Джедай почти не виден (СИ) - Федина Юлия Александровна - Страница 77

Понятно, что прибыл я на «Обвинителя» в сильно дурном настроении. Оззелю о моих трудностях уже донесли. Отчего лично встретить меня он не соизволил. И то верно, я для галактической аристократии большая, страшная, наверняка бешеная, но дворняга. Будет их благородие из-за «блохастого» ноги топтать? Хорошо офицера прислал.

— Мой лорд! Капитан второго ранга Пиетт, старший вахтенной смены звездного разрушителя «Обвинитель». Рад приветствовать вас на борту, мой лорд! — жизнерадостно орет встречающий.

Равнодушно киваю в ответ, сдерживая волну ярости. Поставить зарвавшихся тварей на место всегда успею, сперва посмотрю, чем меня встречают.

— Адмирал Оззель занят переговорами с советом директоров «Галактотранзита» и не может принять вас немедленно. Буду рад показать вам корабль, мой лорд.

— Хорошо, — покладисто киваю капитану, легонько обозначаю силовую удавку на горле и приоткрываю щит, за которым прячется моя ярость. — Только врать мне не надо, ладно?

— Да, мой лорд, — сипит тот. — Что вы желаете видеть?

Я желал видеть практически все. Коли сам адмирал дал мне возможность насобирать на него компромат, грех не воспользоваться столь щедрым подарком. Впрочем, визуально «Обвинитель» производил хорошее впечатление. Откровенного бардака не наблюдалось. Правда, и экскурсовода мне выдали ушлого. Мы три часа лазаем по звездолету от носа до кормы, при этом пользуемся не только основными лифтами и коридорами, но и техническими тоннелями. Что подчас быстрее и удобнее. Капитан не просто отлично в них ориентируется, но и четко продумывает маршрут, чтоб не показать мне чего лишнего.

Например, мы трижды могли воспользоваться очень удобным коридорчиком сзади камбуза. Сэкономили бы километров пять, не меньше. Но не сделали этого. Не иначе, проход загромождён дополнительными холодильниками с неучтенным продовольствием. Все так делают. Не всем удается не показывать. Еще мы мастерски обходим два тупичка на корме. Наверняка несанкционированные курилки. Короче, подловить местного на том, что он собственный корабль не знает, стало просто делом чести. Чем я и занялся, стоило нам закончить осмотр артиллерийских БЧ.

Делаю вид, что изучаю журнал стрельб носового турболазера. Журнал девственно чист. На стрельбище «Обвинитель» отродясь не был. Гадство! С трудом гашу волну гнева, заодно даю отдышаться сопровождающему. Это сервомоторы протезов не устают, и позволяют развивать скорость до двадцати км. в час. А Пиетт три часа за мной на своих двоих носился. Теперь украдкой утирает пот с покрасневшего лица.

— А теперь, капитан, максимально быстро на посадочную палубу.

— Да, мой лорд.

Пиетт сворачивает в узкий технический проход, созданный исключительно для экстренной эвакуации личного состава артиллерийских башен. Вот ты, дружок, и попался. Сам им никогда не пользовался? Заметно. Потому как есть у него одна конструктивная особенность — в нем постоянный сквозняк. А тут ни ветерка. Значит, умельцы наварили дополнительную заслонку. В девяти случаях из десяти — кусок топливной цистерны с горловиной вместо шлюза. В которую мы сейчас и упремся.

Вот оно. Классика жанра. Еще ломиком для надёжности приперто. Чтоб, значит, со стороны посадочной палубы незваные гости не прилезли. Пиетт принимается вытягивать импровизированный засов. То, что в случае визита на борт откормленной полярной лисички проделывается одним движением, сейчас не заладилось.

— Погодите, капитан, — фыркаю из-за спины пыхтящего Пиетта.

Тот моментально оборачивается и вытягивается передо мной во фрунт.

— Напомните мне, пожалуйста, диаметр горловины стандартной топливной емкости.

— Шестьдесят сантиметров, мой лорд… — до капитана только теперь доходит, что я в столь узкое отверстие просто не пролезу. — Не подумал. Простите, сэр…

Красная физиономия Пиетта сереет на глазах. Он пытается что-то сказать, но только шевелит губами. Когда вас прижимает к переборке волна чужой ярости с вполне материальной перегрузкой в пять G, особо не поразговариваешь.

