Джедай почти не виден (СИ) - Федина Юлия Александровна - Страница 71

  — Баю-бай, баю-бай,

  Тут в горах живет джедай.

  Скоро дедушка придет,

  И разгонит этот цирк

  Баю-бай, баю-бай,

  Поскорее засыпай,

  Йода спит, Кеноби спит.

  Мой малыш один кричит.

С сожалением разрываю связь. На редкость содержательная колыбельная у дочи получилась. Значит, не только Оби-Ван, но и Йода пожаловал? Ну-ну….

— Наши дальнейшие действия, мой лорд? — голос разведчика возвращает меня на борт «Исполнителя».

— Вокруг горских джедаев разворачиваем явную активность. Но, если ситуация сохранит стабильность, заложников освобождаем не раньше, чем через три дня. Координаты шахты я из башки Рроуса сегодня выковырну. После чего, наблюдать очень осторожно. Параллельно массовый сбор информации с населения. Людей готовить к срочной эвакуации. Если успеем вывести всех до часа Хы, есть смысл дать противнику активировать свою поделку. Вдруг что интересное получится. В конце концов, силами группы «Исполнителя» мы любую органику с поверхности выжжем. Спасибо, господа, о любых изменениях обстановки докладывать немедленно.

В камеру к Рроусу я не тороплюсь. Война — войной, а обед по расписанию. Если серьезно, даю следователю время зафиксировать показания в протоколе. Больше, чем я прочел, он едва ли вспомнит. Да и, чует мое сердце, судебной перспективы у дела нет. Но официальный протокол пусть будет. Кроме того, несколько часов допроса, пусть без мордобоя, но со специалистом, умеющим задавать правильные вопросы, настроит клиента на нужный лад.

Начнем с вороватого малолетки. Особых проблем с ним не возникнет. Он, как бездомная дворняжка, побежит за всяким, кто накормит и обогреет. Нужно только немного терпения, чтобы растопить лед недоверия. Парень может и не гигант мысли, но простую житейскую мудрость о том, где хранится бесплатный сыр, он усвоил. Как и то, что сильным мира сего такие, как он, нужны исключительно как одноразовый расходный материал. Нет, слов он таких просто не знает. Но от тех, кто сильнее, предпочитает держаться подальше.

Некоторое время наблюдаю за парнем на мониторе видеонаблюдения. Тот помылся и переоделся в чистое. Правда, ограничился одними штанами, демонстрируя миру тощий торс с признаками сколиоза, незамысловатую воровскую татуировку на плече и свежие следы от ударов палкой на спине. Остальную одежду небрежно бросил на стул.

Я начал смотреть, когда тот заканчивал обедать. Не особо заморачиваясь столовыми приборами лопает через край. С сожалением отставляет опустевшую посуду в сторону, вытирает рот руками, а руки об штаны и, не убрав одноразовую тару со стола, заваливается на кровать. При этом пребывает в состоянии полного довольства. Еще бы, коли байка про то, что имперская тюрьма — это место, где тебя держат в теплом помещении, а иногда еще и кормят, оказалось правдой. Он-то в эти рассказни не особо верил. Особенно когда зимой, попавшись на краже, плелся из участка с исполосованной в кровь спиной в поисках норы, где можно отлежаться и не замерзнуть. А тут — красота. С этой немудрящей мыслью наш счастливчик начал погружаться в сон.

Стоило мне только появиться в дверях, как его с кровати будто ветром сдуло. Метнулся в дальний угол, словно зверек в клетке. Хотя, почему словно? Напуганный и агрессивный зверек и есть.

— Свинарник за собой убрал. Живо.

— А чё? Тебе какое дело?

— Мне никакого. Но адмирал узнает — прибьёт. Ему проще тебя за борт выкинуть, чем тараканов на звездолёте травить.

Пацан язык прикусил и объедки со стола в утилизатор выбросил. Даже одежду на стуле более аккуратно развесить попытался. Правда, потом на этот же стул и уселся. Кособоко уселся на краешек, стараясь не прислоняться к спинке спиной.

— Как зовут?

— Фоня.

— Имя или кликуха?

Фоня невразумительно мычит. Особой разницы между первым и вторым он не видит. Ну, пусть пока будет Фоней.

