Заклятые враги (СИ) - Либрем Альма - Страница 131

Моника сидела совсем рядом, тоже склонилась над листом бумаги и выглядела сонной-сонной. Интереса в каре-чёрных глазах девушки уже почти не было, он умер несколько минут назад, когда они пришли к виду, что это не интересная, уникальная смесь, а что-то банальное, просто вошедшее в реакцию с бумагой или волшебством короля Дарнаэла.

Можно было бы заниматься естествоиспытаниями, но Шэйран предпочитал не рисковать.

— Умный отравитель взял бы индивидуальный компонент. Что-то вроде аллергена, — со вздохом протянула Мон. — Может быть, ставка была сделана на то, что королю станет плохо чуть позже и…

— Так, стоп, — Рэй мотнул головой. — Напоминаю. Мы говорим о туповатом Первом Советнике моего отца, а не о каком-то гении преступного мира. Нет, никто ни на что не рассчитывал.

— Но ведь если верить рассказу Сэи Тальмрэ, то Рри — довольно умный человек, — возразила Лэгаррэ. — И его план не может оказаться банальной попыткой подсыпать яд королю в еду или полить им бумажки.

— Ты не учитываешь главное. когда придумывалось последнее отравление, его планировал не умный Рри, а недоразвитый Вирр в состоянии старческого маразма.

— Сколько ему лет, кстати?

— Сорок четыре или сорок шесть, не помню точно, — пожал плечами парень. — Чуть старше папы по документам.

Они сидели в библиотеке, где слышать их мог разве что Тэр, и обычно тут можно было смело именовать короля Дарнаэла отцом и допускать подобные глупости конспирации. Разве что где-то какая-то служанка старательно протирала полочку, и тогда появлялся ряд неоправданных неприятных проблем, но Шэйран в последнее время слишком часто забывался и не использовал нормальное наименование короля.

Всё это вызывало у Моники разве что тихие смешки.

Ей периодами хотелось заявить, чтобы он был немного… Сдержаннее в своих действиях, а иногда девушка думала, что лучше бы, если б Элвьента и вовсе рухнула, не оставив камня на камне.

Глупо осознавать, вот только Рэй — сын не только короля Дарнаэла, а ещё и королевы Лиары. То ли этот факт и вправду имел значение, то ли девушка постепенно старательно сходила с ума, но справиться с собой периодами было действительно намного труднее, чем она считала.

— Знаешь, — наконец-то, не сдержавшись, решила она высказать свою последнюю и, вероятно, самую правдивую гипотезу, — я слышала о таком яде. Не помню точно, какое у него научное название, вот только делается довольно просто. Дело в том, что всё зависит от сочетания древесины. Если взять бумагу, то, скорее всего, реакция будет положительной, и создастся яд. Вот только эти листы должны быть очень хрупки и разрушаться от малейшего постороннего вмешательства, разлагаться, как будто от времени.

Шэйран понимающе кивнул.

Монике показалось, что он просто притворяется человеком, который хоть что-то понимает в её словах. Ведь Рэй, судя по всему, мирно спал на каждом занятии. Если у него был действительно высокий магический потенциал, то надо было очень постараться, чтобы тот так и остался лишь потенциалом, а не действенной магической силой. А Моника не верила, что их преподаватели настолько глухи к настоящей силе, чтобы проигнорировать человека лишь потому, что “мужчины не могут иметь магии в своей крови”.

— Я слышал об этом, — протянул Рэй. — Но как ты думаешь, ведь для бумаги можно было использовать усилитель, разве нет?

Моника удивлённо на него посмотрела.

— Можно, — согласно кивнула она. — Значит, это не слабость короля Дарнаэла, а всего лишь достаточно глупый шаг со стороны советника? Усилитель не спас бы металл, и…

Словно в подтверждение листок внезапно чуть провалился в стол. Действовал яд медленно, концентрация была довольно слабой, но этот лист бумаги, если быстренько от него не избавиться, постепенно может пронзить весь дворец и добраться до земных глубин.

Конечно, яда на то не хватит, но стол они испаскудят точно.

— Ладно, — вздохнул Шэйран. — Сжигаем от греха подальше, и всё тут. Нечего тратить на подобную ерунду, тем более, папа не просил. Он лишь говорил, что надо найти способ избавиться, да и точка.

