда не откажет ему в маленьком, крохотном кусочке власти. А потом будет поздно что-то менять.

========== Глава тридцать третья ==========

Замок не казался таким уж неприступным местом, до которого никто не может добраться. Напротив, защитники как-то внезапно сникли, перестали трудиться в поте чела, по крайней мере, так показалось Рри. Эх, не может этот замок без вездесущего Вирра Кэрнисса! А совсем скоро Дарнаэл Второй и вовсе пятнами пойдёт, когда на него свалится то, что делал прекрасный, но так мало ценимый Первый Советник.

По правде говоря, Рри не до конца помнил, что именно он творил во второй ипостаси. На самом деле до него доходили только обрывки воспоминаний, отчасти нечёткие, размытые, давно уже забытые в бесконечно быстром временном потоке. И, конечно же, он старательно делал вид, что на сам-то деле всё прекрасно помнил, просто не желал нынче ворошить неприятное прошлое.

Мужчина провёл ладонью по той половине лица, которую украшал — или, напротив, уродовал, — шрам. Он не верил в то, что проклятье несостоявшегося Рри Первого действительно обрушилось на него. Нет, просто кто-то в один момент его жизни слишком сильно ударил его по голове и слишком сильно резанул, оставляя отметину.

Рри ненавидел своё отражение в зеркале. Ему было сорок четыре или сорок пять, он казался куда моложе своего возраста, тянул лет на тридцать, но только благодаря тому, что последние пятнадцать лет провёл в другой ипостаси. И Вирр старел непомерно быстро. Сначала он пришёл во дворец среднего возраста мужчиной, не красавцем, конечно же, но таким, нормальным. Терпимым, как говорится. И Рри искал в Вирре убежище для себя самого, отчаянно надеялся на то, что сможет выкарабкаться из бесконечного перечня подтверждений несправедливости со стороны короля Дарнаэла Второго.

Вирр не знал о существовании Рри. У него было великое множество поддельных фактов из собственного прошлого, и разум сам соткал их из пустоты, эти подтверждения того, что Кэрнисс был реальным человеком. И он пришёл к Дарнаэлу Второму, когда тот только-только взошёл на трон, предложил собственные услуги, оказался принят. Наверное, у Вирра тоже были определённые коварные замыслы, вот только сейчас первой, истинной ипостаси оставалось о них только догадываться. Само собой, Рри понятия не имел, что думала его вторая ипостась.