— В спокойной, мирной обстановке вы ухитряетесь так ошибаться. Что же будет в бою? Мне просто страшно находиться с вами на борту одного корабля. А вам нет?

Добавим еще порцию ненормативной лексики для ясности восприятия. У Пиетта идет носом кровь. Хлипковат что-то звездолетчик ныне пошел. Ладно, уговорили. Отпускаю.

— А теперь ведите на главный пост.

— Не могу, мой лорд. Адмирал Оззель категорически запретил его беспокоить…

Даже так? Кстати, за все время экскурсии Пиетта периодически вызывали на связь. Вейдер — Вейдером, но мало ли на борту дел, требующих вмешательства старшего смены. А мостик его не побеспокоил ни разу. Чем там Оззель занимается, вообще?! Ой, кажется, догадываюсь. Почуявший мои эмоции капитан пытается спиной перегородку продавить.

— И как долго господина адмирала нельзя беспокоить?

— Еще сорок минут, мой лорд, — тоскливо косится на часы Пиетт.

— Когда заканчивается ваше дежурство?

— Через четверть часа.

— Кому вахту сдаете?

— Принцу Хотли.

— В смысле, принцу?

— Виноват, мой лорд. Капитану второго ранга Хотли. Представитель королевского дома Авгади.

— Принц сейчас вместе с адмиралом на большом тактическом мониторе главного поста трансляцию премьеры Имперской Оперы смотрит?

— Да, мой лорд, — обреченно кивает Пиетт.

А парень серьезно влип. Отсутствие старшего смены в момент передачи вахты — это ЧП. Его с флота с волчьим билетом выкинут. Без вариантов. К сменщику при этом никаких претензий. Он-то на месте. Нет, никто специально капитана не подставлял. Так получилось. Оззель предельно хамски демонстрирует и мне, и экипажу, кто на «Обвинителе» хозяин. Я, соответственно, всячески подчеркиваю степень творящегося на борту бардака. Что будет с маленьким человеком Фирмусом Пиеттом, не волнует никого. Хотя… Я ж Дарт Вейдер — специалист по серьезным злодействам, мне чижиков-Пиеттов жрать лениво. К тому же, если этого чижика пригреть, подкормить, да на Оззеля натравить?… Да и прочему экипажу следует показать, что меня надо бояться и беспрекословно подчиняться. А адмирала достаточно просто ненавидеть.

— Четверть часа, значит. К резервному пункту управления, бегом.

Бегом — это мне. Пиетт за мной бегущим просто не успеет. Приходится тащить. От вида несущегося по коридору темного лорда Дарта Вейдера с дежурным офицером на плече прохожим делалось сильно нехорошо. Плевать.

Вскрываю своим пропуском-«вездеходом» пломбы резервного пункта управления. Ни хатта не понимающему капитану трясущиеся руки активировать системы не мешают. Даю ему пару минут форы и жму на рубильник боевой тревоги.

— Внимание! Тревога! Экипажу занять места по боевому распорядку. Ракетное попадание в главный пост, управление с резервного. О готовности служб и систем докладывать старшему смены капитану второго ранга Пиетту.

Ни в один норматив они, естественно, не укладываются. Но в гипер мы все-таки кое-как уходим. Вываливаемся на полигоне. Причем, сразу с видом на астероид в пол обзорной плоскости.

— Щит! — ошалело орет впопыхах накосячивший с расчетами точки выхода Пиетт.

Без толку. В пенопластовый «астероид» мы по касательной, но врезались. Был бы настоящий, нос разворотило бы напрочь, а так — условное повреждение четырех отсеков. Решив, что пяти минут для тушения условного пожара и борьбы с условной разгерметизацией экипажу для первичного взбадривания хватит, выдаю вводную посерьезней.

Экипаж с трудом, но провел корабль сквозь вражеские минные заграждения и принялся искать корабли условного противника, когда на резервный мостик соизволил пожаловать господин адмирал со свитой. Обмениваемся подчеркнуто вежливыми приветствиями. Оззель подходит к командирскому пульту и лениво рассматривает тактический монитор.

— Развлекаетесь, Вейдер?

— Угу. Я, знаете ли, предпочитаю опере стрелялки.

— Занятно, занятно… Кашиикскую комбинацию разыгрываете….

Пиетт тихо пятится, уступая место адмиралу. Стоп. Кому сказано: меня бояться, Оззеля ненавидеть? Право — лево путаем?!