Лэгаррэ потянулась за щипцами и подхватила листик бумаги, водружая его на поднос. После под нос пробормотала короткое заклинание — формула подействовала безотлагательно, и листик поспешно вспыхнул на том месте, на котором лежал, превращаясь в банальную тучку пыли или чего-то в этом роде.

Мон вздохнула.

Настроение постепенно приближалось к отметке “хуже некуда” и тянулось в упрямую бесконечность. Ей почему-то было не по себе от постоянного осознания собственного двуличия — и ещё чего-то в этом же стиле. Нельзя себя так вести, нельзя постоянно испытывать судьбу.

— А ты за него сильно переживаешь? — внезапно спросила девушка.

Она уже минуту как глупо смотрела на дыру в столе. Конечно, это был всего лишь прямоугольник, да и дерево не прожгло до самого основания, только на пару миллиметров, но если не скрыть следы преступления, то Тэравальд обязательно устроит очередную истерику.

Она попыталась подвинуть какой-то огромный том о ядах, чтобы прикрыть дыру. Шэйран, кажется, понял идею — потому что незамедлительно водрузил на него ещё парочку таких же.

— Переживаю, конечно, — пожал плечами парень. — Но отец, во-первых, взрослый человек и способен сам о себе подумать, а во-вторых… Ты знаешь, за долгие годы мне кажется, что Дарнаэла Второго прибить может разве что Первый. Даже у мамы не получилось.

О королеве Лиаре вспоминал Рэй редко и неохотно.

Моника отвела взгляд. Она упрямо делала вид, что смотреть на разноцветные стеллажи с множеством книг куда интереснее, чем на собственного собеседника. По крайней мере, от них нельзя было дождаться очередного укора или чего-то в этом роде, а сие Лэгаррэ немного успокаивало.

Она много раз повторяла про себя, что давно следовало признаться Шэйрану в том, что она тут не просто так, но всё никак не хватало внутренней силы. И ещё чего-то неуловимого, чему она никак не могла дать толковое предопределение, вот только пояснить сие другому человеку ещё труднее, чем себе, а она даже сама справиться-то толком не могла.

Всё слишком запуталось.

Девушка подняла взгляд на своего собеседника. Серый троечник?

Или их преподаватели всё-таки были до такой степени слепы, что действительно не заметили его потенциал, а после долгие годы старательно пытались оправдаться плохими оценками?

— Пойдём отсюда, — Рэй поднялся со своего места и протянул руку Мон. Половицы под ногами почему-то настойчиво скрипнули, словно внезапно на лестнице оказался как минимум мифический зверь.

Моника улыбнулась про себя. Ей было почему-то нехорошо от глупых мыслях о том, что может случиться в будущем, но окончательно уничтожить нормальное утреннее настроение предчувствие всё-таки не смогло. По крайней мере, так ей казалось.

Шэйран обнял её за талию почти нежно, по крайней мере, такое сложилось впечатление. Девушка даже не оттолкнула руку — тут, на ступеньках, что вели с самого последнего яруса, всегда кружилась голова.

Рэй покосился на ещё одну лесенку, и вовсе примитивную, что вела на чердак. Это была обыкновенная, передвижная, а не с поручнями — и всё так, как полагается, чтобы любая пожилая дама могла по ней спуститься.

Нет, просто обыкновенная лестница, как и всегда.

— А что там? — кивнул он на приоткрытый люк.

— Чердак, — пожала плечами Моника. — Я там жила… целую ночь или даже две, представляешь, — девушка улыбнулась. — Мне всегда казалось, что на чердаках жить легче, чем где-нибудь в подвалах.

— Тут ты права, — согласился с нею Шэйран. — По крайней мере, в библиотеке явно уютнее, чем на нижних уровнях.

Моника поёжилась.

Ей там самое место. Если она трудится на благо отечества, то бишь, Эрроки, то король Элвьенты имеет полное право её уничтожить. Если наоборот… Ну почему всё так сложно? Почему нет третьей стороны, с которой так просто враждовать? И почему она вновь столкнулась с Рэем?

Смотреть на него порой было невыносимо. Моника никак не могла избавиться от ощущения собственного двуличия. Он всё равно в её мыслях никак не вязался с образом принца — всё тот же отвратительный серый троечник, что проявлял определённые знаки внимания, да и точка.