— Расскажи-ка мне, Фоня, за что тебя так отоварили?

— Спалился я третьего дня… — парень слезливо засопел, давя на жалость.

Но меня интересовали подробности.

— На чем?

— Да, считай, ни на чем! На спидере. Я, может, просто покататься хотел….

— Дальше?

— А чё дальше! Он заглох. Тут заводская охранка налетела. Ввалили как за кражу. А чего я украл-то? Просто проехал!

— Это закон здесь такой что ли? — уточняю очевидное.

— Ага! Чуть что не по их, сразу за палки. Хорошо, если нормальный охранник. Отлупит, но переночевать в обезьяннике оставит. Особенно зимой. А весной попадаться вообще нельзя. Фермерам продадут запросто.

— Почему весной?

— Так зачем фермеру на зиму глядя батраки? Они тех, кого весной купили, осенью на все четыре стороны выгоняют, чтоб зря не кормить.

— Куда же они деваются?

— Кто на корм зверям по дороге не попадет, в город возвращается. Куда ж еще. На заводе-то местов свободных на нас не припасено.

— Значит, фермеры рабами обзавелись, а власти что?

— Так я ж говорю! Они сами людей фермерам и продают. Для них все, кто не на заводе ишачит, и не люди вроде. Ладно, когда за дело взяли, а то просто людей на улице хватают и везут куда-то. Болтают, звездолет строить. Чтоб начальство на нем убёгло. Только может и врут, потому как оттуда никто назад не возвращался.

— А на заводе хорошо, значит?

— Ага! Живут отдельно в казарме, жрут два раза в день. Только там строго, жуть. На первый раз, если повезет, отлупят, а то и с первого раза за ворота выгонят.

— И чем это лучше, чем батрачить на фермера? По-моему — ничем.

— Ну, ты, дядь, сказал! — растерянно фыркнул Фоня, в чей незатуманенный мыслями мозг подобные идеи не забредали.

Что-то у меня к гражданам Клору и Рроусу все больше вопросов общефилософского порядка образуется. Это чего же они тут вытворяли, если труд за миску баланды и место в бараке с побоями в качестве основного стимула считается престижным?! И как глумятся над рабами новоявленные латифундисты, если на их фоне завод — это край обетованный.

Мои размышления прервал заскучавший шкет.

— Дядь, закурить есть?

Он, что совсем не соображает, с кем разговаривает? И вообще, как себе представляет курящего Дарта Вейдера? Или благодаря пропаганде Альянса, по мнению местных детей, я — сосредоточение вообще всех пороков, включая и курение….

— Тебе может еще и спайса принести?

— А чё, есть? — глаза парня подозрительно заблестели.

— Употребляешь?

— Дорого, — обиженно вздыхает Фоня. — Я все больше насвай.

— Вот бантиного навоза на борту точно нет. И вообще, не советую. Адмирал не одобряет.

— Совсем? — опасливо уточняет шкет. — А если у меня ломка?

— За борт, чтоб не мучился.

Парень слезливо сопит, а я наслаждаюсь эффектом: Пиетт в глазах юного баррца становится монстром, почище ситхов.

— Ладно сопли пускать-то. На «Исполнителе» народу больше чем на всей вашей планете. И ничего, живут без насвая.

— И чё, никак?…

— Нет. Давай-ка дальше рассказывай, как рабским чипом обзавелся.

— Ну, эта… Подъехал начальник охранки с мужиком. Мужик деньги отслюнявил. Начальник велел своим чип вшить.

При этом в памяти мальчишки в начальнике легко узнавался Рроус, а под мужиком — неужели Бен Кеноби? Или опять многослойный фантом?

На месте гражданина Рроуса я бы застрелился, как только «Исполнитель» из гипера вышел. Вся галактика знает, как нежно Дарт Вейдер «любит» работорговцев. Почти также, как джедаев. И на что он надеется? Образу конченной мрази несколько мешал безупречный послужной список офицера СИБ и история с дочерью погибшего знакомого, которую родня с наследством обжулить пыталась. Значит, пока было государство, держащее жесткие рамки в том числе и моральные, мы — его добропорядочные служащие. А если закона нет — так теперь гуляй, все можно? Все, догулялся. Но с этим чуть позже.